"Безрассудный, в борении страстном, Мотыльком пред костром ты кружил, Против бога восстал ты, злосчастный, В пламень сердце свое обратил.
И теперь ждет тебя наказанье: Вместе с цепью меж звезд полетишь, И безумного духа стремленье, В одиночестве ты победишь!"
Сын зари рвется с криком и ревом, Но клинок его сердце хладит, И бездействия темная стужа, Вместо страсти все больше кружит.
Вот его отпустили от рая, Он в безмолвии тихо парит, И холодное, звонкое пенье, Из глубин его душу дробит.
Тихо, тихо в безмолвии черном, Мириады созвездий горят, И туманностей хладные реки, Средь безбрежных просторов летят.
И плывут в темноте черны глыбы, В коих жизни и пламени нет, Далеко-далеко до родимой, Среди этих холодных комет.
И свет дальней звезды не ласкает, Но терзает и мучает льдом, И столетья в безмолвье пылают, Бесконечным, холодным огнем.
Что иному прожить год без света, Без земли, без людей и без лета; Позабыть хоть на год разговор Так поймите, что чувствовал он!
Когда жажда к творенью пылает, И любовь страстью сердце сжимает, И проходят в безмолвье года, Когда вымолвить слова нельзя!
"Покорись! Покорись! - мечет хладом, Ледяными стрелами дробит; И стирает безвольной прохладой, Прежних помыслов яркую нить.
Сын зари, ты окутан вуалью, И ревет в твоем сердце тоска, "Нет!" - кричишь ты в безмолвном страдании. "Вам не вырвать огонь из меня!"
Год от года все больше пылает, В сердце скованном жажда борьбы, Из страданья все выше взрастают, Стебли страстью объятой души.
Средь веков, в одиночестве лютом, В звездных муках святого борца, В его страсти, в горенье безумном, Появилась корона творца.
Так из неба порой ударяет, В древо стройное огненный меч, И из пепла, из смерти взрастает, Выше прежнего дерева свеч.
"Я живу! - заревело в просторах. - Я иду, чтобы рай твой возжечь, Разорвал я стальные оковы, Вас теперь никому не сберечь!"
И он вспыхнул звездою сверхновой, Разрывая постылую сеть, И уж думал лететь в рай по новой, Как, увидел знакомую тень.
"Здравствуй брат!" - заревел дух огнистый, Закружил, пламень новый ловя, "Я пришел рассказать тебе быстро, Что случилось за эти века.
На земле нынче новый хозяин, Он из плоти, как быстрая лань; И в душе его, волей творенья, Тлеет бога спокойная длань.
И он бродит по райскому саду, Там, где раньше кипели моря, Собирая чудесные звуки, И спокойствие в сердце копя.
И без страсти он правит землею Жалкий шут в этой клети творца, Не мечтая, не рвясь за судьбою, Засыпает средь белого дня...
Вновь замыслил подняться на бога? Но не хватит нам сложенных сил, Для того, что б хотя ненамного, К его райским вратам подступить"
Запылали бордовые очи, Как две молнии в темной крови, И с тоскою, как боль, вековою, Он с дрожанием так говорил:
"-Значит, нам не добраться до рая, И не свергнуть тирана-творца; Даже в сад, за высокой стеною, Не проникнуть нам, братья-друзья.
Как хотел я... а, впрочем, неважно Эта тайна со мною умрет; Ведь сжигающий пламень творенья, Ярче прежнего в сердце горит.
Ведь в душе моей нету смиренья, Против светлого войска пойду, И в борьбе, и в огне, и в мученье, Скоро гибель свою я найду.
Ну, а впрочем - не мало ли толка, Просто так, ни за что погибать, Оставлять эти душные стены Духу новому в них прозябать.
На земле, над которой когда-то Я в заре в первый раз зарыдал, Оставлять в кандалах сердце брата, Кого неба властитель сковал.
Я отдам ему пламень творенья, А в душе спрячу цепи его; Вижу, вижу в веках я мученья, Но иного пути не дано.
Я желал, чтобы вышло иначе; Но любви пламя, видно, ушло; Только вечное в боли проклятье, Мне с рожденья творцом суждено!"
"Мы с тобой, старший брат! - закричали Духи первой огнистой зари. Ярко крыльями в небе сверкая, Сильной верой в созвездьях мерцая.
"Ты исполни, что нынче задумал, Мы же рядом с тобою пойдем; До конца с тобой путь разделяя, Мы от наших страстей не уйдем."
Сквозь просторы к родимому дому, Духов огненных злато летит. Среди звезд, словно стая большая, К милой родине быстро парит.
Вот земля, точно синяя капля Бесконечно летящая вниз, Где-то там, в серебристом сиянии Ангел-стаж в темной бездне повис.
"Мы задержим!" - кричит духов стая, И вот новая битва кипит, Сын зари, в небе ярко сверкая, К своей милой, родимой летит.
Как давно он здесь не был! О пламя! Змеем черным на землю он пал, И шипя и крича в этой страсти, Ее быстро всем телом обнял.
Вон и гром засинел в дальней туче, И подул свежий ветер лесной, Как звенят эти райские кущи, Как поет соловей луговой!
Еще издали говор услышал, Брата младшего, младшей сестры, И своим волшебством обратился В древо светлой и мягкой красы.
А на поле выходят те двое, В ком под плотью теплиться душа. Впереди статный муж с бородою, Позади красна дева мила.
"Подойди! - зашумел в древе ветер, Прилетевший из пламенных дней. Раздалось громовое шипенье, Среди страстью плетенных ветвей.
В это время в синеющим небе, Всколыхнулась бордовая сыпь; Где-то там поспешали святые; Побивая сынов огневых.
Древо болью, закатом пылает; Вырывает из сердца огонь, Сын зари - даже враг твой не знает, Что сжимает, безудержный крик!
Знать, что дальше одно лишь мученье, Пред которым все муки людей, Что пылинка пред солнца гореньем, Что лучинка пред новой звездой.
Знать, что дальше одно лишь презренье, И врагов твоих радостный вой, Позабыть про любовь и творенье, Сын зари, что же было с тобой!
Но он черной змеею спустился, Испуская из пасти огонь; Словно яблоко мира пылала, Боль от странствий холодной звездой.
В небе белые молнии плещут, Среди дня засияла звезда; И спокойной рукою от змея, Взяла дева горенье творца.
Часть себе, часть высокому мужу; В их сердцах пробудилась любовь К небесам, к голосам и к тому же, Что творцом было взято у них.
То, что в сердце дракона пылало, То, что двигало темной звездой, Когда в долгих веках, среди мрака, Он летел средь миров ледяных.
Ну, а змей принял в сердце, те цепи, Что лежали на спящих сердцах; Засмеялся и свету поверил, Чуя вечный, пылающий мрак.
Над землею он быстро поднялся, В вихрях звонких, звездой закружил, И целуя закатные ливни, С силой демона жизнь полюбил!
"Я лечу с тобой, матерь, проститься; То последний мой вольный полет, Как же многим хочу насладиться, Но пусть пламя мое не умрет!
Да, оно не погибнет вовеки, В каждом ищущим путь человеке, В каждом, каждом, кто вспомнит борца, Вспыхнет ярко корона творца!
Их миллионы, в грядущих веках; Страсти и войны в кровавых песках. В боли и в муках им встать суждено, И продолжать вечно дело мое.
В каждом из них есть частичка меня, Значит, гореть будет вечно заря! Значит, тянуться будет вовек, К дальним светилам сей человек!
