— Наверное, — неопределенно ответил Хум. — Если не подвернется что-нибудь новенькое.
— Главное, выясни, — нравственны ли они?
— Ладно! — бросил Хум и заскользил дальше.
После ужина мужчины собрались у Гатеринга.
Все старики согласились, что пришельцы — нелюди. Кордовир горячо убеждал, что сам их внешний вид не допускает никакой человечности. Такие чудовища вряд ли могут иметь чувства добра и зла, а главное, представления об истине и моральных принципах.
Молодежь возражала, возможно, потому, что в последнее время не происходило ничего интересного. Указывали на то, что металлический предмет был продуктом разума, а разум предполагает наличие логики. А логика, естественно, подразумевает деление на черное и белое, на добро и зло.
Даже женский излишек спорил об этом в своем загоне.
Усталая, но довольная новой интересной темой, деревня отошла ко сну.
Последующие недели споры не утихали. Однако жизнь шла своим чередом. Утром женщины выходили собирать и готовить пищу, откладывали яйца. Яйца высиживали лишние женщины. Как обычно, на восемь яиц с женщинами приходилось одно с мужчиной. Через двадцать пять дней или немного раньше каждый мужчина убивал свою старую женщину и брал новую.
Изредка мужчины спускались к кораблю послушать, как Хум учится языку пришельцев, затем возвращались к обычным занятиям: блуждали по холмам и лесам в поисках нового.
Чудовища выходили из металлического предмета только тогда, когда появлялся Хум.
Через двадцать четыре дня после появления нелюдей Хум сообщил, что может немного общаться с ними.
— Они говорят, что пришли издалека, — рассказывал он вечером на собрании. — Они говорят, что двуполы, как и мы, и что они — люди, как и мы. Еще они сказали, есть причины их внешнего отличия от нас, но этой части объяснений я не понял.
— Если мы будем считать их людьми, — сказал Мишилл, — то должны верить: они говорят правду.
Все затряслись, соглашаясь с Мишиллом. Хум продолжал:
— Они говорят, что не хотят вмешиваться в нашу жизнь, но им было бы интересно понаблюдать за ней. Они хотят прийти в деревню.
— Пускай приходят, не вижу в этом ничего плохого! — воскликнул один из молодых.
— Нет, — вмешался Кордовир. — Вы впускаете Зло. Эти чудовища коварны. Думаю, они способны лгать.
Другие старики согласились с ним, но, когда от Кордовира потребовали доказательств его обвинений, он не смог их предъявить.
— В конце концов, мы не можем считать их аморальными чудовищами только потому, что они не похожи на нас, — сказал Сил.
— Можем! — заявил Кордовир, но с ним не согласились.
Хум продолжал:
— Они предложили мне или нам — я не понял — пищу и всякие металлические предметы, которые, по их словам, могут делать различные вещи. Я оставил без внимания это нарушение нашего обычая, поскольку решил, что они его не знают.
Кордовир кивнул. Юноша взрослел на глазах. Он показал, насколько он воспитан.
— Завтра они хотят прийти в деревню.
— Нет! — воскликнул Кордовир, но большинство было “за”.
— Да, кстати, — сказал Хум, когда собрание начало расходиться. — Среди них есть несколько женщин. Это те, у которых ярко-красные рты. Интересно посмотреть, как мужчины их убивают. Ведь завтра двадцать пять дней, как они появились.
На следующий день существа с трудом вскарабкались в деревню.
Жители наблюдали, как медленно и неуклюже лезли они по утесам, удивляясь хрупкости их конечностей.
— Ни капли ловкости, — пробормотал Кордовир. — И выглядят они одинаково.
В деревне существа вели себя крайне непристойно. Они заползали в хижины, болтали у загона с женским излишком, брали яйца и рассматривали их, рассматривали жителей с помощью черных блестящих штук.
В полдень старейшина Рантан решил, что пришло время убить жену. Он отстранил существо, которое в тот момент осматривало его женщину, и убил ее. Тотчас же два существа поспешно вышли из хижины.
У одного был красный рот женщины, второй был мужчина.
— Сейчас он должен вспомнить, что пора убивать свою женщину, — заметил Хум.
Жители деревни ждали, но ничего не происходило.
— Наверное, он хочет, чтобы кто-нибудь убил ее за него. Возможно, это обычай их страны, — предположил Рантан и хлестнул женщину хвостом.
Существо мужского пола издало страшный шум и направило на Рантана металлическую палку. Тот рухнул замертво.
— Странно, — сказал Мишилл. — Не означает ли это неодобрение?
Существа — их было восемь — образовали плотный круг, один держал мертвую женщину, остальные выставили металлические палки.
Хум подошел и спросил, чем их обидели?
— Я не понял, — сказал он после разговора. — Они использовали слова, которых я не знаю, но в их тоне я уловил упрек.
Чудовища отступали. Другой мужчина решил, что пришло время, и убил свою жену, стоявшую в дверях хижины.
Чудовища остановились, жестами подозвали Хума. Во время беседы тело его выражало недоумение и недоверчивость.
— Если я правильно понял, — сказал Хум, — они просят нас не убивать женщин.
— Что?! — воскликнул Кордовир и дюжина других мужчин.
— Я спрошу их снова, — Хум возобновил переговоры с чудовищами, которые размахивали металлическими палками.
— Это точно, — сказал он и без дальнейших слов щелкнул хвостом, отшвырнув одно из чудовищ через площадь.
Чудовища направили на толпу палки и быстро отступили. Когда они ушли, жители деревни обнаружили, что семнадцать мужчин погибли, но Хума даже не задело.
— Теперь вы поняли! — крикнул Кордовир. — Эти существа лгали! Они сказали, что не будут вмешиваться в нашу жизнь, а смотрите — убили семнадцать из нас. Это не просто аморальный поступок, а ПОПЫТКА МАССОВОГО УБИЙСТВА!
Да, это находилось почти вне человеческого понимания.
— Умышленная ложь! — с ненавистью выкрикнул Кордовир.
Мужчины редко затрагивали эту кощунственную тему. Они были вне себя от гнева и отвращения. Страшно подумать — чудовища совершили попытку массового убийства!
Это был кошмар наяву. Существа не убивали женщин, а позволяли им беспрепятственно размножаться?! Мысль об этом вызывала рвоту у самых мужественных.
Излишек женщин вырвался из вагона и, соединившись с женами, потребовали рассказать о случившемся. Когда им объяснили, они рассвирепели куда сильнее мужчин, ибо такова природа женщин.
— Убейте их! — рычал излишек. — Не дадим изменить нашу жизнь! Положим конец безнравственности!
