- Пойдем со мной. Как он? - последний вопрос предназначался уже не Тиму.
- Непочтение к вышестоящему, - буркнул хлыщ, не поднимая головы от своего столика.
- Понятно, - сказал вошедший и достал какую-то короткую палку, заканчивающуюся длинным гибким хлыстом, - наказание - десять ударов.
Тим попятился. Какое еще наказание? Какие удары?
- Мало, - хлыщ поднял голову.
- На первый раз - достаточно, - сказал вошедший и шевельнул палкой. Гибкий конец лениво вильнул и коснулся плеча Тима. Тим вскрикнул и отшатнулся - в плечо словно раскаленным гвоздем ткнули.
- Вы че, с ума посходили!? - заорал Тим, всхлипнув, засучил рукав и принялся разглядывать плечо - ему казалось, что там должна появиться глубокая кровоточащая рана, но, кроме легкого покраснения на коже, никаких следов не нашлось. Тим поднял недоуменный взгляд на гада с хлыстом.
- Непочтение к вышестоящему, - сказал тот, - и неподобающее поведение. Еще двадцать ударов. Итого осталось двадцать девять, - и взмахнул хлыстом. Тим отскочил, повернулся, чтобы убежать, но хлыст ударил по ноге и Тим упал, вопя и зажимая обожженную голень.
- Неподобающее поведение, - услышал он сквозь собственный крик спокойный голос, - еще десять ударов. Итого осталось тридцать восемь.
- Че? - Тим поперхнулся вопросом. О чем это он? Какие тридцать восемь ударов?
Третий удар пришелся по спине. Тим зашипел от боли, ерзая на полу, как червяк на противне, но от крика удержался.
- Тридцать семь, - спокойным голосом сказал гад.
То, что было дальше, Тим не любил вспоминать. Как он выдержал эту пытку - он и сам не понял. Два раза ему не удалось сдержать рвущийся крик, и экзекутор тут же добавлял еще десяток, так что в итоге он получил полсотни ударов. Удара после тридцатого он уже ничего не слышал и не видел, весь превратившись в один пылающий обнаженный нерв. Все исчезло, осталась только одна мысль - не кричать. И это ему удалось, потому что в какой-то момент, пытка, наконец, кончилась. Какие-то люди, которых он и разглядывать не пытался, посмеиваясь и переговариваясь, оттащили его в маленькую комнатку в другом здании, где бросили на низкий жесткий топчан и оставили страдать. Тим пролежал там без движения пару часов, обессиленный настолько, что не было сил даже заплакать. А что творится дома. Мама...она ведь так и не дождалась его сегодня, наверное, они с отчимом обзванивают по очереди друзей, школу, больницу, морги... Но никому..никому не придет в голову ни на секунду мысль, что Тим, лежит и, быть может, умирает в чужом жестоком мире, непонятно как далеко от родного Питера. От этих рассуждений стало жалко маму, а еще больше себя.
За крохотным, расположенным под самым потолком, окошком уже темнело, когда Тим вдруг почувствовал, что в комнате он не один. Медленно повернул голову и разглядел в полумраке комнаты белые с серебристым шитьем одежды. Тим вздохнул и закрыл глаза.
- Больно? - спросил спокойный голос.
Тим кивнул.
- Да.
Топчан скрипнул - Руша Хем присел на его край.
- Так должно быть. Если ты не испытаешь наказание на себе, как ты потом будешь знать, насколько наказывать провинившегося?
Тим всхлипнул.
- Как тебя зовут? - спросил Руша Хем, не дождавшись ответа.
- Тимофей... Вострецов - Тим вздохнул и задумался - нужно ли говорить отчество.
- Тимоэ В`стрец? - в голосе Хозяина прозвучало плохо скрываемое удивление.
Тим удивленно нахмурился, потом понял и кивнул - все дело в именах - тот язык, на котором тут давались имена, имел иероглифическую письменность. Каждый иероглиф обозначал какой-то слог, и некоторые звукосочетания на этом языке записать было просто невозможно. Вот Руша Хем и повторил ближайшие к имени Тима слова. Получилась, правда, совершеннейшая ерунда - 'тимоэ' переводилось как 'правнук', а термин 'в`стрец' обозначал те северные области, где никогда не таял снег. Вот и получилось, что Тим представился как 'правнук полярного круга'. Неудивительно, что Хозяин удивился. Удивился - ладно, плетей бы не всыпал. Тим вздохнул. Вот уж точно - 'в`стрец'. Встрец, так встрец.
- Два имени носить тебе рано, - Руша Хем не стал комментировать услышанное, - будешь пока просто Тимоэ, - помедлил и добавил, - ты вел себя достойно, Тимоэ. Я удовлетворен твоим поведением.
- Я тоже, - выдавил из себя Тим, - удовлетворен... - и разрыдался. Бурно, захлебываясь слезами, прерывисто дыша и всхлипывая, он плакал минут десять, с ужасом понимая, что опять, наверное, 'неподобающе ведет' себя. И что сейчас придет тот фашист с плеткой и всыплет ему ударов двести. Но слезы сами лились из глаз, он плакал и плакал неостановимо. К удивлению Тима, когда он, наконец, смог, глубоко вздохнув, остановиться, Руша Хем все еще сидел на краю топчана. И вроде даже не выглядел сильно рассерженным. Тим сглотнул и вздохнул еще раз.
- Я... я не специально. Я больше не буду.
- Не будешь, - согласился Хозяин, - я думаю, у тебя есть множество вопросов. Сейчас ты можешь мне их задать.
По его тону подразумевалось, что задавать вопросы потом - будет большой ошибкой. Тим опять вздохнул и спросил:
- Зачем..., - Тим замялся, слово 'вы' было в этом языке, но использовалось только для обращения к группе людей, - зачем ты меня сюда... забрал?
Судя по всему, Хозяин не счел такое обращение невежливым.
- Я должен был узнать, может ли портал перенести человека из твоего мира в мой.
И только? Тим чуть не фыркнул, но вовремя сдержался.
- А назад ты меня отправить можешь? - Тим задержал дыхание.
- Могу. Но не отправлю.
Сердце Тима екнуло.
- Почему!?
- А почему я должен это делать?
- А... ну, это было бы... - Тим замялся. Он вдруг понял, что не может произнести слово 'добрым' или 'хорошим' - не может, потому что в этом языке нет таких слов, - это было бы правильным делом.
- Это не было бы правильным делом, - отрезал Хозяин, - запомни - все на свете имеет свою цену. Если я что-то для тебя делаю, это означает, что у тебя появляется долг, который ты должен мне вернуть. Я не требую вернуть этот долг немедленно, я даже не требую вернуть его к какому-либо сроку. Но ты должен его вернуть. Каждый человек имеет множество долгов перед другими людьми и множество людей должны ему. Это правильно. Это - часть Порядка Вещей. Бывает так, что человек не может вернуть долг и умирает, не оставив наследства. И это - правильно. Это значит, что людские дела его еще не закончены, тогда Весы Судьбы взвесят его долги с долгами ему и вернут душу этого человека в мир людей. Но если, - Руша Хем повысил голос, - если я сделаю тебе что-то просто так, не ожидая, что ты будешь стремиться вернуть мне долг, то я нарушу Порядок Вещей! Мы оба нарушим Порядок Вещей, я - тем, что сделал для тебя что-то, не рассчитывая на оплату, а ты - тем, что принял это что-то и не оплатил. И то, и другое - преступление перед ликом Судьбы, причем мое будет даже больше.
