— Максимально это как — съесть, что ли? — с нездоровым подозрением поинтересовался Игорь.
— Нет, конечно: вдруг троллизм таким образом может передаться, — без тени иронии возразил зеленокожий. — Но вот как минимум препарировать труп необходимо. Лучше всего вообще получить ее еще живой — тогда при вскрытии появится возможность оценить работу некоторых органов…
— Живой не дам, — беспрекословным тоном заявил Дет. — Тело, так и быть, бери, но работай с ним, только когда моих жен нет рядом.
— Тогда будь так любезен, изолируй их сразу после завтрака, ладно? А то по теплой погоде все быстро портится, а копаться в гнили у меня нет никакого желания.
— Договорились, — кивнул Дет.
После еды лидер вместе с женами удалился на второй этаж и развлекал их почти до самого обеда, в результате чего Росс получил достаточно времени для своего кровавого дела.
— Надя, Пантера, не желаете поучаствовать?
Надя отрицательно помотала головой, я тоже сначала отказалась от этой сомнительной чести, но потом передумала. Невзирая на сомнительную моральность, это исследование может выявить отличия анатомии полукровок и, таким образом, позволить в дальнейшем оказывать им более квалифицированную медицинскую помощь. Да, зеленокожий прав: мы не в том положении, чтобы капризничать — надо пользоваться любой возможностью пополнить знания о наших новых телах.
Наблюдать за работой Росса в спокойной обстановке (а не когда любое промедление может привести к смерти пациента) оказалось интересно и познавательно. Все-таки хирургия — истинное призвание зеленокожего. Он действовал уверенно и аккуратно, не спеша, но и не теряя лишнего времени. Проведенные мной вскрытия по сравнению с этим — работа мясника. У Росса все разрезы получались аккуратными и красивыми, так что даже можно было сравнить его работу с искусством, кровавым, но все равно высоким и даже гипнотизирующим своей странной эстетикой.
Удивительно, но полукровка не являлась просто чем-то промежуточным между Homo alterus и Homo oculeus, хотя по строению и расположению большинства органов оказалась похожа или на первых, или на вторых. Но, кроме этого, мы с Россом с удивлением обнаружили в ее организме еще как минимум два лишних образования непонятного назначения, причем достаточно сложно организованных, что отметало первоначальное предположение об их опухолевом происхождении.
— Это ужасно, когда не с чем сравнить, — поделился со мной Росс. — Сюда бы еще новорожденного тролленка и человеческого младенца.
— Да. Так мы можем только предполагать… — начала я, но меня перебил инженер.
— Росс, что ты там только что говорил? — с интонацией «я ничего не слышу и не услышу, пока не скажут правильно» переспросил Сева.
Зеленокожий страдальчески закатил глаза.
— Что неплохо бы сюда младенцев человека лесного и человека измененного, — недовольно пробурчал он под пристальным взглядом инженера. Тот удовлетворенно кивнул и вернулся к плетению корзины.
— Возможно, у младенцев какого-то из этих двух видов присутствуют аналогичные органы, которые в процессе взросления атрофируются, — закончила свою мысль я.
— Но пока нет способа проверить, остается только гадать. Керели — заразы: могли дать хотя бы медицинский анатомический атлас!
— Согласна, — кивнула я. — Мне они географическую и природно-климатическую карту пожалели. А еще справочник по ремеслам.
— А мне — список их кулинарных рецептов, — присоединилась к нашим сетованиям Вероника.
— Справочник по местным природным стройматериалам, — добавил к списку Сева.
— Справочник минералов этой планеты, карта их распространения и признаки месторождений, — вздохнула Вера.
— Астрономический справочник и «полезные животные и растения и их использование», — призналась Юля.
— Ну, насчет второго, это ведь как подходить: если серьезно, то в такую книгу должна войти добрая половина всех видов. Представляю себе эдакий тысячетомник… — не удержалась я от комментария.
— С ремеслами та же картина, — отпарировала астроном.
— Признаю твою правоту, — покаянно развела руками я.
— Пособие «сделай космический корабль своими руками» и «из каменного века в век космических технологий», — признание физика вызвало улыбки.
— Я-то думал, что это Сева на прогрессе повернутый, — ехидно заметил Росс.
— Попытка — не пытка, а вдруг бы дали! — ничуть не обиделся Маркус.
— Карту клада… — под нашими удивленными взглядами Игорь стушевался и покраснел. — Ну, в смысле месторасположения артефактов керелей.
— Ну, это бы и я не дал, — рассмеялся Росс.
— Да хватит вам страдать: нет — и не надо, нам и без них хорошо, — улыбнулся Илья, но мы еще некоторое время делились своими «списками не полученных вещей». Посмеявшись и обсудив, пришли к выводу, что керели вообще давали информацию об этой планете только в виде ответов «да» и «нет», если, конечно, не считать их краткого общего послания.
— Как бы могли время и силы сэкономить, — напоследок вздохнул Росс. — А приходится начинать все с нуля.
162 – 174 сутки.
Река — полупустыня
Желтая луна с каждым днем склонялась все ниже к горизонту, уже уступив часть дневного освещения солнцу. Постепенно местность менялась: остатки знакомой по джунглям растительности исчезали, а их место заняли представители засушливых местообитаний. Зато снова начали встречаться деревья: высокие узколистные красавцы с раскидистыми кронами, с ветвями, снабженными длинными колючками, и с вкусными плодами, по виду напоминающими сморщенные вяленые помидоры, а по вкусу — что-то среднее между финиками и фигами. Люди быстро научились добывать эти, как выяснилось, малопортящиеся продукты, стряхивая их с доступных веток длинными шестами из бамбука или, реже, просто сбивая камнями. На другом виде более низкорослых деревьев зрели оранжевые колючие костянки размером с абрикос приятного терпкого вкуса, на третьем — кислые, как лимон, красные огурцы с единственным длинным семечком внутри, четвертое снабжало всех желающих горьковатыми маслянистыми орехами, пятое — сладковатой подкоркой. К моему удивлению, лазить по колючим деревьям оказалось не так сложно, как ожидалось, хотя постоянно приходилось следить, чтобы не пораниться. Зеленая полоса травы в пару десятков метров на побережье сменялась отдельными колючими островками дальше от реки. У самой воды росли пышные кустарнички с пятипалыми листьями, на нижней стороне которых изредка удавалось отыскать подсохшие, но очень вкусные фиолетовые ягоды.
