Ситуация на Эриду представлялась несколько более сложной, но отличия заключались в степени, а не в принципе. Жизнь на ней сформировалась несколько сот миллионов лет назад, но наиболее развитой формой были насекомоподобные опылители, встречавшиеся по всей планете, от полюса до полюса. Животная жизнь наличествовала лишь в мелких морях. В общем, повторялась картина Земли, какой она была 350 миллионов лет назад. Разум, если ему вообще суждено здесь возникнуть, мог появиться не раньше, чем через несколько десятков миллионов лет.
Конечно, защитники окружающей среды были заинтересованы в сохранении примитивных форм местной жизни, существ, доставляющих радость экзобиологам. Их поддерживали и те местные жители, которые собирали греннел или бродили по джунглям в поисках Dracomycetes mirabila. Но мир, открытый для проживания и эксплуатации, устроил бы всех.
Конечно, размышлял Дэв, для безработных собирателей греннела можно найти новые места, а современной нанотехнологии вполне по силам синтезировать любое химическое соединение. Причём быстро, точно и дёшево. Так что Человечество, похоже, ничего не теряет, преобразуя такой мир. А получает целую планету, с голубыми небесами, чистым воздухом и возможностью положить начало новому искусству, новым наукам, т.е. по-новому выразить разносторонность и творческую продуктивность Человечества.
А потом, ну как могут разрозненные повстанцы противостоять Гвардии Гегемонии? Они сами должны понять безнадежность своего дела. Тогда почему эти люди так упорствуют? Много раз Дэв возвращался на смоделированную компьютером планету, невидимо присутствуя в толпе протестующих, слушая их проклятия и лозунги. «Не дадим отравить наш мир!» Ну что это может означать? «Оставьте нас в покое!», «Долой Имперскую Гегемонию!», «Губернатор – нет! Жизнь – да!»
Разве не понимают эти рассерженные, орущие граждане, что без Гегемонии они не проживут в таком мире и шести недель? Да, они бы могли выращивать продовольствие на орбитальных гидропонных фермах, но машины, оборудование, инструменты, запасные части, ИИ-компьютеры, оружие – всё это поступало с Земли или из других развитых Центральных Миров. Дэву казалось, что вся колония сходит с ума.
И всё же похоже было на то, что зачинщиками беспорядков являются немногие, кучка экстремистов. Наблюдая за демонстрациями и бунтами, легко забыть, что подавляющее большинство жителей планеты законопослушные граждане, желающие только одного: чтобы их оставили в покое. Именно эти люди пострадают сильнее всего, если гражданская война всё же разразится… или если ксенофобов не удастся остановить.
Больше думать об этом Дэв уже не мог. Пусть болит голова у других. Пусть губернатор со своей гвардией гасят искры восстания. Его главная задача – ксенофобы. Следует подумать о том, как выполнить инструкции, особенно, если боевые действия между людьми и вышедшими на поверхность ксенами уже начались. Вот о чем нужно беспокоиться. А восставшие на Эриду могут позаботиться о себе сами.
Тревис Эвелл Синклер – солдат, политик, писатель, государственный деятель, философ… и главный автор так называемой «Декларации Разума». И если Восстание Конфедерации обязано своим существованием не только ему, то оно, по крайней мере, обязано ему своим характером.
«Восстание», ВИР-обзор, Ричард Фитцджеральд Кент, 2542 год Всеобщей эры.
Прошло много лет с тех пор, как Катя в последний раз была в Новой Америке, поэтому она с некоторым беспокойством ожидала возвращения домой, не зная, с каким чувством ступит на родную землю. Совершенно неожиданно она почувствовала… пустоту и оцепенелость. У неё не было здесь родных, а воспоминания о детстве, прошедшем на ферме в украинской колонии, не доставляли радости.
Встретивший её мир оказался таким же, каким она запомнила его: диким, суровым и… прекрасным. Новая Америка относилась к небольшому числу миров Шикидзу, на которых собственная экология получила развитие до прихода землян. Кроме того, здесь, как и ещё на двух-трёх планетах, органическая жизнь во многом походила на земную – вплоть до левозакрученных аминокислот и правозакрученных сахаридов – поэтому многие местные продукты годились в пищу людям. Мир-сад, неиспорченный и прекрасный, по крайней мере, пока.
Единственным недостатком с коммерческой точки зрения являлось отсутствие небесного лифта. У Новой Америки имелся один, но зато большой и близко расположенный спутник, Колумбия, чьё бледное, испещрённое оспинами кратеров лицо маячило на небосводе даже днем. Вызываемые его притяжением приливные волны делали неустойчивым любые высотные сооружения.
Что касается Кати, то она находила в этом одну из прелестей родного мира. Нет небесного лифта – значит, нет дешёвого транспорта «планета-орбита», а, следовательно, уменьшается влияние Гегемонии и Империи, ведь посылка кораблей на планету обходится недёшево. Конечно, это не способствовало развитию экономики, но зато на жителей не давило постоянное внимание визитеров Гегемонии. Тот факт, что две трети населения были потомками американских колонистов, неизбежно породил разнообразные диссидентские течения, вызвал появление необычных философских учений и религиозных верований. Поэтому именно на Новой Америке стали возможны революционные настроения.
Лайнер «Транслюкс», на котором летела Катя, пришвартовался на орбитальной станции. Она сообщила по ВИРкому друзьям о своем прибытии и пересела в пассажирский «шаттл», направлявшийся в космопорт Джефферсона. На выходе её уже ждали.
– Катя! Как приятно тебя видеть!
– Ну, как там Земля?
– Где Дэв? Он с тобой?
– Добро пожаловать домой!
После алиянской экспедиции Торхаммеры возвратились на Локи, но так как угроза нашествия ксенофобов миновала, Гегемония объявила о своем намерении сохранить местный гарнизон и предложила ветеранам и участникам экспедиции выйти в отставку до срока, если они пожелают. Многие, находившиеся под командованием капитана Алессандро, и большинство страйдеров 1-го батальона, так и сделали. Их примеру последовали и солдаты локанского гарнизона, потратившие выходные демобилизационные пособия на перелёт в Новую Америку. Назревала революция.
Вик Хаган обнял Катю и по-братски поцеловал в щеку. Лара Андерс, сияя от радости, крепко пожала руку, Гаральд Николсон подхватил сумку с вещами. Здесь же были Ли Чунг, Руди Карлссон, Торольф Бондевик, Эрика Якобсен… Боже, да не меньше половины её команды!
Из всех присутствующих только Вик Хаган да маленький темноволосый Ли Чунг были, как и Катя, уроженцами новой Америки, – это всё, что осталось от 2-го батальона Новоамериканских «Минитменов», сформировавшегося здесь, в Джефферсоне пять лет назад. Иногда она чувствовала себя как некое исключение из закона средних чисел, потому что все остальные подписали контракт уже после размещения подразделения в созвездии Змееносца и переименования его в 5-й Локийский батальон уорстрайдеров.
