Дело в том, что вчера, пока супруги Корневы еще не сошли со «Звезды счастья», Роман получил от Лозинцева приказ перевести коммуникатор в режим контроля и держать прибор в названном режиме вплоть до ухода «Чеглока» в гиперпространство. Кто именно слышал при таком раскладе все звуки, раздававшиеся в радиусе метров четырех от коммуникатора — человек-оператор или компьютер — Корневу было без разницы. Как-то больше его огорчало то, что на ближайшие двое-трое суток они с Хайди были лишены возможности исполнять самые приятные из супружеских обязанностей. А уж как это огорчало Хайди! Да и темы для разговоров приходилось выбирать лишь такие, чтобы можно было слышать посторонним.
Ладно, ради безопасности можно и потерпеть. Особенно ради безопасности Хайди. Завтра они улетают и вот тогда-то дорвутся, наконец, до сладкого. Вчера вечером Корнев засел за установленный в номере компьютер и занес себя в базу данных космопорта «Степп даймонд» на предмет готовности к фрахту. Утром пришло несколько предложений, среди которых Роман выбрал именно то, условия которого сообщил вчера Лозинцев. Собственно, этот рейс на Тринидад был просто прикрытием. Ну и ладно. Не так долго осталось, потерпим, чего уж тут.
Но как же здорово, что вот уже почти сутки им на глаза не попадается никто из тех, с кем ежедневно и не по разу виделись две недели на «Звезде счастья»! Пусть антипатию вызывали только Бейкер да Недвицки (на Хаксли Роман особого зла не держал), пусть к Дюбуа он относился нормально, а Вителли были ему откровенно симпатичны, но вот здесь, в спокойном уединении, Корнев понимал, как же они все ему надоели. Хуже той самой горькой редьки. Вот как вчера почти сразу после заселения пообедали в общем составе, так до сих пор, а время опять подходило к обеду, Роман с Хайди наслаждались уединением, насколько это было возможно без близости тесной и телесной. Ужин вчера и завтрак сегодня они заказали в коттедж, да и обедать собирались здесь же, но не вышло. Утром им принесли красиво отпечатанную открытку с приглашением на общий обед, подписанную обоими Недвицки. Что-то новенькое, мать его… Ну да ладно, раз пассажиры того самого рейса все еще вместе, штабс-ротмистр Корнев посчитал себя продолжающим выполнение задания — смотреть и наблюдать. Посмотрим, что уж теперь, да и понаблюдаем тоже. Хайди с такой постановкой вопроса согласилась, с извиняющейся улыбочкой признавшись, что хоть и ей тоже надоели все попутчики, но посмотреть на недовольную морду Бейкера она совсем не против. Что ж, Роман и сам был не против увидеть эту морду в последний раз. Последний для Бейкера, для себя все-таки крайний. Поэтому вот сейчас допьют они пиво и начнут потихоньку собираться.
Как это было и вчера, для общего обеда предназначался особый дом неподалеку от всех заселенных пассажирами «Звезды счастья» коттеджей. Фактически это были просто стол на два десятка человек, стоявший в отдельном домике. Кухня располагалась где-то еще, в домике, кроме стола, были мужская и дамская туалетные комнаты да небольшая подсобка, где официанты перекладывали доставленные с кухни кушанья на подносы.
Настроения блистать великолепием и поражать всех ослепительным шиком у Хайди сегодня не было, поэтому почтеннейшей публике предстояло восхищаться красотой природной и естественной, каковую любимая жена подчеркнула простым летним платьем, почти что полным отсутствием боевой раскраски на лице и распущенными волосами. Роман был этому только рад — такая Хайди нравилась ему куда больше. Королева, императрица или фея — все это, конечно же, прекрасно, но из всех образов любимой жены Корнев больше всего любил все-таки не коронованную особу и не героиню древних сказаний, а вот эту солнечную, веселую, здоровую и крепкую девчонку.
…Вообще-то со стороны Недвицки это было не совсем вежливо — приглашать на обед и не встречать приглашенных. Впрочем, ни Роман, ни Хайди этим особо не огорчились. Выбрали себе удачные места за столом, усевшись на одну его сторону вместе с Вителли и Хаксли. На другой стороне расположились Дюбуа и Бейкер, там же оставались два места для старичков. И что-то эти места долго пустовали, черт бы этих мумий побрал! Однако же настроение у Романа было настолько хорошим, что вместо того чтобы выражать недоумение или, тем более, недовольство, он нет-нет, да и поглядывал с удовольствием на растерянное лицо Хаксли и мрачную морду Бейкера. Обнаружили, стало быть, пропажу, хе-хе.
Что происходит что-то не то, до Корнева стало доходить лишь когда официанты расставили на столе закуски и принялись принимать заказы на горячее, не дожидаясь прибытия организаторов обеда. А уже окончательное понимание неправильности происходящего пришло уже не только к Корневу, а ко всем присутствующим еще минут через пять. Пришло вместе с пятью хмурыми типами, наставившими на собравшихся лучевые пистолеты и автоматы.
Действовали налетчики, на взгляд Корнева, вполне грамотно. Пассажирам приказали сидеть и не двигаться, положив руки на стол, официантов усадили на пол рядом со столом, велев им держать руки перед собой. Двое держали внезапно ставших не то заложниками, не то просто пленниками пассажиров и официантов под прицелом автоматов, двое с пистолетами быстро проверили туалетные комнаты, еще один, тоже вооруженный пистолетом, проверил официантскую подсобку. Затем всех по одному поднимали из-за стола или с пола, и проверяли сканером. Коммуникаторы изымали, выключали и складывали на стол там, где должны были сидеть так и не появившиеся Недвицки.
Свой коммуникатор Роман отдал спокойно. В режиме контроля выключить его мог только он сам. Для захватчиков он, конечно, казался выключенным, но именно что только казался.
Чуть было не застрелили тезку. Когда Моника отдала коммуникатор, сканнер продолжал показывать наличие у нее электроники, и один из бандитов попытался итальянку обыскать. Как любой нормальный мужчина, Романо кинулся жене на выручку. Точнее, хотел кинуться, но, слава Богу, не вышло. Корнев схватил его за руку и резко дернул на себя, стоявший ближе других бандит злобно крикнул: «Сидеть!» и наставил на Вителли пистолет. Ярость явно затуманила итальянцу разум, Корнев еле его удерживал, уже явственно представляя, как сейчас тезка вырвется из его рук и получит выстрел почти что в упор.
Моника истошно заорала про вживленный тестер, показывая вывод контакта на левой руке. Грубо схватив женщину за руку, старший из налетчиков глянул на маленький позолоченный кружок, блестевший на фоне слегка смугловатой кожи, и велел ее отпустить. Сбивчиво и взахлеб бормоча по-итальянски, она помогла Корневу усадить своего мужа на месте и села рядом, так и продолжая причитать, но уже все спокойнее и тише.
