В архаическую эпоху особые возможности, которые в этом смысле содержит в себе компьютер, не понимались и не использовались. В некоторых случаях вычислительные машины применялись даже таким образом, что вместо консолидации наблюдалось усиление факторов, вызывающих неопределенность. К числу этих последних принадлежат прежде всего интерактивные методы — те, посредством которых человеческий мозг взаимодействует с логическими процессами вычислительной машины. Так как на первый план при этом выходили стихийные и интуитивные решения, результаты оказались непредсказуемыми — элементарный пример того, как может быть использовано во зло само по себе полезное средство. Иллюстрации тому легко найти прежде всего в бесконтрольно развивавшихся тогда науке и технике, а также в использовании компьютера для решения художественных задач (компьютерная графика — компьютерное искусство).
Приведенный выше пример из истории показывает, что отрицательные последствия при использовании компьютера неизбежны, если он подвергается стихийным воздействиям со стороны человека. Отсюда проистекает необходимость предоставлять обрабатывающим информацию устройствам все большую и большую самостоятельность. Конечной целью такого развития является система, в которой сеть мощных вычислительных машин, процессоров и банков данных работает по законодательным программам на основе автоматически регистрируемых данных без какого-либо вмешательства человека.
Основополагающим принципом при использовании компьютера является непременное условие, чтобы, служа человеку, он приносил ему максимальную пользу. Благодаря своей безупречной точности компьютер представляет собой идеальный инструмент управления и руководства государством. Какие-либо произвольные Действия, которые в архаических политических системах наблюдались достаточно часто, благодаря компьютеру становятся невозможными.
Сверхупорядоченные программы, по которым работает компьютерная система, содержат все статьи Основного Закона с приложениями и дополнениями. Чтобы полностью учитывать в своей работе все аспекты реального положения дел, установленные в качестве периферических вычислительных машин процессоры должны располагать исчерпывающими сведениями о социальной ситуации и прежде всего о конкретных социальных, психологических и медицинских нуждах населения. Соответственно социосистема построена таким образом, чтобы максимально облегчить осуществление наблюдения и контроля. Данные медицинских обследований и психологических тестов дополняются сведениями, полученными при посредстве сети тесно сгруппированных оптических и акустических сенсоров. Первая фаза оценки происходит в периферийных устройствах — данные о поступках, соответствующих среднестатистической норме, сбрасываются, данные же об отклонениях от вышеназванной нормы передаются для анализа в центральный процессор.
Таким образом, в системе «человек — машина» компьютер обретает ведущую роль: он берет на себя функции прежних правительств, причем, выполняя идеально их обязанности, оказывается полностью свободным от их недостатков. Он является совершенным орудием управления — бескорыстным и неутомимым — на службе у человека.
Бен едва смог дождаться второй половины дня. Ему не терпелось проверить на своем терминале несколько трюков, относящихся к работе с центральным компьютером. А пока он на разных видах транспорта разъезжал без определенной цели по городу: зашел в ресторан-автомат, потом в зал игральных автоматов, потом в парикмахерскую — сделать массаж лица и маникюр. И тут ему тоже пригодились знания, почерпнутые из записей: вместо своего личного номера он сунул в прорезь кусок фольги, и однако проход открылся, Бен смог войти и получить жетоны на обслуживание роботами в парикмахерском салоне; обвел несколько полей на своей магнитной карточке металлическим карандашом — и проходы стали перед ним открываться, хотя желтая лампочка регистрации личного номера при этом не загоралась; набрав определенное сочетание цифр на клавиатуре магнитокара, он обнаружил, что при желании может покидать установленные маршруты, превышать установленную скорость, передвигаться, по-видимому, и по закрытым районам… Он остерегался пока использовать эти возможности, так как меньше всего ему хотелось привлекать к себе внимание. Тем не менее уже эти первые опыты показали, что содержимое записей может быть использовано прямо сейчас; он был самым могущественным человеком в государстве.
Четырнадцать часов. Едва только вход в центр контроля открылся, Бен побежал к лифту, поднялся на этаж, где находился его новый рабочий отсек, и через две минуты дисплей на его столе уже светился. Затем, как обычно, Бен ввел собственный личный номер.
Он задумался, куда ему лучше спрятать бумаги. Нельзя допустить, чтобы кто-нибудь их увидел. Наконец он выдвинул ящик из-под доски пульта и, разложив в нем листки, прикрепил их к дну клейкой лентой. Если кто-нибудь войдет, ему достаточно будет задвинуть ящик.
Систематически, одну за другой, он начал вводить в компьютер задачи: способ избежать контроля над потраченным машинным временем, обеспечение доступа к заблокированному материалу, блокировка определенных вызовов, программ, применений… Не все получалось сразу: за прошедшие годы система была явно усовершенствована. Но ему, как правило, оказывалось не очень трудно примениться к новой ситуации. И если какие-либо коды или символы не срабатывали, он все равно знал, что именно заняло их место: основные принципы рекомендуемых записями методов по-прежнему оставались в силе.
Конечно, трудно было удержаться и не воспользоваться возможностями получить доступ к информации, которая до этого была ему. недоступна, затребовать личные дела сослуживцев и вышестоящих, Освальдо и Гунды, и заняться поисками новых данных о себе самом… Но прежде всего нужно как следует овладеть этим орудием, так неожиданно оказавшимся в его руках…
Примерно через час в коридоре послышались шаги, и он мгновенно задвинул ящик с листками, выключил дисплей и ввел через печатающее устройство несколько безобидных приказов.
— Образцовый расследователь, как всегда!
Гунда уселась уже в привычной ему позе на крышке пульта, прямо над ящиком с тайными записями — слегка, как показалось Бену, вызывающе. Он подумал, обычно ли для нее демонстрировать себя таким же образом перед другими. Может, они этого не замечают или им это просто неприятно, как раньше ему. Но сам он теперь смотрел на женщин и девушек совсем другими глазами. Он взглянул на нее внимательно. Смотреть на нее было приятно, и, как уже не раз бывало, она напомнила ему куклу Блэки. Правда, сложена она гораздо лучше; и внезапно Бен снова ощутил возбуждение, появлявшееся у него и в прежние встречи с Гундой, но только на этот раз сюда не примешивалось никакого отвращения, напротив: это было (в чем он признался себе совершенно откровенно) явное телесное влечение.
