– Пока я еще и сам не знаю, как поступлю и куда отправлюсь, – честно признался Граис.
– Что ж, у тебя еще есть время подумать, – опершись о подлокотники. Сирх медленно поднялся из кресла. – Вольному – воля… Держи.
Граис едва успел поймать брошенную ему Сирхом овальную серебряную пластинку размером чуть меньше ладони. На лицевой стороне бляхи были изображены священная гора Эртип и указующая на небо Стрела Предзнаменования.
– Это мой личный знак, отчеканенный по приказу самого наместника, – объяснил Сирх. – При встречах с шалеями он будет служить тебе пропуском. В связи с возможными волнениями в столице введено усиленное патрулирование.
– Благодарю тебя, Сирх, – наклонил голову Граис. – Да пребудет с тобой милость Поднебесного.
– Да не обойдет она и тебя… учитель, – ответил Сирх и повернулся к Граису спиной.
Граис понял, что это последние слова, которые хотел сказать ему Сирх, и поспешил выйти за дверь. Он знал, что Сирх сильный человек, способный сам, без чьей-либо помощи, справиться со своим горем.
По винтовой лестнице Граис спустился на первый этаж здания.
У двери, привалившись плечом к стене, стоял слуга эребиец. Увидев идущего по коридору Граиса, он загодя распахнул перед ним дверь.
Едва только Граис переступил порог, как навстречу ему кинулся Грудвар.
– Ну наконец-то хоть ты вернулся! – с явным облегчением воскликнул бородач.
Граис окинул комнату быстрым взглядом. Кроме Грудвара, в ней больше никого не было.
– Где Слим? – спросил Граис.
– Сам не пойму, что вдруг с ним приключилось, – озадаченно почесал затылок Грудвар. – Когда ты ушел, он, сославшись на то, что плохо спал ночью, прилег отдохнуть. Через некоторое время я обратил внимание на то, что слишком уж неподвижно он лежит, – все равно, что покойник. Я подошел, тронул его за плечо… – словно от внезапного озноба, йерит передернул плечами. – А он вдруг заколыхался, начал оплывать, как воск на свече… Я, наверное, и до десяти сосчитать не успел бы, как он и вовсе исчез… Растворился прямо в воздухе у меня на глазах…
– Ах, Слим… – только и произнес Граис и с досадой прикусил верхнюю губу.
Не так-то прост оказался его коллега. Видно, ему было известно заранее, что за послание передадут вольные Сирху. Вот он и поспешил убраться подобру-поздорову. Теперь-то и свое утреннее подавленное состояние Граис мог объяснить происками все того же Слима, которому нужно было выставить ксеноса за дверь. Понимал, что не сможет провести Граиса с помощью фантома, как простого йерита, вот и использовал против него психосоматическое воздействие…
– Про Слима забудь, – положил руку на плечо Грудвару Граис. – Он больше не вернется…
– Так тебе известно, что с ним произошло? – перебил ксеноса бородач.
– Известно, но тебе это знать ни к чему, – ответил Граис. – Думаю, что больше ты со Слимом никогда не встретишься.
– Ну, дела! – Грудвар в сердцах всплеснул руками и ударил себя ладонями по бедрам.
– Дела – хуже некуда, – кивнул Граис. – Бурдюк сбежал, передав Сирху с буссарцем голову Килоса.
– Что?! – глаза Грудвара от удивления едва не вылезли из орбит. – Килос мертв?!
– Да.
– Так, значит, и нам теперь хана?!
– Нам ничего не грозит – Сирх не винит нас в том, что произошло.
Грудвар пробежался по комнате, как зверь по клетке.
– Нужно сматываться! – выкрикнул он, остановившись напротив Граиса. – Прикончит нас Сирх!
– Можешь идти прямо сейчас, – указал ему на дверь Граис. – Тебя здесь никто не удерживает.
Грудвар метнулся было к двери, но вдруг замер на месте.
– А ты? – обернулся он на Граиса.
– Я пока остаюсь, – ответил тот. – До завтра.
– И что ты собираешься здесь делать?
– Хочу попытаться понять причину случившегося.
– Каким образом?
– Пока не знаю. Но у меня есть время подумать.
Грудвар с тоской посмотрел на дверь.
– Хорошо, – обреченно произнес он. – Давай попробуем разобраться… В конце концов мне тоже интересно знать, кто меня подставил и что тому было причиной?
Граис и Грудвар покинули дом Сирха сразу после завтрака, который, как обычно, слуги принесли им в комнату. То, что осталось от трапезы, предусмотрительный Грудвар сложил в котомку.
Граис хотел было вначале зайти к Сирху попрощаться, но, подумав, решил, что вчерашняя их беседа скорее всего и была прощальной. Он не знал, что сказать Сирху. Если Сирх ни в чем не обвинял Граиса на словах, то это вовсе не означало, что в мыслях он не возлагал на него часть ответственности за гибель сына. А Граису, если и нужна была новая встреча с Сирхом, так только затем, чтобы вновь попытаться найти для себя оправдание.
Слуга эребиец молча проводил Граиса и Грудвара до ворот.
– Ну, будь здоров, – сказал, взглянув на великана снизу вверх, Грудвар.
Эребиец показал свои крупные, белые зубы, – трудно было понять, была ли это дружеская улыбка или злобный оскал, – и закрыл за покинувшими дом гостями створку ворот.
Загодя переговорив с Грудваром, Граис выяснил, что, кроме дома Фирона, ему неизвестны в Халлате никакие другие адреса для связи с вольными. Поэтому и маршрут у них был пока только один.
– А что, если Фирона нет дома? – допытывался у Граиса Грудвар. – Что тогда станем делать?
– Тогда будем просто ходить по городу и прислушиваться, о чем говорят люди, – не то в шутку, не то всерьез ответил Граис.
– Как это? – непонимающе сдвинул брови бородач.
– Видишь ли, Грудвар, тайну может хранить только один человек. Если же о ней знает большее число людей, то очень скоро она перестает быть тайной.
– Так не станут же все, кому что-то известно, болтать об этом на каждом углу, – попытался возразить Грудвар.
– Умышленно – нет, – сказал Граис. – Но тайна сама выплывет наружу через слова или даже через интонации, с которыми они произносятся.
Грудвар, не найдя, что возразить, и в то же время, не желая соглашаться с подобным голословным утверждением, только покачал головой.
Улицы столицы, как обычно по утрам, были оживленными. Пользуясь еще не до конца исчезнувшей ночной прохладой, торговцы спешили доставить свои товары на базары, ремесленники тащили свои инструменты к местам, где для них найдется работа, хозяйки шествовали за покупками, слуги бежали по поручениям господ. А у самых ног этой пестрой толпы, подобно рыбешкам в бурном потоке воды, шныряла верткая ребятня, норовя быстрее хозяев подхватить то, что падало на землю из кулей и тюков, а то и запросто стащить то, что плохо лежит.
Суета была вполне заурядная. В круговерти улиц не ощущалось абсолютно никакого скрытого зловещего напряжения. Люди спешили по своим обычным делам, не ожидая от нового дня никаких неожиданностей.
