— Мини-башенка, значит? — откровенно съехидничал Валле. Было видно, что перспектива выйти на свободу уже начала подогревать его изнутри, и внутреннюю борьбу с самим собой Черный Ярл прикрывал напускной веселостью.
Минни Тауэр пожала плечами:
— Ведь не зря говорят, что укрываться лучше под большим деревом, правда? Будем откровенны: как ни называй меня, на "ты" или на "вы", суть дела не изменится. Я представляю Дом Куриту и в Ва… твоем положении не самый плохой выбор — дать хотя бы притворное согласие. Великий Дом умеет не только воевать, но и держать слово. Ты мог бы выторговать для Арды вполне приличные условия.
Основатель безнадежно хохотнул:
— Ты, случаем, не психолог?
— Ты тоже психолог, если догадался, — согласилась Минни Тауэр. — Только не очень хороший…
Александр Валле вздрогнул; госпожа главный аналитик притворилась, что не замечает, как пленник уязвлен последними ее словами.
— …Известно, — продолжала Минни Тауэр, — Что когда над окруженными войсками разбрасывают листовки, в которых расписывают мирную жизнь и вкусную еду в плену, на это мало кто покупается. А вот если высыпают пачку бумажек, где простым языком сказано примерно следующее: "Ваше дело дрянь, и лучше вам сдаться сейчас, надеясь на лучшее будущее, чем погибнуть в бою с нами — мы все равно сильнее", то эффект проявляется почти сразу же… Так вот, Александр Валле. Как ни поверни, а цивилизация Дома Куриту все же сильнее, чем цивилизация Арды. Думай. К счастью, времени у тебя достаточно, а немедленного ответа никто не требует.
Основатель уважительно помотал головой:
— Не знал я этого трюка с листовками. Даже не мог и догадываться… А что касается цивилизации, то тут ты… Вы совершенно неправы. Как-то на одной планете изобрели таблетки… Ну, формулу уже я забыл, да суть не в этом. Смысл тот, что они позволяли обманывать чувство жажды. Можно было экономить время на питье. В неделю выходило что-то около пятидесяти трех минут…
Минни Тауэр внимательно слушала, и Основатель продолжил:
— Так вот, один человек, когда ему предложили эти таблетки, пожал плечами и ответил: "Будь у меня пятьдесят три минуты свободных, я просто-напросто пошел бы к роднику." С тех пор эта история входит во все учебники по маркетингу, экономике и торговле. Там я ее и прочитал, еще в политехнической Академии. Главное ведь не то, какие технологии цивилизация применяет, а то, для чего все эти хитрости и премудрости используются. Рядом с нами Дом Куриту, конечно, выглядит сильным. Ну, а рядом, например, с давно распавшейся Зведной Лигой?
Минни опять промолчала. Основатель пояснил:
— Ваши хваленые роботы Мастера как-то довели до икоты: так смеялся. Он же реконструирует военную технику, очень старую, я видел его фильмы в Сети… Так вот, учитывая, сколько прошло тысячелетий, не такая уж большая разница, изучаешь ты историю двадцать второго века или семнадцатого. То есть, мечи и доспехи реконструировать, или излюбленные Мастером танки… Весит танк примерно столько же, сколько и робот, но не шагающий, а на гусеницах. И вот эти несчастные железные коробки отстреливали друг друг башни… ну, как бы вам объяснить понятнее… все равно, что у роботов головы, наверное, только пушка из них и торчит. Короче, они перестреливались на расстоянии три, четыре или даже пять километров. И часто бой заканчивался после единственного попадания! После этого скучно смотреть, как два железных дровосека уныло пытаются перепилить друг друга лазерами, стоя на дистанции метров сто-сто пятьдесят. Этим ли восхищаться?…
Основатель перевел дух, но угомониться и не пытался. Минни подумала, что тактику защиты Александр Валле избрал довольно удачную: вместо того, чтобы каждое слово вырывать клещами, допрашивающий офицер вынужден был то и дело затыкать говоруну пасть и пытаться направить разговор в нужную сторону. А саму эту сторону после двух-трех километровых речей Валле даже ведущему допрос не так-то просто оказывалось вспомнить!
— … В области человековедения те же самые грабли, — говорил между тем Черный Ярл. — Вот хоть тебя к примеру взять. Хоть бы спину выпрямила. Великие проблемы решаешь, страдаешь психологней, а на вид сущая бабаяга…
Дальше Минни Тауэр уже ничего не слышала. Так ее в грязь лицом еще не совали. "Какой ты, к черту, ментат и психолог, если собственную жизнь толком наладить не можешь" — стояло за словами пленника. — "Ты просто-напросто унылая пожеванная кошелка, а что покамест не старая, так это скоро пройдет". Слышать это оказалось тем больнее, что Минни Тауэр и сама порой думала точно так же, и вот уже пятнадцать лет копила деньги, именно, чтобы заняться собой. И нужную сумму набрала только в результате того, что этот чертов Основатель угодил в плен!
Минни не сомневалась, что для большинства допрашивающих его офицеров Валле находил чтонибудь настолько же убийственное. Ненависть к пленнику тоже сделалась понятной: Черный Ярл защищался изо всех сил. То ли он замечал болевые точки в ходе разговора, то ли вообще неплохо разбирался в людях, а может быть, попросту сыпал наугад слегка замаскированные оскорбления, но получалось удачно. Рано или поздно ведущий допрос человек должен был или прервать разговор и уйти несолоно хлебавши — или мучительно отделять нужную ему информацию от потока язвительных замечаний Валле. При этом калечить пленника, ломать физически или нравственно, было запрещено. Минни Тауэр отчетливо поняла, что рано или поздно кто-нибудь запрет все-таки нарушит: уж очень ядовито высказывается Черный Ярл. Валле что-нибудь отобьют, и тогда гнева первого министра не избежать.
Госпожа главный аналитик давно не сталкивалась с таким острым желанием причинить ей боль. Но закалка первых лет работы, когда в маленькой горбунье видели конкурентку и всячески ущемляли собственные коллеги, сделала свое дело. Минни не покраснела, не побледнела и даже отыскала в себе силы улыбнуться — открыто и почти яростно, чтобы Валле сразу все понял.
— Очень хороший выпад, благодарю, — перебила она очередную длинную фразу. — Насчет "сапожника без сапог" ты в самую точку… Только стены твоей тюрьмы от этого мягче не станут, вовсе нет!
— Извините, — безразлично ответил Основатель, — Не хотел Вас обидеть… Наверное…
— Врешь, — так же безразлично возразила Минни Тауэр.
— Вру, — согласился Валле — Удивлена?
— Нет, — пожала плечами госпожа главный аналитик — А должна? У кого руки связаны, тот и дает волю своему языку.
Валле очевидно потерял интерес к разговору и опять замолчал. По всем правилам, Минни Тауэр должна была разъяриться и дожать противника любыми средствами. Так рекомендовали учебники; наверняка так поступали и предыдущие офицеры, нарвавшиеся на оскорбление. Нетрудно было предположить, что Валле так или иначе знаком с подобным вариантом развития событий.
