Ответ оказался для него совсем уж непредвиденным.
– Дурак упрямый!.. – сверкнув глазами, сообщила Екатерина. Развернулась и скрылась в «трубе» переходника.
Вадим остался в полном одиночестве, ошарашено раскрыв рот и пытаясь сообразить, что же все это могло означать. Но так и не понял.
– Все бабы дуры! – в сердцах пожаловался он окружающим конвейерам с созревающей зеленью. Ответом ему, понятное дело, было молчание.
1
Ураган над Сидонией затягивался.
На «Кузнечике» все чувствовали себя как на иголках – регулярно кто-нибудь запрашивал погоду в районе Сфинкса. Чтобы получить неизменное «Без перемен». В марсианской небесной канцелярии словно что-то заело. Видимо, по закону подлости: раз уж пошла полоса невезения, так на мелочи она не разменивалась.
Заниматься делами было решительно невозможно.
Лунин пробовал разобраться с общественной структурой Новой Утопии, но прочитанное не шло в голову. Куда больше его напрягал разговор, затеянный Пироговой. Поскольку шел вразрез с ее же собственными словами о возможной опасности Вадима для окружающих от лишних душевных переживаний. Да и Юли тоже. А уж предупреждение о возможности загреметь в «хронопогреб» и вовсе выглядело нелепо: ведь до возвращения на Землю каждый человек был на счету… Можно, конечно, было предположить, что таким способом женский Совет Горя и Радости, озабоченный ситуацией, подталкивал Вадима к изучению адаптационного курса… Но это был бы странный способ. Или смысл наезда был иной?.. Ведь Пирогова явно чего-то добивалась этим разговором. Чего вот только? Указать «дураку упрямому», что он и в самом деле этот самый дурак и есть?..
В принципе, Вадим был готов с этим согласиться. Вот только проку от этого не было никакого… Юля по-прежнему продолжала избегать встреч с ним. И что тут сделать, Лунин придумать не мог. Хотел было даже посоветоваться с Кремером… Как-никак тот должен был разбираться в местной жизни… Но тут некстати – или вовремя? – вспомнил, как Витька в шутливом тоне упомянул, что его заставили жениться в приказном порядке. А если это была совсем не шутка? Что-то подсказывало Лунину, что данное предположение может оказаться правдой…
От безысходности Вадим едва не решил поселиться у Юли под дверью, чтобы гарантированно не дать ей пройти мимо. Остановило его только соображение, что таким образом они оба станут предметом всеобщего увеселения. А на такой шаг Вадим пока что не был готов. Да, в общем-то, еще и неизвестно, принес бы маневр нужные результаты или нет. С Юльки могло статься и совсем из каюты перестать выходить. Уж настолько-то Вадим ее знал. Та бы еще была картинка… Влюбленный идиот по эту сторону двери, и женщина в расстроенных чувствах по другую. «Вернись, я все прощу». Ага… Вот уж чего не хватало сейчас экспедиции, так это бытовых разборок!
Ураган между тем все никак не заканчивался.
Прошло две недели. Витька уже собирался отдать Саитгирееву приказ изобразить из себя камикадзе, когда с метеоспутников передали, что буря стихает. Правда, пришлось ждать еще сутки, пока хоть немного осядет пыль, и условия возле Сфинкса станут достаточно приемлемыми. Заодно восстановилась и радиосвязь – по закону подлости это произошло только к вечеру – и телеметрия показала, что все на «Пегасе» живы… Вроде как. Потому что ничего, кроме телеметрии, не поступало. Кремер решил, что ждать больше нечего, и скомандовал вылет.
«Кузнечик» давно стоял заправленный и проверенный. Носители остающихся на Базе сняты и засунуты в Центральный Купол, уже сооружаемый начавшим приходить в себя заводом. Правда, до нормального уровня чудо-техника еще не восстановилась, но за планетологов можно было не волноваться: совсем скоро экспедиция сможет работать в штатном режиме. Вот с Юлей Вадим так и не переговорил – это было хуже. Теперь разговор откладывался: неизвестно, сколько должно было занять сидение у Сфинкса. Но в какой-то степени такой вариант был хорошим выходом. Пока суд да дело – страсти поулягутся, и можно будет встретиться успокоено… Так что Вадим залезал в мембрану бортового люка в известном смысле с облегчением. Так или иначе, на некоторое время можно было не забивать себе голову… Потом… Там видно будет.
Внутри «Кузнечика» сейчас обстановка стала совсем спартанской. На поддержку чего-то серьезного просто не было нужной мощности. Уставленный креслами салон, экраны по стенам – места было не так уж и много – вот и все удобства.
– Цигель! Цигель! – подгонял всех Тимур, свисая из люка на потолке, ведущего в пилотскую кабину. – Ай-лю-лю!
– Куда ты гонишь? – недовольно поинтересовался Мальцев. – Мы куда-то опаздываем? Все равно ночь уже!
– Это здесь ночь! – возразил Саитгиреев. – Потому что мы практически на полюсе. А на широте Сфинкса – еще вечер! И мне не хотелось бы садиться в темноте на незнакомую площадку! Давайте быстрее рассаживайтесь, нефиг бродить!
– Да какая тебе разница – сидим мы или летаем по салону? Вообще! – сообразил в этот момент хирург. – Силы тяжести-то все равно нет! Взлетай, да и все! Главное, что все на борту! Во всяком случае – мои девки здесь… – добавил он тоном ниже, оглядевшись по сторонам. – Ждать больше некого!
Тимур поторчал из люка, глядя на Мальцева. Потом почесал голову.
– Блин, – сказал он. – А ведь и верно!.. Чего это я? Привычка, однако! Ладно, завожу пепелац… – он скрылся в кабине.
Какое-то время ничего не происходило. Но Лунин, прошедший – как и все остальные, впрочем – курс обучения управлению челноком, вполне представлял, что делает пилот.
Сначала – запуск обыкновенного реактивного двигателя. На гидразине. Это привод электрогенератора. Выхлоп через горизонтальные сопла уходит в стороны строго перпендикулярно вертикальной оси. В космосе со стороны выглядит красиво: как четыре огненных луча. Сейчас – ничего не видно: корпус корабля закрывает… Дальше – напряжение на конденсаторы… Их целая батарея, и это занимает несколько минут. Без этого никак. Лазер главного двигателя не может работать непрерывно. В этом случае он просто отстрелит ферму, на которой в носу «Кузнечика» установлены основные сопла: «Кузнечик», как и все лунолеты, спроектирован по «перевернутой» схеме – когда дюзы располагаются на вершине ракеты. В камеру сгорания нужно подать строго дозированный импульс. Для этого и стоят конденсаторы.
Камеру сгорания, пока накопители принимают заряд, тем временем заполняет обычная вода. В принципе, вода не горит, конечно… И называть камеру сгорания «камерой сгорания» может показаться не совсем уместно. Но когда в нее ворвется импульс лазера, способного при непрерывной работе за секунды разрезать по всей длине сам челнок… Находящаяся в зоне луча вода немедленно дойдет до температуры в сотни тысяч градусов, и содержимое камеры сгорания превратится в плазму. Не все – только часть. Но этого будет достаточно, чтобы нагреть всю остальную воду до тысяч градусов и поднять давление настолько, чтобы получившаяся смесь рванулась через сопла со скоростью истечения около десяти километров в секунду – а это очень много!
