– Вот она, – показал охранник, отходя в сторону и закрывая за ними дверь. – Подождите, пока она заговорит с вами.
Вульф и Винчи шагнули вперед; Маркус, как более застенчивый, остался у двери с охранником. Женщина сидела к ним спиной, и Вульф громко откашлялся, пытаясь привлечь ее внимание. Но она либо не слышала его, либо намеренно не обращала внимания.
Маркус оглядел экраны, закрывавшие стены. Многие из них показывали одну и ту же сцену, часто даже с одной точки, хотя он подозревал, что сотня или около того экранов не могла не подсоединяться по меньшей мере к нескольким десяткам отдельных разъемов. Большинство демонстрировали картину боя, и, как показалось Маркусу, не в записи; Тримбл наблюдала за полем битвы из штаба, как в свое время Кира, вооруженная кучей радиоприемников. Мысли, словно стайка рыбок, сами собой метнулись к Кире: где она сейчас, увидит ли он ее когда-нибудь? Большинство в Ист-Мидоу поставили на ней крест, раз никто не откликнулся на ультиматум Морган, чтобы прекратить расстрелы и оккупацию, но Маркус не оставлял надежды – возможно, напрасной, он понимал это, – что она все же выживет.
На самом большом экране повторялась одна и та же сцена: бегущий солдат, взрыв, поднимавший тучу грязи и травы, перемотка на большой скорости. Несчастный солдат летел вперед, падал наземь и бежал задом наперед, пока разодранная в клочья земля собиралась в нетронутую дерновину. Новый разворот – и парень опять бежал вперед, и земля под ним вновь взлетала на воздух. На четвертом цикле Маркус заметил, что скорость перемотки и моменты ее включения каждый раз немного менялись: «петля» не была механической – кто-то сам включал и выключал перемотку, ища… что-то. Он прокрался вперед, слегка отклоняясь в сторону, и увидел, что Тримбл сидит за мерцающим бледным светом столом-экраном, бегая пальцами по рядам сенсоров, приближая и удаляя изображение, прокручивая запись вперед и назад, и бедняга все погибал и погибал от взрыва снова и снова, и снова.
– Прошу прощения, – подал голос Вульф.
– Подождите, пока она заговорит с вами, – повторил охранник.
– Я жду уже неделю! – буркнул коммандер и решительно шагнул вперед. Охранник поспешил за ним, но Винчи жестом велел ему не вмешиваться. – Генерал Тримбл, – начал старый солдат, – меня зовут Эшер Вульф, я офицер Сети безопасности Лонг-Айленда и сенатор правительства острова. Я пришел к вам как официально уполномоченный представитель последнего человеческого поселения на Земле предложить договор о мире и объединении наших ресурсов. – Тримбл не отвечала и даже не подала виду, что слышит. Он подошел еще ближе. – Ваши подчиненные умирают, – Вульф повел рукой, показывая бурю смерти и разрушения на экранах. – Мои люди тоже умирают и, как мы оба знаем, не только из-за войны. Мы больны и не можем оставить потомство, обе наши расы. Через несколько лет мы все вымрем, что бы мы ни делали, сколько бы войн ни выиграли или ни проиграли, сколько бы ни стреляли или ни складывали оружие. Вашему народу осталось, как я понимаю, два года; мой протянет дольше, но в итоге тоже вымрет. Нам нужно объединить усилия, чтобы переломить ситуацию. – Он шагнул еще ближе. – Вы слышите меня?
Охранник дернулся, уловив повышенный тон Вульфа, но Винчи подбежал к нему первым.
– Позвольте поблагодарить вас, генерал, – обратился он, – за предоставленную возможность встретиться с вами. Мы понимаем, что вы очень заняты, руководя столькими разными войнами одновременно…
– Да ничем она не руководит! – вскричал Вульф, презрительно показывая на экраны. – Просто смотрит и все…
– Пожалуйста, следите за своим тоном, или я попрошу вас удалиться, – предупредил охранник.
– Хотите, чтобы я ждал тихо? – спросил Вульф. – Могу и тихо. Я прождал целые сутки, но у нас нет времени…
– Замолчите, – тихо произнесла Тримбл, и Маркус от неожиданности отступил назад, а Винчи и охранник пошатнулись под напором ее воли. Охранник восстановил равновесие и молча уставился на Вульфа, Винчи открывал рот, покраснев от натуги, но не мог выдавить ни слова. Маркус уже видел такое, когда доктор Морган приказывала Сэмму подчиниться, – старший отдавал команду, и благодаря Связи у партиалов просто не было возможности ослушаться.
– Мы не партиалы, – сказал Вульф. – Вы не можете подчинить наш разум этой вашей «Связью».
– Я тоже не партиал, – ответила Тримбл.
Вульф застыл, сбитый с толку; Маркус видел, как он подыскивает слова, чтобы ответить, и поспешно выступил вперед, подчиняясь минутному импульсу: любой ценой не дать ей замолчать, разговорить ее.
– Вы человек?
– В прошлом.
– А кто же вы сейчас?
– Преступница.
Теперь и Маркус застыл в изумлении. Он искал, что бы ответить, и, не найдя ничего, просто подошел и встал между Тримбл и экраном, заставляя ее посмотреть на него. Пожилая женщина, сильно за шестьдесят, ровесница Нандиты, с волосами того же оттенка. «Нандита – вторая причина нашего похода сюда. Мы должны найти ее, как и Киру». Он ухватился за эту мысль и, когда Тримбл наконец взглянула ему в глаза, тихо произнес:
– Я ищу своего друга. Другого человека. Женщину по имени Нандита Мерчант. Вы знакомы с ней?
В глазах Тримбл мелькнула искра узнавания. А она действительно когда-то была человеком, подумалось Маркусу, ни у одного партиала он не видел такой живой мимики. Она вскинула руки к лицу, широко раскрыв глаза:
– Нандита жива?
– Не знаю, – тихо ответил Маркус, немного удивленный, что женщина явно знала, кто такая Нандита. – Мы не виделись несколько месяцев. Вы знаете… что-нибудь о ней? Быть может, вы видели что-то на своих экранах, что могло бы помочь найти ее? – Он помолчал, наблюдая за лицом пожилой женщины, глядя, как ее глаза наполняются слезами. И решил рискнуть еще раз. – А еще мы очень давно не виделись с Кирой Уокер.
Странное выражение промелькнуло на лице Тримбл, словно та напряженно пыталась вытащить из памяти давно забытое воспоминание.
– Нандита не должна была заниматься Кирой, – пробормотала она, покачивая головой. – Ее девочку звали… Аура, кажется. Ария… Нет, Ариэль. Ариэль, да!
Глаза Маркуса вылезли из орбит, тысяча вопросов толпилась в мозгу, выскочив так внезапно, что ни один не мог толком оформиться словами. Ариэль? Тримбл знала Нандиту и Ариэль? Это могло означать только, что Нандита до определенного времени каким-то образом поддерживала с ней связь; может быть, даже приходила сюда. И при этом Тримбл спрашивала, живали Нандита, из чего следовало, что даже если та и бывала здесь, то давно. Пока Маркус подбирал слова, прозвучал сигнал тревоги, и Тримбл, подвинув кресло, нажала какую-то кнопку на чувствительном экране; по стенным панелям прокатилась новая волна кадров: рев артиллерии, обрушающиеся здания, длинные списки имен и чисел, прокручивающиеся с такой скоростью, что глаза Маркуса не успевали выхватить ни единого слова.
