— Доброе утро, — поздоровался он со служащими охраны.
— Доброе утро, доктор Миллс. Вот ваш пропуск, — один из них протянул ему карту для входа в лабораторию.
— Спасибо, — Дэвид расписался и хотел было уйти, но сотрудник безопасности остановил его.
— Извините, сэр.
— Да? — Миллс удивленно посмотрел на него.
— Вас ждут, — охранник указал ему на двоих мужчин, дожидавшихся в холле.
— Мистер Дэвид Миллс? — спросил один из них, приблизившись к нему.
— Да это я.
— Рино Садри, ФБР, — мужчина показал ему свое удостоверение. — Нам надо поговорить.
— ФБР? — Дэвид изобразил на лице неподдельное удивление. — О чем вы хотите поговорить?
— Об одном вашем знакомом. Пройдемте, присядем, — Садри указал ему на кожаные диваны, стоявшие в холле. — Кстати, это мой помощник, Майкл Дженкинс.
— Очень приятно, — выдавил из себя Миллс.
Пройдя к дивану, он поставил на него свой кейс и снял плащ.
— Я вас слушаю, — Дэвид сел, скрестив руки на груди.
— Вы знакомы с человеком по имени Гарри Голдфилд? — Рино опустился на диван рядом с ним.
— Да, а что?
— Насколько близко вы с ним знакомы?
— Не понял вопроса, — Миллс усмехнулся.
— Ладно, — Садри был полон терпения. — Как часто вы с ним видитесь?
— Да так, иногда, — Дэвид пожал плечами. — Бывает, встречаемся в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. А в чем дело?
— Он никогда не казался вам немного странным?
— Знаете, Гарри гениальный программист, а все гениальные люди — немного странные.
— Вы бывали у него дома?
— Нет, а что, должен был?
— Ну, вы же его друг, — Садри мерил ученого испытывающим взглядом.
— Я бы не сказал, что мы близкие друзья, — возразил Миллс. — Так, знакомые. А в чем, собственно говоря, дело? Гарри что-то натворил?
— Натворил, — скупо отозвался агент. — Скажите, когда вы видели его в последний раз?
Дэвид сделал вид, что пытается вспомнить.
— Даже не знаю, — проговорил он. — Может, месяца два назад, а может, и больше.
— Мистер Миллс, мне кажется, вы что-то недоговариваете.
— С чего вы это взяли?
— Вам известно намного больше, чем вы говорите, и видитесь вы с Голдфилдом намного чаще. Учтите дача ложных показаний может повлечь за собой не самые приятные последствия.
— Вы мне угрожаете? — Дэвид усмехнулся. — В чем конкретно вы пытаетесь обвинить Гарри?
С минуту Садри с сомнением смотрел на него.
— Не смею больше отнимать у вас время, — произнес он, понимая, что ему не удастся ничего вытрясти из ученого.
— До свиданья, — Миллс встал и, прихватив кейс и плащ, пошел к лифту.
— И что теперь? — спросил Дженкинс, когда Дэвид скрылся в кабине. — Почему вы так легко дали ему уйти?
— Потому что он все равно ничего не скажет, — Рино откинулся на спинку дивана. — И перед каким бы фактом я его не поставил, он все будет отрицать.
— Что же делать?
— Я знаю, что делать. Мы будем следить за ним. Рано или поздно, но он встретится с Голдфилдом и приведет нас к нему.
Сказав это, Рино встал и направился к выходу.
* * *
Почти вбежав в свой кабинет, Дэвид наспех надел белый халат и, схватив мобильный телефон, набрал номер Гарри.
— Абонент временно недоступен, — отозвался автоответчик.
— Нет! — пробормотал Миллс. — Только не это!
Он позвонил снова, но как и прежде безрезультатно. Сев за стол, Дэвид подпер руками голову, пытаясь сообразить, что ему делать. В бункере не было другого телефона, и поэтому сотовый был единственным средством связи с Голдфилдом. Но тот, как назло, был отключен. «Ничего, — подумал Миллс. — Когда-нибудь он проснется и включит его».
Дэвид попытался отвлечься от мрачных мыслей и погрузился в работу. Но как назло, у него ничего не получалось. То и дело, он вставал и ходил взад и вперед по лаборатории, чувствуя, как его трясет от нервной лихорадки. Почти каждый час Миллс брался за свой сотовый телефон в надежде дозвониться до Голдфилда, но вновь и вновь слышал на противоположном конце безразличный голос автоответчика. Несколько раз за день он подходил к окну и видел, как на углу улицы стоит один и тот же автомобиль. У Дэвида не было сомнений в том, что это Садри и что он выжидает удобного момента, чтобы выследить его и Гарри.
Наконец когда часы показали пять вечера, Миллс отложил всю работу и собрался домой. Он аккуратно сложил все бумаги в кейс, отключил аппаратуру и запер лабораторию. Попрощавшись с дежурными лаборантами, он сменил белый халат на пиджак и плащ и медленными шагами прошел к лифту. Спустившись на первый этаж, он вернул пропуск для входа и вышел на улицу. Но не успел он сделать и пару шагов, как его окликнул знакомый голос.
— Дэйв! — Голдфилд почти подбежал к нему. — Как хорошо, что я тебя здесь застал. Я как раз хотел тебе сказать…
— Гарри! — прошептал Миллс. — Тебе нельзя здесь находиться! Уходи отсюда!
— Но почему? — он удивленно посмотрел на него.
— Потому что здесь ФБР! Садри приходил ко мне утром! Они следят за мной! Я целый день пытался дозвониться на твой мобильный!
— Мой мобильный? — Гарри начал обшаривать карманы. — Кажется у него села батарея.
— Села батарея?! Да я умоляю тебя, уходи отсюда!
В этот момент Дэвид заметил, что его друг смотрит куда-то через его плечо. Обернувшись, он увидел Рино Садри, выходящего из машины. На мгновенье взгляд федерального агента встретился с глазами Гарри.
— Бежим! — Миллс схватил его за куртку и потащил в сторону.
— А ты не на машине?
— Я всегда езжу на работу на метро!
— Но почему?!
— Потому что не знаю, как объяснить коллегам появление подаренного тобою «Мерседеса»! Бежим!
Наконец осознав ситуацию, Голдфилд подчинился. Вдвоем они бросились прочь от здания исследовательского института и завернули за ближайший угол.
— За ними! — крикнул Садри своему помощнику, на ходу запрыгивая в автомобиль.
Дженкинс нажал на газ, и машина рванула с места.
Заметив, что им не уйти так легко от преследования, Дэвид и Гарри забежали в ближайший подъезд.
— И что теперь? — спросил Миллс тяжело дыша.
— Я должен тебе кое-что сказать, — задыхаясь, проговорил Голдфилд. — Я обо всем позаботился. После того, как я уйду, у тебя не должно быть никаких проблем. Я устранил все улики против тебя и уничтожил все отпечатки твоих пальцев. Им будет не в чем тебя обвинить.
— Думаешь, Садри обнаружит твой бункер?
— Конечно.
— Но как?
— Это уже не важно, — Гарри покачал головой. — Но у меня не так много времени.
