Билл Болдуин - Легион Кэнби

Когда налетчики удалились, Ренальдо немного пришел в себя и поднялся на трясущихся ногах. Его страх быстро уступил место гневу.

— Охрана! — завопил граф. — Охрана! На по-о-мо-ощь! Никто не появлялся, хотя крики и визг перепуганных гостей к тому времени поутихли, а огонь почти погас, благодаря тщательным мерам противопожарной безопасности, предпринятым графом после предыдущего нападения кирскианцев. Тщетно он продолжал звать на помощь еще несколько минут, пока не догадался, что его охранники или мертвы, или схвачены.

Присевшая возле графа на корточки Тенниел яростно вытирала ягодицы чьей-то дорогой на вид рубашкой — его рубашкой! Наконец женщина подняла глаза на Ренальдо, встала и швырнула рубашку на диван. Затем достала накидку, прикрыла ею наготу и положила руки на бедра.

— Тот высокий… — через некоторое время спросила женщина, — и есть ваш пират Кобир?

— Да, этот подлый, подлый… чужеземец! — хрипло выкрикнул Ренальдо, чувствуя себя одураченным и беспомощным.

Молча посмотрев на него, Тенниел наморщила нос и протянула рубашку.

— Вот, оденьтесь.

— Она же мокрая! — пожаловался Ренальдо.

— Ничего, скоро получите что-нибудь сухое, — успокоила графа Тенниел. — Но скажите мне, вы уверены в том, что тот великан — пират?

— И никто иной, — заверил ее он, облегченно вздыхая при виде слуг и шоферов.

Среди них пришло несколько человек из хваленой Преторианской Охраны Филанте; многие из них казались раненными, некоторые — серьезно.

— Хотите знать, кто был тот, что ниже ростом? — с легкой улыбкой спросила Тенниел.

— О к-ком ты? — поинтересовался Ренальдо, раздраженный на весь мир. О втором пирате рядом с Кобиром?

— Да. Только он не пират.

— Тогда кто же? — удивился граф.

— Гордон Кэнби, — объявила Тенниел. — Я узнала его только в последнюю минуту.

— Тот самый твой наемник? — выдавил Ренальдо, оглядывая наполненную трупами комнату. Как некстати для танцевального зала…

— Именно, — согласилась женщина, и ее глаза странно заблестели. — Я могла бы предоставить его вам завтра вечером, — добавила она. — Однако моя цена будет очень высока.

Ренальдо стиснул зубы.

— Думаешь, он знает, где мой «Юлий Цезарь»?

— Но ведь он был вместе с твоим пиратом? — проговорила Тенниел.

Ренальдо кивнул.

— Тогда скорее всего знает. Граф радостно потер руки.

— У меня есть люди, которые с большим удовольствием развяжут ему язык, — сказал он, впервые после нападения улыбаясь. Свободной рукой Ренальдо обнял спутницу за талию. — И какова твоя цена на этот раз?

— Насколько я помню, — ответила Тенниел, и граф почувствовал, как ее рука скользнула ему под рубашку, — сначала нам нужно закончить начатое дело.

— М-м-м, — счастливо промычал Ренальдо, сразу забывая о разрушениях и смертях вокруг.

— Идем, мой толстячок, — позвала Тенниел, пальцы которой умело принялись делать то, что так ему нравилось. — Удалимся в твою спальню, где можно без помех обсудить и замену Дэвида Лотембера на предстоящих выборах,

В первые часы нового дня Кобир отдыхал, попивая водку в древнем склепе и глядя, как товарищи празднуют свой грандиозный успех. Кобир похлопал по прикрепленной к поясу кожаной сумке, где в целости и сохранности находилось величайшее сокровище. Когда его продадут — по определенным «защищенным» сетям уже поступили предложения от трех агентов, — каждый пират н легионер станет действительно богат, независимо от участия в деле. Да, в то утро действительно можно было радоваться жизни!

Впрочем, радовались не все. Справа от Кобира, в нише на каменном полу, ссутулившись и уронив голову на руки, сидел Кэнби, который жаловался на кишечную инфекцию. Кобир не поверил ни одному его слову. Сначала он подумал, что его товарищ страдает от непонятного упадка сил, часто сопровождающего солдат после рискованных операций. Однако обычно хватало немного водки, чтобы уже через час вернуть хандрившего в нормальное состояние. Увы, Кэнби и через четыре часа не выказал никаких признаков улучшения.

Нахмурившись, Кобир попытался припомнить, когда в последний раз слышал, чтобы Кэнби к кому-нибудь обращался. Наверное, в танцевальном зале?.. Прикладываясь к стакану с водкой, Кобир закрыл глаза и вспомнил, как возле сокровищницы его догнал Кэнби — как раз перед тем, как они наткнулись на Ренальдо.

Пират покачал головой и рассмеялся. Что ж, все лишний раз доказывало великую власть денег. Партнершей мерзавца по оргии была великолепная блондинка, стройная и красивая — одна из грациознейших женщин, которых Кобиру когда-либо приходилось видеть, в одежде или без нее.

И тут его осенило. Кэнби выкрикнул ее имя. Как же ее звали?.. Кобир поскреб затылок. Синтия! Кэнби окликнул ее и протянул к ней руки, а у той не выдержал мочевой пузырь.

«Господи!» — внезапно прошептал Кобир. Должно быть, Кэнби открыл свои планы именно этой женщине — с влиятельным любовником. Пират кивнул самому себе. По могуществу Ренальдо уступал совсем немногим!

Кобир посмотрел на Кэнби — за последний час тот едва пошевелился. Очевидно, он испытывал адские муки. Когда-то Кобир сам был влюблен. Его бесценную Дану убили во время воздушного налета почти пятнадцать лет тому назад. Кобир все еще тосковал по ней, хотя с тех пор он не всегда был одинок. Даже теперь, представив, что такая женщина, как Дана, развлекается с отвратной жабой вроде Ренальдо, Кобир передернулся. Он прекрасно представлял, как больно Кэнби.

Мрачно наполнив стакан, пират медленно побрел к товарищу и уселся рядом.

— Готов дать пенни, чтобы разгадать твои мысли, дружище. Если, конечно, такая монета еще существует в нашем обветшавшем мире.

С печальной улыбкой Кэнби поднял голову.

— Мои мысли? Какие там мысли! Имей в виду, они не стоят ни кредита.

— А все-таки, — не уступал Кобир. — Что ж, пожалуй, самое главное, о чем я сейчас думаю… Я не вернусь с вами завтра на Халиф.

— Не вернешься?! — воскликнул Кобир с удивлением и беспокойством.

— Я не полечу завтра на «ED3», — пояснил Кэнби. — На Земле у меня осталось незаконченное дело. — Он хлопнул Кобира по ноге. — Не волнуйся, старик, потом я доберусь до Калабрии самостоятельно. Я не собираюсь упускать свою долю.

— Рад слышать, — с тревогой проговорил Кобир и потер подбородок, размышляя над тем, затрагивать ли тему о блондинке. Затем, пожав плечами, Кобир решил, что живой друг все-таки лучше мертвого знакомого.