— Моя знать меня поддержит, — сказал Свифаш. — Они бы с гораздо большим удовольствием грабили не имперские, а шотланские планеты, если бы не страх перед местью Пенды.
— Многие другие союзники Шотлы испытывают сходные чувства, ваше величество. А другие присоединились бы к восстанию просто ради соблазнительной добычи, им нужна только уверенность в победном исходе. Остается только всех собрать и договориться…
— А у тебя ведь широкие связи, терранин. Ты как паук, плетущий паутину. Но в случае провала я, конечно, останусь в стороне и расплачиваться ты будешь один.
— Естественно, ваше величество.
— Но если получится — ха! — черные глаза без век засверкали, а раздвоенный язык заметался во рту, — ха, пограбить Шотлу — это по мне!
— Нет, ваше величество. Шотлу необходимо пощадить. С лихвой хватит ее колоний.
— Почему же? — с прохладцей спросил король.
— Дело в том, ваше величество, что у нас будут шотланские союзники, готовые сотрудничать только на этом условии — некоторые жадные до власти аристократы… Кроме того, существует южное националистическое движение за отделение от фригийского севера… и могу даже намекнуть, что оно имеет тайного лидера в лице самой королевы…
Глаза Флэндри были так же холодны, как и голос:
— Если вы и убьете меня, герцог Асдагаар, вам это ничем не поможет. Я оставил надежному человеку все уличающие вас документы. Он передаст их прямо королю в том случае, если я не вернусь.
Шотлан добела сжал кулаки на подлокотниках кресла. Его голос дрожал от бессильного гнева:
— Ты исчадие ада! Презренный червь!
— Человеку с вашей биографией глупо обзываться, — сказал Флэндри. — Герцог Асдагаар — отцеубийца, предатель, клятвопреступник, богохульник, обо всем этом свидетельствуют факты. Кое-что из этого подтверждается бумагами, но есть еще имена отдельных свидетелей и сообщников, знакомых с некоторыми деталями вашей карьеры. Человеку без чести на Шотле лучше умереть. И он умрет, можно не сомневаться.
— Но как ты узнал? — в голосе герцога зазвучали нотки отчаяния, дрожь овладела его телом.
— У меня свои способы. Например, я много узнал, заведя знакомства среди ваших рабов и слуг. Знатные люди вроде вас забывают, что у представителей низших сословий тоже есть глаза и уши, да к тому же язык, чтобы разговаривать друг с другом.
— Ну что же… — герцог едва дышал, — чего ты хочешь?
— Мне нужно, чтобы вы помогли нескольким людям. В ваших руках сосредоточена большая власть…
Деревья в саду шелестели на легком весеннем ветру. Воздух был напоен ароматом свежей зелени; где-то в сумерках пела птица, и в крови бродило старое как мир ожидание лета.
Флэндри пытался отдаться чувствам, которые вызывал у него восхитительный вечер, но напряжение было слишком велико. Нервы натянулись как струны, тело исхудало, глаза ввалились. С Гунли происходило то же самое, но это как будто даже обостряло ее красоту; все, что в ней было незнакомого и странного, проявилось с особой отчетливостью.
— Ну вот, корабль стартовал, — сказал он. В голосе чувствовалась усталость, — Этагир не должен встретить препятствий на пути к Ифри, да и вообще он умный малый. Так или иначе, адмирал Уолтон получит мое письмо, — он нахмурился, его левый глаз задергался в нервном тике, — но самым критическим фактором является время. Если наши силы опередят события или запоздают, это может иметь роковые последствия.
— Я не беспокоюсь об этом, Доминик, — отозвалась Гунли. — Ты знаешь, как устраивать такие вещи.
— Мне никогда раньше не приходилось управляться с империей, прекрасная моя. В ближайшие несколько дней все будет висеть на волоске. Вот почему я хочу, чтобы ты на время покинула Шотлу. Возьми корабль с надежной охраной и отправляйся на Алаган или Гимли, или на какую-нибудь другую отдаленную планету, — он улыбнулся уголком рта. — Кому будет нужна победа, если ты погибнешь, Гунли?
— Я должна умереть. Я изменила своему господину — я обесчещена… — отрешенно произнесла она.
— Ты спасла свой народ — своих родных южан, и в конечном счете, всю Шотлу.
— Но нарушенные клятвы… — Она заплакала, тихо и безнадежно.
— Клятва — это только средство. Оно не должно заслонять собой цель.
— Клятва есть клятва. Но, Доминик, необходимо было выбирать между Пендой и… тобой.
Он изо всех сил старался утешить ее. Но про себя угрюмо отметил, что еще никогда не чувствовал себя таким подлецом.
Невооруженному глазу война в космосе была едва заметна — лишь краткие вспышки излучения среди звездных скоплений, изредка — темный силуэт корабля на фоне Млечного Пути. Но адмирал Уолтон улыбался со сдержанным удовлетворением, получая весь объем информации через семантический интегратор.
— Мы добиваем их, — произнес он, — наша оперативная группа имеет двукратный численный перевес, не говоря уже о том, что они дезорганизованы и деморализованы.
— С кем мы сражаемся? — поинтересовался старший помощник Чанг.
— Точно не известно. Они разбились на такие мелкие группы, что невозможно понять, кто есть кто. Но, судя по донесению Флэндри, это должен быть — никак не могу запомнить его чудное имя — герцог Маркаграв со своим флотом. Он удерживает этот сектор и верен королю. Но не исключено, что это Келри, тоже враждебный Империи — но воюющий с Маркагравом и выступающий против короля.
— Клянусь солнцами, кометами и маленькими зелеными астероидами! — вырвалось у Чанга. — Похоже, что вся шотланская гегемония рассыпалась. Полный хаос! Происходит война всех против всех не на жизнь, а на смерть! Как ему это удалось?
— Не знаю, — усмехнулся Уолтон, — но Флэндри ас имперской разведки. Для него творить чудеса не в диковинку. О чем говорить, если до того, как его похитили дикари, он самостоятельно управлялся с проблемами Ллинатавра. И знаешь, как ему это удалось? Заявившись туда чуть ли не под фанфары, он прекрасно сыграл роль политического назначенца, использующего свое положение, чтобы пуститься в крутой разгул, и в результате вышел на заговорщиков благодаря контактам со всевозможными подонками общества. Им и в голову не могло прийти, что он представляет какую-либо опасность — это все выяснилось после того, как целый отряд оперативников полгода бился над тайной его исчезновения.
— Значит, шотланы все это время держали в плену считай что целую армию и даже не догадывались об этом?
— Совершенно верно, — кивнул головой Уолтон, — захватив капитана Флэндри, они совершили роковую ошибку. Безопаснее было бы взять в дом кобру!
