Корбелл был уже за орбитой Нептуна, когда в его динамиках раздался голос куратора Пирса.
— Говорит Пирсса от лица Государства. Отвечайте, Корбелл. У вас на борту поломка? Чем мы можем вам помочь? Спасателей мы не вышлем, но можем дать вам рекомендации. Говорит Пирсса от лица Государства...
Джером улыбнулся одними губами. Пирсса? Произношение имени изменилось за двести лет. Пирс забыл обучение с помощью РНК и стал говорить так, как привык. Наверное, чем-то обеспокоен... На то, чтобы найти лунную базу узким сигнальным лазером, ушло двадцать минут. Скоро Корбелл уже вышел в эфир:
— Говорит Корбелл от своего собственного лица. У меня все в порядке. А как дела у вас?
Теперь он проводил у компьютера больше времени: ему требовалось решить проблему возвращения в Солнечную систему. 'Он планировал отсутствовать дольше, чем рассчитало для него Государство. Что, если к моменту его возвращения на Луне никого не останется? Если в пути не случится ничего чрезвычайного и топлива у него хватит на возвращение к Луне, то вход в земную атмосферу тем более не составит проблемы. Корабль выдержит падение в вязкой среде, но позиционные двигатели не рассчитаны на посадку. Возможно, придется отрезать часть корпуса корабля. Генераторы таранного поля к тому времени будут уже не нужны... Ладно, он что-нибудь придумает. Времени еще много.
Ответ с Луны пришел через девять часов.
— Говорит Пирсса от лица Государства. Корбелл, мы ничего не понимаем. Вы сошли с курса! Ваша первая цель по плану полета — звезда Ван Маанана, а вы вместо этого направляетесь к созвездию Стрельца! В том направлении нет планет, подобных Земле. Что вы творите? Повторяю. Говорит Пирсса от лица Государства...
Корбелл хотел отключить динамик, но не знал, где искать выключатель. Наконец он додумался приказать компьютеру отключить приемник. Немного погодя он навел сигнальный лазер на лунную базу и начал передачу.
— Говорит Корбелл от своего собственного лица. Мне надоело каждый раз настраивать лазер, так что я сразу скажу вам все, что собирался. Я не стану посещать звезды по вашему списку. Я понял, что уравнения теории относительности будут работать тем лучше, чем большую скорость я наберу. Если я каждые пятнадцать лет буду останавливаться, чтобы сбросить зонд, то никуда не доберусь и за двести лет. А если выбрать курс и двинуться прямо, никуда не сворачивая, то у меня образуется огромный тау-фактор. Придерживаясь ускорения всего в одно «же», за двадцать один год по корабельному времени я смогу достичь ядра Галактики. И эта идея кажется мне такой привлекательной, что я не могу против нее устоять. Вы назвали меня прирожденным туристом, помните, Пирс? Звезды в ядре Галактики не такие, как в ее рукавах, и отстоят друг от друга всего на четверть или половину светового года. Наверное, там очень интересно. Так что я отправляюсь в собственную экспедицию. Возможно, я найду планеты с разреженной атмосферой и сброшу на них биологические зонды, а возможно, и нет. Увидимся через семьдесят тысяч лет по земному времени. К этому времени ваше драгоценное Государство может исчезнуть. А может быть, у вас будут колонии на планетах земного типа, и часть захочет объявить независимость. Тогда я к ним присоединюсь. А может быть... — Корбелл немного подумал, автоматически потирая свой прямой нос. — Это еще надо проверить на компьютере. Но если мне не понравятся ваши планеты, я смогу полететь в Магеллановы облака. До них ведь не больше двадцати пяти лет по корабельному времени.
Корбелл начал давать вещам имена.
Оставшись один в своей маленькой Вселенной, отделенный от всего человечества и лишенный возможности говорить с кем-либо, кроме себя и компьютера, он навешивал на все окружающее ярлыки. Себя он звал Джей Би Корбелл, как и в прежней жизни. Да, это было смелое решение. Какое-то время он думал о себе как о КОРБЕЛЛе Втором (Как Отморозок Решил Бабахнуть Ершом Ледащих Легавых). Но когда Джером привык к новой форме носа, тонким рукам и чужому телу, нужда в таком названии отпала, а зеркал на корабле не было. Кухней он называл стену с пазами и экраном, на котором высвечивалось меню. Стена напротив стала Фитнес-Клубом: на ней находились тренировочные снаряды, а также оборудование для создания сауны, душа и паровой бани. Комната с медицинским оборудованием и анабиозной камерой стала Лужайкой.
Рубка корабля представляла собой полую сферу, точно в центре которой находилось кресло, окруженное приборной панелью в виде подковы; к ней вел ажурный металлический мостик. Кресло могло принимать различные формы, а массаж делало хороший до неприличия. Сферические стены по команде компьютера отображали картину окружающего космоса, при этом создавалось впечатление, что пилот и панель управления плавают в безбрежном пространстве. Еще стены могли показывать учебники по астрономии, астрофизике и истории Государства и диаграммы состояния корабля. Рубку Корбелл стал называть Комнатой-Маткой.
Компьютер отвечал на голосовое управление из любого места корабля. К нему прилагался шлем, похожий на фен с толстым шнуром; он напрямую подключал сознание пилота к компьютеру. Джером боялся им пользоваться, а к компьютеру обращался только для того, чтобы отдать приказ или получить информацию. Компьютер отзывался на безличное «Компьютер». Но чтобы дать имя своему кораблю, украденному у Государства, Корбелл мучился не один месяц. В конце концов корабль стал именоваться «Дон Жуан», частично из-за своей фаллической формы.
Все это были мелкие решения, но главное решение Корбелл уже принял. Тот день, когда он освободился от власти Пирссы и направился к ядру Галактики, стал лучшим днем в его жизни. «Дону Жуану» предстоит участвовать в красивом завершении карьеры и взорваться сразу после этого. Следующее большое решение придется принимать только через двадцать один год. А сейчас, в годе полета от Земли, Корбелл до смерти хотел услышать человеческий голос.
Он пребывал в нерешительности. Может ли Пирс сказать что-либо, достойное его ушей? Год назад он сам прервал разговор и заставил компьютер отключить лазерный приемник в качестве жеста презрения. Тогда это был необходимый жест. Сможет ли Пирс понять, что у него снова появился собеседник? Корбелл вел по этому поводу длительные дискуссии.
— Действительно ли я так одинок? — спрашивал он себя. — Неужели мне так скучно? Или мне просто надо услышать чей-нибудь голос? — И его собственный голос эхом отдавался от стен рубки. В конце концов Джером приказал:
