— Что он натворил? Педро, вызови всех!
— Уже, шеф! Все уже смотрят.
— Я вижу, Фрэнк. Они что, хотят его убить?! — ужаснулась Настя.
— Не думаю, — голос Ксантиппы был спокоен, но в нем пробивались тревожные нотки. — Посмотрите на них. Они улыбаются.
— Именно, красавица! — Педро едва не пустился в пляс от возбуждения. — Они не хотят его убить. Они хотят с ним общаться, черт его дери! Рвутся перекинуться словцом с пришельцем! Этот поганец нашел-таки общий язык с нашими зеленокожими друзьями!
Шевальда стоял на телеге, как оратор на трибуне. Он что-то говорил, обращаясь то к одному дашеви, то к другому, прислушивался, вылавливая вопросы из гомона толпы, отвечал.
— Что он говорит? Педро, можешь усилить звук?
— Бесполезно, Фрэнк, я пытался. Отдельные голоса вычленить невозможно, все тонет в шуме толпы. Опустить «Палантир» ниже?
— Я бы не стал, — задумчиво проговорил Чжень Хо. — Мало ли как дашеви отреагируют на столь явное наблюдение.
— О'кей, подождем, пока Андрей вернется, — вздохнул Фрэнк. — Продолжать следить за всеми его передвижениями!
Словно почувствовав взгляд сверху, Шевальда поднял лицо к небу и улыбнулся.
* * *
Андрей переночевал в Хе-на-Шувани и на следующее утро покинул городок через западные ворота. Эта дорога вела в Сиданг Маури — Сияющую Свежесть — столицу провинции Зеленых Вод. А по совместительству — северной императорской резиденции.
Свиту студента составляла уже пара десятков дашеви, в основном молодые мужчины. Отцы и матери семейств заняты хозяйством, молодые же обалдуи, с одной стороны, уже достаточно взрослые, чтобы за них не волноваться, а с другой — после сбора урожая их вполне можно отпустить на несколько дней.
С каждым пройденным селом или городком свита подрастала и к Сиданг Маури достигла трех сотен. Весть о процессии облетела уже не только всю провинцию — всю империю. В каждом населенном пункте их встречали накрытыми столами и наперебой предлагали ночлег. Мэр лично приветствовал Шевальду и непременно тащил осматривать местные достопримечательности — обычно здание городского управления и храм Всех Святых. Иногда список разнообразился статуей кого-либо из великих императоров.
Неудивительно, что на Дворцовой площади Сиданг Маури Андрея встретил Анг-Шигони лично. И трудно сказать, чья свита была многочисленнее. Шевальда выступил из рядов затихшего сопровождения и медленно прошествовал через площадь. Великий император напряженно ждал. Андрей подошел на сообразную дистанцию и в пояс поклонился. И заговорил.
Анг-Шигони недоверчиво слушал речь пришельца. С каждым словом лицо императора светлело, а недоверие сменялось удивлением. Вдруг он расхохотался, обнял Андрея и увел во дворец.
— И что теперь, Фрэнк? — Педро сложил руки на груди.
— Сейчас вечер. Вряд ли Андрей появится до утра. — Шеф задумчиво потеребил бороду. — А пока, Педро, будь добр, расставь «очи» вокруг площади.
Утром «Ясность» разбудил сигнал детекторов движения. Сонные лингвисты прилипли к экранам.
Ворота дворца открылись, и на площади появился серебристо-янтарный императорский паланкин. В нем удобно расположились, попивая бодрящий отвар из коры черного стланика, Шевальда и сам великий император. Следом за паланкином шествовали пышно разодетые придворные. Андрей непринужденно болтал, Анг-Шигони умиленно слушал и подливал отвар собеседнику, не забывая, впрочем, и о себе.
— Чтоб я сдох! — Педро обалдело наблюдал за собеседниками. — Они что, уже закадычные друзья?
Торжественная процессия добралась до городского порта, где студент и великий император тепло распрощались. Андрея уже ждала личная яхта Анг-Шигони.
— Я полагаю, друзья мои, скоро мы увидим нашего беглеца, — улыбнулся Чжень Хо.
Яхта вышла в море и взяла курс на восток — прямо к базе «Ясность».
* * *
— Анг-Шигони просто чудо! — Андрей уплетал за обе щеки импровизированный салат по-гречески, который на скорую руку приготовила Ксантиппа из присланных императором продуктов. — Такой интересный собеседник! Остроумный, начитанный… А как анекдоты рассказывает! Вот, например…
— Кхм, Андрей, — глава экспедиции опять предпринял попытку вернуть стажера в конструктивное русло, — значит, ты говоришь, что общался с дашеви «по-детски»? Это как?
Шевальда хитро улыбнулся.
— Валю ва? Имми нали?
— Прости, что ты сказал? — растерялся Фрэнк. — Слова я, кажется, уже слышал, но их смысл никак не уловлю…
— Я спросил, как здоровье и хороша ли ваша жизнь. Обычное приветствие.
— Никогда не слышал. А вы? Ксантиппа? Чжень Хо?
Лингвисты только качали головами.
— Кажется, я понимаю, — китаец потеребил подбородок, — это диалект, на котором дашеви общаются с детьми?
— Точно, — кивнул стажер. — Помните, уважаемый Чжень Хо, вы сказали мне тогда: «они вырастают в этой среде». Позже, сидя в архиве, я задумался, а как же они вырастают? И понял, что мы ничего не знаем о том, как дашеви разговаривают с детьми.
— Ну да, — кивнул Чжень Хо. — Никто не думал, что они делают это как-то по-особенному.
— А потом, — подхватил с энтузиазмом Педро, — когда выяснилось, что дашеви общаются по-особенному со всеми, работы было уже слишком много, чтобы обращать внимание на детей.
— Именно! — Андрей подцепил вилкой сырный кубик и воздел ее к потолку. — Я стал искать все записи с детьми. Уроки в школах, игры, колыбельные… И сразу понял одну вещь. Точнее, две…
— Какие же? Не тяни! — Педро сидел как на иголках.
— Первое — ну, вы это уже поняли, — взрослые дашеви используют при общении с детьми совершенно особый набор синонимов. Можно сказать, что это настоящий самостоятельный язык. Слова в нем очень интересные, — Шевальда улыбнулся, словно вспомнил что-то забавное, — это либо сокращения от «взрослых» синонимов, либо звукоподражания.
— То есть, — озадаченно проговорила Настя, — это что-то вроде местных «баба», «киса», «ав-ав», «бибика»?..
— Логично… — почесал в затылке Фрэнк. — А вторая вещь?
— А второе, что я понял, — стажер отодвинул чашку с остатками чая, — что этот диалект не меняется, кто бы с ребенком ни разговаривал.
Шевальда торжествующе обвел взглядом притихшую аудиторию.
— Ну, разумеется! — Фрэнк понял первым. — Дети еще не разбираются в этих тонкостях. Социальный статус, семейное положение…
— Все это дети изучат постепенно, с возрастом, — подхватил Чжень Хо, — и перейдут на взрослый язык.
— Это значит, — в глазах Ксантиппы плясали искорки возбуждения, — что «по-детски» мы сможем общаться с любым дашеви безо всех этих условностей! Мальчик, ты гений! — и девушка порывисто чмокнула стажера в щечку. Гений зарделся.
