Ведь были в первые две ночи очень неплохие сны. Были? Были. Морской круиз мне снился? Снился. Чем плохо? А выигрыш в лотерею? Сколько точно я не поняла, но крупный выигрыш. А дом, собственный дом на побережье? Чем не мечта? Нет же! «Не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою!» С чем в итоге пушкинская старуха осталась? То-то…
Старухе, кстати, ещё повезло. По сравнению со мной. Она-то при своём осталась. Мне об этом только мечтать приходится. Потому что в третью ночь снилась мне такая муть, что никакого мало-мальски приличного эпизода не выберешь. А потом пошли кошмары… И здесь некого винить – всё это вполне соответствовало моему меняющемуся душевному состоянию.
Всю четвёртую ночь я убегала по какому-то мерзкому болоту от пятиметрового паука. Раза три просыпалась в холодном поту, чтобы, заснув, снова вернуться на то же болото.
В пятую ночь я была старой. Древней, дряхлой, буквально разваливающейся на куски. Под утро, еще затемно, я выпала из этого кошмара, напугавшего меня гораздо сильнее какого-то там паука, и тут же встала. Засыпать больше не было никакого желания.
На следующий вечер я не выдержала и дико напилась, вылив в себя больше полбутылки водки – на более приличные напитки денег не было. Что мне потом снилось, не хочу даже пересказывать.
В те нечастые моменты сна, когда я сознавала, что сплю, я изо всех сил пыталась повлиять на происходящее, изменить ход событий выгодным для меня образом. Мне это начало удаваться, можно сказать, я почти научилась управлять своим сном. Но пока помогало это слабо – я всё-таки не могла в миг поменять кошмар на нечто приятное и радостное, вынуждена была следовать определенной логике развития сюжета. А сюжеты шли один другого хуже.
Оставалась последняя ночь, из которой я обязана буду выбрать что-то для воплощения в жизнь. Я уже не мечтала о несбыточном, не особо рассчитывала и на что-либо просто хорошее. Маленький нейтральный эпизод меня бы вполне удовлетворил.
Не в силах больше ждать ночи, я выпила таблетку снотворного, иначе мне просто не заснуть. И всё равно сон пришёл не сразу…
* * *
Камера. Вроде бы тюремная. Пять шагов на пять. Сырая, холодная, но, как ни странно, не очень тёмная, хотя никаких окон нет. Дверей тоже нет. И люка в потолке я не вижу. Весело, ничего не скажешь. Радует, что я контролирую ситуацию, а значит, могу попытаться что-нибудь изменить.
Простора для полёта фантазии не много – четыре выложенные крупными, неровными камнями стены, такой же пол и охапка не очень свежей соломы в качестве интерьера этого гостиничного номера. По стенам стекают ручейки воды. Довольно холодно, кстати, а на мне – я быстро посмотрела вниз – простое короткое платье из грубой материи.
Что тут можно себе вообразить? Кирку под соломой? Или лучше сразу подземный ход? Куда он приведёт, хотелось бы знать. Не то…
У дальней стены вода стекает так интенсивно, что на полу образовалась небольшая лужа. Интересно, она была тут изначально, или это мне захотелось её увидеть? Неважно, главное – она мне нужна. Я приблизилась и склонилась над ней. Света достаточно, чтобы разглядеть свое отражение.
Хорошо. Здорово! Такие узницы бывают только в голливудских фильмах. Аккуратный вечерний макияж в стиле женщины-вамп, уложенные в художественном беспорядке волосы. Ну, где ты, Спилберг? Впрочем, мне сейчас нужен не он.
Осознание собственной привлекательности придало сил. Возможно, у меня остался один-единственный шанс. Последний. И я просто обязана им воспользоваться! Люцифер перехитрил меня, я вынуждена это признать. Но в эту игру можно играть и вдвоем…
Я усаживаюсь на кучу соломы – не очень приятно, но ноги стоять устали – и закрываю лицо руками, сосредотачиваюсь. Напрягаюсь изо всех сил. Когда я чувствую, что больше не одинока в камере, меня охватывает легкое торжество. Есть первый успех!
Не отрывая рук от лица здороваюсь:
– Привет, Люцифер!
– Здравствуй, красавица!
На этот раз подобное обращение злит. Я вспоминаю, как выглядела перед сном. Это хорошо, мне сейчас не повредит как следует разозлиться.
Встаю, опускаю руки. На сей раз на владыке преисподней чёрный костюм в мелкую белую полосочку. Кожа при неярком освещении кажется темно-вишнёвой.
Делаю шаг вперед и отвешиваю Люциферу звонкую пощёчину. Перестаралась, по-моему, руку-то как больно! Ничего, злее буду, думаю я и для симметрии бью его второй рукой. Но уже не так сильно. Люцифер не думает защищаться, смотрит на меня с грустью в глазах. Я накручиваю себя, чтобы злость пока не пропадала.
– Негодяй! Подлец! Мерзавец!
– Да. Конечно. Без всяких сомнений, – комментарии к каждому эпитету он сопровождает кивком. – Ты хочешь сказать, что раньше тебе это было неизвестно?
– Ты обманул меня!
– Знаешь, я не буду спорить даже с этим, хотя, заметь – я ни сказал тебе ни слова неправды! Таков закон, и я его чту.
– Ты мешал мне!
– Нет. Тебе мешала только ты сама. Я не вмешивался ни вот настолько, – он показывает самый кончик своего ногтя.
– Тогда помоги мне, – я придвигаюсь ближе и берусь двумя руками за отвороты его пиджака.
Ну, точно сцена из фильма. Я стараюсь не переигрывать.
– Не могу. Честное слово, не могу. Даже если бы я вдруг захотел, – он кладёт мне руку на голову.
– Ну, пожалуйста, – по моим щекам текут слезы. Почти настоящие, между прочим. Вжилась в роль, что называется.
Люцифер молчит. Я встаю на цыпочки и тянусь своими губами к его. Может быть, он и дьявол, но в поцелуях, скажу я вам, он – бог. Наконец Люцифер отстраняется от меня.
– Алина, я, конечно, отец лжи и всё такое, но предупрежу тебя честно: это ничуть тебе не поможет.
– Ну и пусть, – чуть слышно шепчу я и толкаю его на солому.
Люцифер ещё падая успевает поморщиться и щёлкнуть пальцами. И приземляется уже на широкий, мягкий, белоснежный матрац. Что ж, против этого и я ничего не имею.
Ты только расслабься, дорогой, главное расслабься. И не мешай мне.
Сколько прошло времени? Не знаю… Во сне всё по-другому. Я лежу на краю матраца и улыбаюсь. Я так давно не улыбалась! Я жду музыку, сейчас обязательно должна зазвучать музыка. И она звучит!.. В виде чудесного, восхитительного, обворожительного дикого вопля Люцифера. Он вскакивает на ноги и в немом ужасе смотрит на свою правую руку.
Я молчу. Наслаждаюсь ситуацией.
– Что это?! – наконец у Люцифера хватает сил для вопроса.
Для чисто риторического вопроса.
– Обручальное кольцо… милый, – воркую я, рассматривая второе такое же кольцо на своей руке. Красивое, я как раз такое себе всегда хотела. – После того, что между нами было, ты как порядочный человек обязан был на мне жениться.
