Я все это время слушал не перебивая. Пусть выговориться, авось чего полезного расскажет. И когда эта черноглазая симпатяшка поинтересовалась лежащей по-прежнему без сознания девчонкой, которую оказывается звали Лиза, я, коротко, не вдаваясь в детали, рассказал ей и появившимся из маленького санузла еще двум ее подружкам, рыжеволосой, веснушчатой Ольге, и блондинистой, довольно симпатичной Милке, что отнял Лизу у черных, и что она от страху потеряла сознание. И что я очень прошу их позаботится о ней. Затем, я не мешкая, перенес Лизу в модуль к девчонкам, и коротко попрощавшись погнал на поиски Романа.
Но к тому времени все уже закончилось, так что, оббегав пол-уровня, я так никого и не обнаружил. И наконец, догадавшись набрать его по коммуникатору, коротко рассказал обо всем произошедшем. Роман, узнав о том, что я замочил двоих громил Леона, завис на целую минуту, а затем, охрипшим вдруг голосом, произнес:
— Это все Ал! Они тебя уже ищут!
И вот теперь я сижу в этом склепе, понятия не имея, что там для меня готовит глава всех насильников и беспредельщиков Леона, а так же, вся эта шайка-лейка, которую здесь кличут советом верховных. Нет, я был уверен, что Приторий на суде замолвит за меня словечко. Но два трупа, это два трупа. И как тут не крути, а наказания не избежать. Так что остается один вопрос, каким будет оно, это наказание?
И тут за дверью послышались чьи-то голоса. Встав на ноги, я прислушался. Показалось, кто-то из споривших в коридоре, мне отлично знаком. И вот, в замке щелкнуло, и на пороге появился Приторий. За ним вошел Роман, а следом, маленьким торнадо влетела моя милая Шерри. Она с разбегу бросилась мне на шею, и заливаясь слезами запричитала:
— Ал! Что ты наделал! А-ал! Что-о ты-ы на-аде-ела-ал!
Приторий с Романом, вежливо отвернувшись, несколько минут обсуждали что-то между собой, и когда помощница, теперь уже бывшего патрульного, немного успокоилась, Глава нашего отдела, велев Роману снять с меня наручники, произнес, глядя мне в глаза:
— Тебе неимоверно повезло Алекс! Оба сотрудника военного охранения живы, и только поэтому мы можем сейчас с тобой разговаривать. Первый из сотрудников уже дает показания. И они надо сказать, довольно противоречивы. Так что я, как один из следователей, привлеченных к этому делу, предлагаю тебе, рассказать все как было.
И тогда я, немного подумав, сжимая ладошку тут же вцепившейся в меня Шерри, попросил.
— А можно мы поговорим наедине?
А когда ничуть не обидевшиеся Роман с Шерри вышли, (не до обид сейчас, слишком все серьезно), я спросил:
— Вы можете гарантировать, что наш разговор не записывают? Дело в том, что обстоятельства произошедшего содержат нечто настолько важное, и настолько опасное, что вам лучше все проверить.
Приторий, вовсе не удивившись такой просьбе, достал откуда-то свой странный голубоватый жезл, и проведя им вдоль стен и потолка, сказал:
— Все чисто. Это случайно выбранное помещение. Вот дальше тебя будут содержать в настоящей камере с полноценным наблюдением. Итак, я слушаю тебя!
Когда я закончил свой рассказ, глава отдела выглядел очень озабоченным. Он ходил из угла в угол в тесной каморке, ставшей еще теснее когда в ней появился этот здоровяк, и кусая губы, о чем-то сосредоточенно размышлял. Уже раза два к нам заходил охранник в черной униформе. Один раз в дверь заглянула вихрастая голова Романа. А Приторий все расспрашивал и расспрашивал о том, как все произошло, выпытывая самые незначительные детали.
И вот, наконец, когда его любопытство было полностью удовлетворено, он взяв меня за плечи и заглянув испытующе в глаза, произнес каким-то незнакомым голосом:
— Ты понимаешь, что это значит? Если все о чем ты мне здесь рассказал правда, то это… я не знаю что происходит. У нас в доме никогда ничего подобного не бывало! — и отпустив меня, он вновь прошелся туда сюда, — Итак, Алекс Белов, Или как ты себя назвал Некий. То, что ты совершил сегодня, это безусловно, благородный поступок. И совет это обязательно учел бы, но ведь де факто, никакого изнасилования не было.
Я только что из медицинского уровня. Там один из этих давал показания. И были они настолько путанными и неточными, что мы, было, заподозрили какое-то умственное расстройство. Но теперь все встало на свои места.
Ты знаешь, о чем рассказал нам этот любитель садомазы?
— Примерно догадываюсь… — кивнул я.
— Нет. Ты послушай сначала, а потом скажешь. Он нажал что-то в своем коммуникаторе, и из миниатюрного динамика раздался тихий, слегка надтреснутый голос:
— Ну вот, я и говорю, короче, мы с Ником занимаемся этой… сектанткой. Скоро моя очередь. И тут влетает этот козел, и… Ну… Короче… Он ударил меня по шее… А дальше… Я очнулся только здесь.
Затем в динамике другой, незнакомый голос спросил:
— Значит, вы утверждаете, что находились в комнате, когда вас застал там этот патрульный?
— Да. Я же и говорю. Ник уже заканчивал. Когда этот… патрульный, влетел в комнату как ураган.
— Как же вы тогда объясните, что не имеющая, кстати, ни какого отношения к Белой обезьяне, Лиза Озерцова, по данным медицинской лаборатории является девственницей, и никогда не вступала в половые отношения с мужчиной? Вновь задал вопрос незнакомый голос на записи.
— Да как не вступала? Когда я сам трусы с нее сдирал, пока Ник ей мордашку чистил? Она укусила его, зараза. Там на правой руке, посмотрите, если не верите.
— Да, мы уже обследовали вашего товарища. Здесь передо мной лежит заключение эксперта. И в нем четко сказано, что у потерпевшего Ника Прокяускас, Кроме перелома шейных позвонков и старых ссадин трех недельной давности на спине, отсутствуют какие-либо повреждения.
— Как отсутствуют? Там же кровищи было, ей-ей! Я сам видел. Да что б мне сгореть! Зачем мне врать? Я ведь и про девку все сам рассказал!
— Хорошо! Мы вам верим. Андре! Успокойтесь! Просто ваши показания нам кажутся очень странными. Ведь вас обнаружили не в комнате, которая оказалась заперта, и причем давно, а в коридоре. А вот Лиза Озерцова, действительно в шоковом состоянии находится сейчас в медицинском уровне, с сильнейшим нервным расстройством. Но на ней, между прочим, нет ни одной царапины! Ваш напарник, придет в себя не скоро. Мед блок сообщил нам, что он будет находиться в регенеративной капсуле еще месяц с лишним. У него очень сложный перелом. Этот Патрульный бил на поражение. А он один из лучших учеников Лукьяна Нипрук! Вы его знаете? Так что я не могу понять, как вам удалось остаться в живых? Ну а пока для выяснения всех обстоятельств дела, нам приходится общаться только с вами. Поэтому мы надеемся, что ваши ответы будут содержать правду и только правду. Это, между прочим, в ваших интересах.
