К купленным Рил служанкам вскоре присоединился садовник, а после того, как Таш приобрел пару лошадей, еще и конюх. Рабочих рук хватало с лихвой, и Саора вместе с Рил как-то оказались не у дел. Все едва ли не сдували с них пылинки, и кроме вышивки и музицирования не давали ничем заниматься. Саору это поражало до глубины души – даже когда она еще была графиней, у нее и то было больше обязанностей, чем сейчас. Про Рил и говорить нечего. С того момента, как в доме узнали, что она ждет ребенка, (тошноту, бледность и отсутствие аппетита не скроешь, особенно от повара), служанки во главе с Тилеей забегали вокруг нее с подушками и тарелками со всякими вкусностями, устраивая истерику каждый раз, когда ей случалось наклониться или встать на стул. Причем, громче всех возмущалась Алэй, в силу воспитания считавшая, что ребенок снимет с хозяйки часть вины за ее аморальный образ жизни, следовательно, надо непременно его доносить и родить, как положено.
Поэтому, неудивительно, что Рил, дабы не растолстеть от такой чрезмерной опеки, стала часто сбегать из дома на прогулки. Конечно, не одна, а в компании Венка и Саоры, которые против этого совсем не возражали. Напротив, прогулки им тоже очень нравились. Нравилось окунаться в пока еще чужую и непривычную жизнь, нравился сам город.
Они обошли все его улицы, мосты, сады, скверы и парки. Осмотрели дома в богатых районах, удивляясь необычности и красоте местной архитектуры. Но самым большим чудом был, конечно же, королевский дворец. Не зря Зарк вспоминал о нем с такой ностальгией, он действительно казался чем-то невероятным. Стрельчатые окна, высокие стройные колонны, изящные арки… Со стороны он выглядел легким, устремленным вверх, но по мере приближения, становились заметны размер и основательность, нисколько не нарушавшие при этом ни красоты, ни элегантности.
Рил, которой Таш, ругаясь, не раз показывал лирийские мечи, была вполне согласна с ним, что в оружейном деле Острова отстали от материка лет на двести, но здешняя архитектура опережала все, что она видела в Ольрии или Вандее минимум лет на пятьсот. Да и в своем мире она редко встречала подобные изыски, там красоте чаще предпочитали экономию. А вот как это все можно было возвести здесь, без каких-то особенных инструментов и приспособлений, она даже не представляла.
Правда, только до тех пор, пока не догадалась прощупать их на предмет магии.
Тогда все встало на свои места. Она попробовала поспрашивать местных жителей, но те, обычно дружелюбные и открытые, очень неохотно обсуждали этот вопрос.
Говорили только, что, когда человек хочет построить дом, то он в первую очередь идет в находящийся здесь же, в Силлеене, Белый Храм и покупает там соответствующие амулеты и заклинания. Либо, если он богат, вызывает оттуда специально обученного жреца.
Вот тут Рил в первый и единственный раз пожалела, что ждет ребенка. Этот Свигров храм, ради которого она и отправилась к змею на рога, действительно находился совсем рядом, за городом, у подножия одной из гор, в которые упирался Силлеен.
Она даже заглянула туда разок, но близко подобраться не решилась. Увидела только мощную крепостную стену и белый купол самого Храма, с колоннадой и открытыми лестницами. Покружила взглядом вокруг его защиты, такой плотной, что хоть зубами грызи, и вернулась назад. Нет, пока она беременна, нечего и думать, чтобы пытаться выяснить, что им от нее нужно. Алэй права, ее долг сейчас выносить и родить ребенка, потому что, в случае чего, Ташу останется хотя бы дочь. А в его способности ее вырастить, Рил нисколько не сомневалась.
И она перестала расспрашивать местных о Храме, отметив для себя две вещи: что это таинственное заведение принимает довольно активное участие в жизни Лирии, но лирийцы, тем не менее, его почему-то очень не жалуют и вроде бы боятся. Они-то чем ему не угодили? Или это просто сам Храм такой, вечно на кого-то обиженный?…
Несмотря на конец осени, погода стояла замечательная. Теплая, ясная и безветренная. Саора уже вскоре после приезда обратила внимание на то, что климат в Лирии значительно мягче, чем в Вандее. На ее родине сейчас уже наверняка начиналась зима, не очень холодная, но сырая и промозглая, которую извиняло только то, что она заканчивалась довольно быстро. Здесь же зима, судя по рассказам местных жителей, была почему-то сухой. Говорили, что в этом виноваты теплые южные ветры, которые начинали дуть во второй половине ноября. Они приносили с собой сухой воздух и странные запахи невиданных цветов и трав, каких местным жителям никогда не доводилось вдыхать у себя на Островах. Откуда дули эти ветры, никто не знал. По идее, там, откуда они дули, на юге от Лирии должен был существовать достаточно крупный материк, (или хотя бы остров), но, сколько лирийские мореплаватели не пытались его найти, все попытки заканчивались неудачей. Там ничего не было, и точка. Лирийцам пришлось смириться, что они никогда не получат разумного объяснения данному погодному феномену, и окружить его сотнями мифов и легенд, а также в очередной раз шепотом обвинить во всем Храм. Шепотом потому, что, что бы ни было тому причиной, но именно зимние теплые ветра позволяли здешним крестьянам собирать по два-три урожая в год и не бедствовать, несмотря на каменистую и не слишком плодородную почву.
Саоре, по большому счету, было все равно, почему и откуда подуют в скором времени ветра, главное, чтобы погода не портилась и не мешала радоваться жизни.
А ведь именно этим Саора в основном и занималась с тех пор, как приехала.
Наслаждалась общением с Ташем и Рил, и их любовью, которой было так много, что перепадало и окружающим. Купалась во вполне искренней, как это ни странно, заботе слуг. Упивалась теплотой и доброжелательностью горожан, с которыми сталкивалась на улицах Силлеена, их дружелюбием, хорошими манерами, а также полным отсутствием у них любопытства и презрения к изгоям.
Короче, у Саоры было все, что она могла пожелать, за исключением одной малости.
Франи. По Фране она скучала. Даже не скучала, а тосковала, как собака по бросившему ее хозяину. Считала дни до того благословенного часа, когда он сойдет с "Ласточки" на причал в Силлеенской бухте, молилась и плакала по ночам. Рил, конечно, все чувствовала, да и от Таша это невозможно было скрыть, но они не лезли в душу и не унижали ее своей жалостью. А их молчаливую поддержку Саора и так ощущала постоянно, что скрашивало ей бесконечные часы ожидания.
Неожиданным развлечением, помогающим отвлечься от тоски по Фране, стала для нее собственная популярность среди мужского населения Силлеена. Оказалось, что многие здешние мужчины находят ее очень привлекательной. В основном это, конечно, были белокурые красавцы-лирийцы, но попадались среди них и иностранцы с весьма экзотической внешностью. Поначалу Саору это забавляло, и она с удовольствием думала, как такое внимание поднимет ее в Франиных глазах. Затем, когда ей это наскучило, она забеспокоилась, не будет ли Франя ревновать. А потом вдруг показалось странным, что внимание почему-то оказывалось ей, когда ни Рил, ни Венка не было поблизости. Хорошенько подумав, она сочла это оскорбительным, и приняла решение не ходить никуда в одиночестве, дабы отвадить наиболее настойчивых поклонников.
