— А эти танки, которые стояли здесь недавно, они на постах стоят, наверно? — Спросил я молчаливого мужчину.
— Нет, те в ангарах давно не стояли. Их еще два года назад врыли в землю, так и стоят там.
— А эти где, интересно?
— Я думаю, что они поехали вместе со всеми. По крайней мере, они покинули нашу часть в один день.
— Подожди, подожди. — Меня кольнул холодок в сердце. — Ты говоришь, что отсюда выезжали танки недавно?
— Да. Сперва вышла колонна на грузовиках и с пушками. Там наших было около половины бойцов. А потом я заступил на пост, и через несколько часов выехало как минимум пять танков танков, десять БМП и БТРов, несколько автобусов с бойцами. Причем наших там не было. Я подумал, что это заградотряды в тыл нашим поехали.
Новость буквально ошарашила меня. Я был уверен, что наши ничего не знали про вторую колонну. Если это так, то мы явно недооценили врага. Я схватил рацию и связался с Егором.
— Егор, мне освобожденные военные рассказали только что, что на «Элеватор» двинулось две колонны. Первая с пушками, а вторая это танки и БМП. Ты знаешь что-нибудь о второй колонне?
В рации некоторое время были слышны стрельба и грохот.
— Информация проверенная? — Спросил Егор.
— Скорее всего да, здесь танков не хватает, и на полу свежие следы от гусениц. Мне кажется Егор, они нам пустили пыль в глаза. Военный говорит, что на танках уехали только зэки, военных среди них не было.
— Вот ведь гадство! — Ругнулся Егор. — Что у вас там, с танком?
— Пока ничего, ищем.
— Торопитесь!
На душе стало тревожно. Что если танки неприятеля с ходу преодолеют нашу жиденькую оборону. Им ничто не помешает с ходу взять «Элеватор», в котором уже не осталось никого способного держать оружие. Я представил свою беременную жену, над которой могут издеваться отмороженные бойцы «Армии Возрождения». В сердцах я стукнул кулаком по броне танка.
— А может БМП посмотреть? — Предложил Владимир.
— Их не взрывали что-ли? — Спросил я.
— Может и нет. Зэки их за технику не считали. У них же чем больше ствол, тем авторитетнее. Там, у нас ангар есть со старой техникой, может не добрались до него.
— Давайте, мужики бегом, времени у нас гораздо меньше чем планировалось.
Мы побежали в другой ангар. Слева от нас шла жестокая перестрелка. Небо озаряли вспышки взрывов и разлетающихся трассеров. Над нашими головами нередко свистели шальные пули. Ангар оказался закрыт, что немного обрадовало меня. Толстая железная пластина по диагонали держала закрытую дверь.
— Уйдите подальше! — Приказал я военным.
Достал ручную гранату, подсунул ее под пластину, закрепил понадежнее, выдернул чеку и отбежал за угол. Бахнул взрыв, а за ним лязг отлетевшей железки. Ворота были открыты. Мы вбежали в ангар. Старые БМП-1, какие-то открытые бронетранспортеры, и даже допотопный танк Т-26 стояли в два ряда, вдоль стен.
Из всей техники я понимал немного только в БМП, и мне она казалась наиболее боеспособной. Поэтому я и бросился первым делом к ней. С виду никаких повреждений не имелось.
— Егор, мы нашли нетронутую технику. Старье одно, но для штурма сгодится. Вызывай бензовоз.
— Хорошо, ждите. Загрузите пока снаряды.
— Егор! — Я поторопился спросить командира, пока он не отключился. — Чего там сказал штаб про танки?
— Они не знали. Ты не беспокойся, Серега, они что-нибудь придумают, делай свое дело спокойно.
— Хорошо.
Егор отключился. Я собрал волю в кулак. Совсем не думать не получалось, но я привык доверять своему руководству. В конце концов там еще оставалось пятьдесят бойцов с огромным опытом.
— Где снаряды для БМП? — Спросил я Владимира.
— На артскладе.
— Пока к нам едет бензовоз, носим снаряды сюда.
Дверь на склад была открыта. Видимо в спешке никто не вспомнил о ней. Владимир уверено подвел меня к стопке ящиков с надписью «73-мм ОФ снаряд».
Через полчаса из рации раздался голос водителя бензовоза.
— Мужики, направляйте меня, чтобы под огонь не попасть.
— Сейчас навстречу человека отправлю. У него на рукаве белая тряпка. — Сказал я.
— Добро.
Я отправил одного военного показать дорогу грузовику. То что бензовоз не обстреляли с высот говорило о том, что власть на них уже поменялась.
— А что если нам снять танк с высоты? — Спросил я у Владимира.
— Не получится. Трансмиссия у них разобрана. Как стационарные точки используются.
Подъехал бензовоз. Он осветил светом фар темноту ангара. Военные быстро нашли канистры и принялись заправлять БМП. Другие укладывали снаряды в внутрь машины. Через пятнадцать минут они доложили что БМП готова к работе.
— Дернуть надо, чтобы завести.
Тросом соединили бензовоз и БМП. Тяжелая машина с трудом, скрипя гусеницами, подалась за бензовозом. Мотор зачихал, забулькал и завелся, выпустив облако черного дыма.
Я сам забрался за штурвал машины и приказал военным готовить вторую машину. Доложил Егору, что выдвигаюсь на огневой рубеж.
— Корректируйте огонь.
— Давай, Серега, молодец.
Мы миновали все склады и выехали на прямой выстрел. Казарма терялась в темноте. Только вспышки выстрелов подсвечивали оконные проемы или крышу здания. Редкие взрывы гранат на долю секунды вырывали из темноты большие участки.
— Вначале бьем пулеметчиков и снайперов. — Приказал я стрелку.
Тот ничего не ответил. Снаряд вошел в ствол. Бум. В здании вспыхнул взрыв. Следом зашел второй снаряд. Бум. Второй взрыв. Противник вычислил нас и по броне несколько раз ударили пули. Еще выстрел.
Противник отвлекся на нас, позволив нашим гранатометчикам произвести несколько выстрелов. Особенно заметными оказались выстрелы из реактивного огнемета. Огонь со стороны казармы слабел.
Вторая БМП объехала казарму с другой стороны. Наш огонь быстро подавил сопротивление врагов. Вскоре штурмовая группа загрузилась в десантный отсек наших машин и подобравшись вплотную к казарме начала методично зачищать.
Враг, ни разу не сталкивавшийся с таким профессионализмом быстро потерял волю и выкинул белый флаг.
Мы подсчитали потери. Шесть убитых, двадцать раненых. Враг потерял больше сотни убитыми. Оставшиеся двести человек почти все имели ранения. Пленные зеки нас совсем не интересовали. У нас были указания оставить их на совести военных.
Я переживал совсем по другой причине. Не хватало как минимум тысячи человек. Егор то же переживал по этому поводу.
Военные же, в большинстве своем оказались не дееспособными. Они бросились к своим семьям, освобожденным из плена, и наконец-то переставшими быть заложниками. От их искренней радости слезы наворачивались на глаза. Дети бросались к отцам, лезли им на шею, жены плакали, да и мужики то же.
