Как раз в тот миг, когда Левайн резко увеличил скорость, ближайший раптор высоко подпрыгнул, приземлился на кузов машины и ухватился зубами за брезент. Хищник шипел, мертвой хваткой держась за прорезиненную материю.
Левайн вел машину в заросли, прочь от поляны. В темноте Малкольм снова соскользнул в наркотический сон. Перед его глазами проплывали вереницы образов: красивые пейзажи, многоцветные компьютерные картинки на тему эволюции. В этом математическом мире долин виднелись популяции организмов, стремящихся к пику процветания или соскальзывающих в провалы неприспособленности. Кауфман и его сотрудники показали, что более совершенные организмы имеют комплекс внутренних ограничений, которые способствуют соскальзыванию с оптимума. Однако в то же время сложные живые существа сами по себе были избранниками эволюции. Поскольку сложные организмы способны адаптироваться. Посредством орудий, сотрудничества, обучения.
Но высшие животные заплатили за свою приспособляемость известную цену – они сменили одну зависимость на другую. Необходимость изменять строение тела в процессе приспособления они сменили на необходимость изменять поведение, обусловленное социально. Этому поведению нужно было учиться. В некотором смысле высшие животные уже не передавали по наследству свою приспособленность посредством ДНК. Они передавали ее методом обучения. Шимпанзе учат своих детенышей собирать термитов палочкой. Это указывает по меньшей мере на рудимент культуры, упорядоченной общественной жизни. Животные, выросшие в изоляции, без родителей, без обучения, не вполне приспособлены к жизни. Животные из зоопарков часто не заботятся о своих детенышах, потому что никогда не видели, как это делается. Они не обращают внимания на своих отпрысков, отшвыривают их, могут задавить их или просто убить, если те им надоедают.
Велоцирапторы были самыми разумными и самыми свирепыми динозаврами. Оба эти качества требовали поведенческого контроля. Миллионы лет назад, в начале мелового периода, их поведение было социально обусловлено, оно передавалось от старших особей младшим. Гены определяли возможность той или иной модели поведения, но не само поведение. Адаптивное поведение было сродни морали – это было поведение, сформированное многими поколениями, потому что оно приносило успех. Это поведение позволяло членам стада сотрудничать, совместно жить, охотиться и растить молодняк.
Но тут, на острове, велоцирапторы были воспроизведены в генетической лаборатории. И хотя их физический облик был генетически задан, поведение задано не было. У этих заново воссозданных рапторов не было старших, которые могли бы научить их, подать пример правильного поведения. Они были предоставлены сами себе, и вот что вышло – в сообществе без структуры, без правил, без сотрудничества. Они жили в мире, в котором каждый был сам за себя, в котором выживали самые мерзкие и отвратительные, а все остальные погибали.
Джип прибавлял скорости, подпрыгивая. Торн вцепился в поручни, чтобы его не выкинуло. Позади себя он видел раптора, который болтался в воздухе, словно тряпка, продолжая цепляться зубами за брезент. Отцепляться хищник явно не собирался. Левайн вывел машину обратно, на илистый берег реки, и свернул направо, вдоль границы воды. Раптор мертвой хваткой держался за машину.
Прямо впереди Левайн увидел еще один скелет, валяющийся в грязи. Еще один скелет? Откуда вообще взялись здесь эти скелеты? Но времени раздумывать об этом не было – он вел машину вперед, прямо сквозь гигантскую грудную клетку. Фары были разбиты, и Левайну приходилось напряженно вглядываться, чтобы в слабом свете луны вовремя заметить любое препятствие.
Сзади, в кузове машины, раптор наконец-то нашел опору для лап, выпустил из зубов брезент, сомкнул челюсти на решетке клетки и принялся вытаскивать клетку из кузова. Торн рванулся вперед и ухватился за ближайшую к нему стенку клетки. Клетка опрокинулась, и Торн упал на спину. Он как будто соревновался с раптором в перетягивании каната – и раптор явно побеждал. Пытаясь удержаться, Торн уцепился обеими ногами за пассажирское сиденье. Раптор зарычал. Торн чувствовал, что хищник разъярен возможной потерей своей добычи.
– Держи! – крикнул Левайн, протягивая Торну ружье. Торн лежал на спине, обеими руками вцепившись в клетку, и взять ружье не мог. Левайн оглянулся и понял, как обстоит дело. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. И увидел, что следом за машиной мчится вся остальная стая, рыча и завывая. Торн не мог выпустить клетку из рук. Продолжая вести машину на высокой скорости, Левайн повернулся и прицелился. Он старался навести винтовку как можно точнее, зная, что будет, если он ненароком попадет в Торна или в Арби.
Левайн ухитрился снять винтовку с предохранителя и ткнул стволом в раптора, который продолжал цепляться зубами за прутья решетки. Хищник завращал глазами и одним резким движением сомкнул челюсти на стволе оружия, а затем резко дернул его на себя.
Левайн выстрелил.
Глаза раптора дико выпучились, когда дротик впился ему в глотку изнутри. Хищник издал булькающий звук и забился в конвульсиях. Он вывалился из кузова джипа, при этом вырвав винтовку из рук Ричарда.
Торн поднялся на колени и втянул клетку в машину, потом заглянул сквозь решетку, но так и не смог понять, в каком же состоянии находится Арби. Бросив взгляд назад, он узрел, что стая рапторов все еще продолжает преследовать джип. Но они были более чем в двадцати метрах позади машины и постепенно отставали.
На приборной панели зашипел радиопередатчик:
– Док!
Торн узнал голос Сары.
– Да, Сара?
– Где вы?
– Следуем вдоль реки, – ответил Торн.
Грозовые тучи уползли с неба, и местность была залита ярким лунным светом. Рапторы продолжали гнаться за джипом, но теперь они были далеко позади.
– Я не вижу света ваших фар, – сообщила Сара.
– И не увидишь. Мы их расколошматили. Последовала пауза. Радио захрипело. Затем Сара напряженным голосом спросила:
– А что с Арби?
– Мы забрали его, – отозвался Торн.
– Слава богу! Как он?
– Не знаю. Жив.
Местность стала более открытой. Джип выехал в обширную долину. Трава серебрилась в лунном свете. Торн огляделся, пытаясь сориентироваться. Вскоре он понял, что они снова оказались на равнине, но намного дальше к югу. Судя по всему, они по-прежнему на том же берегу реки, на котором стояла вышка. В этом случае они должны выехать на гребень водораздела, находившийся где-то слева. Дорога приведет их обратно к оставленному трейлеру. К убежищу. Тронув Левайна за плечо, Торн указал направо:
