— Проснись, — вернул его в реальность Тернев. — Я предлагаю выход.
— Какой выход? — возвращая лист, спросил Аксютин. Он все еще не мог взять в толк, о чем идет речь.
— Мне поручено принять участие в расследовании этого дела.
— Какого дела? — Аксютин скривился как от приступа зубной боли.
— Более того я хочу, чтобы ты отправился со мной, — не обращая внимания на кислый вид Аксютина, продолжил Тернев.
— Куда? — у Аксютина округлились глаза.
— На Камчатку. Тем более в те места, где мы с тобой когда-то проходили практику.
— Шутишь? — у Аксютина перехватило дыхание.
— Какие к черту шутки, если у меня на руках предписание Нагорного.
— Не может быть, — прошептал Аксютин, даже не подозревая, что он далеко не первый, кто уже обозначил для себя подобного рода мысль.
— Может, — отрубил Тербев. — Не валяй дурака. Собирайся. Ты включен в актив. Надо было видеть, сколько потребовалось сил, чтобы уговорить генерала!
— Лучше бы ты тогда отдал за меня голос, — напомнил о недавних испытаниях Аксютин.
— Хватит об этом. — Тернев стал терять терпение. — Тогда сложилась непростая ситуация. Учитывая твои отношения с Афиногеновым и число врагов, тебя просто втоптали бы в грязь. Окончательно и бесповоротно.
— Поясни хотя бы цель поездки, — промямлил Аксютин, все еще не исключая, что Тернев — известный мастер по розыгрышам — не инсценирует перед ним спектакль.
— В двух словах не объяснить, — ответил тот.
— Это как? — нашел в себе силы поинтересоваться Аксютин.
— Никак! — Тернев решил окончательно обозначить свои намерения. — Ты должен довериться. С материалами ознакомишься в дороге. Откажешься — обойдусь. Но тогда точно — поддержки не жди.
— Чудеса! — выдохнул Аксютин.
— Никаких чудес, — Тернев с трудом подавил приступ изжоги. Последствия минувшего вечера до сих пор давали о себе знать. «Уволят, — с тоской подумал он. — Если не разберусь — точно уволят…»
Действуя скорей по инерции и подчиняясь необъяснимому воздействию Тернева, Аксютин бросился собирать снаряжение.
На какое-то время разговор прервался. Каждый думал о своем.
— Кто еще участвует в программе? — спросил Аксютин, после того как убедился в надежности крепления демпфера на «инпригане».
— Неплицев.
— Вот как?! — в очередной раз удивился Аксютин. — Почему именно он?
— Неплицев — космолог. К тому же неплохой практик.
— Это мне известно, — хмыкнул Аксютин. — Но причем тут космология?
— А-а, — Тернев продемонстрировал выразительный, но лишь одному ему понятный жест. — Думаешь, я знаю?
— Он сам предложил себя? — Аксютин все еще не понимал отведенную ему в этой сверхстранной истории роль.
— О чем ты говоришь? Его назначил Нагорный. И, надо отметить, Неплицев первым поддержал твою кандидатуру.
— Спасибо, — буркнул Аксютин, довольно смутно представляя, чем он мог заинтересовать именитого ученого. — Мы отправляемся вместе?
— Нет. Он задержится на сутки. У него дела в секретариате.
— Кто стоит во главе всего этого?
— Делами заправляют военные. Мы на вторых ролях: проводим измерения и оказываем консультационные услуги.
— Интересно, — скривился Аксютин. — Какой из меня консультант, если я даже не знаю, во что ты меня втягиваешь.
— Консультировать буду я, — отрезал Тернев. — Твоя задача — обеспечить работу прибора.
— Чертовщина какая-то, — выдохнул Аксютин, с усилием застегивая вместительную сумку. — Еду на край света и даже не знаю зачем.
Тернев усмехнулся и, по-прежнему не вдаваясь в объяснения, сказал:
— Если можешь, уложи ковер нетерпения в сундук ожидания. Кажется, так говорят на востоке. Скоро все узнаешь. И еще посмотрим, как потом запоешь.
— Ладно, — не стал допытываться Аксютин. — Раз так вышло — деваться некуда. Помоги с вещами…
Согласование действий с Нагорным не заняло много времени. Вскоре ведомственная машина, лавируя в автомобильном потоке, мчалась в сторону аэропорта.
В Хабаровске рейс задержали на три часа. Камчатку накрыл циклон. Несмотря на предрассветный час, в здании аэровокзала толпился народ. Примерно через каждые десять минут через селектор приятным голосом объявляли о прибытии и отправлении самолетов.
Верный правилу не привлекать внимание, Тернев предложил скоротать время в баре. Устроившись под сенью развесистого, скрывающего от глаз куста лимонника, они продолжили обсуждение совершенно невероятной с позиций здравого смысла ситуации.
То, что рассказал до этого Тернев, показалось Аксютину верхом неправдоподобия.
Неделю назад в окрестности ракетной базы на океанском побережье полуострова был замечен объект-ксеноморф. В первом приближении образование напоминало объемную кляксу с расходящимися отростками-лучами. Один из отростков проникал в грунт, создавая видимость укоренившегося дерева. Первыми его обнаружили вертолетчики. Но поскольку высадиться на заросший стлаником склон сопки не удалось, к объекту был отправлен вездеход. Желание ознакомиться с объектом вплотную едва не закончилось для экипажа трагедией. При попытке контакта с ним у вездехода лопнули гусеницы, разлетелись катки, а передняя часть корпуса оказалась начисто срезанной. Сперва никто ничего не понял. Потом сообразили: машина наткнулась на какую-то невидимую преграду; иными словами — пересекла границу силового поля. Но как оказалось, причиной прервавшей движение вездехода не были ни физическое препятствие, ни силовое воздействие. При этом ИФ-датчики показали: объект размещается внутри компактной зоны раздела, контуры которого в первом приближении повторяют его очертания. Но из всех мало-мальски приемлемых объяснений подходило только одно: ксеноморф представляет собой неизвестный науке преобразователь материи. И все что оказывается в зоне деструкции либо извергается из нее в виде струй ионизированного газа, либо оседает у основания ствола объекта в виде аргиллитового осадка. Экипажу просто повезло. Если бы скорость движения машины или инерция ее хода была большей, от людей и следа бы не осталось.
— И все-таки я думаю: ксеноморф — это результат действий либо самих ракетчиков, либо ядерщиков-экспериментаторов, — подвел итог своим размышлениям Аксютин.
— Откуда такая уверенность? — спросил отвлеченный пространными мыслями Тернев. Аксютин попытался изложить сформировавшуюся точку зрения:
— Ты не хуже меня знаешь, какие порой сюрпризы приносят испытания. Хотя бы такой пример. Помню отчет комиссии по одному подземному взрыву. Камеру прикрывала двадцатитонная железо-никелевая плита. Впоследствии ее не нашли. Наблюдатели лишь зафиксировали некий уносившийся в небо объект. Потом в сотне километров от полигона нашли спекшийся кусок металла, который приняли за метеорит. Кажется, кто-то на этом даже диссертацию защитил. Может, и здесь так? Где-то что-то взорвали. Что-то улетело. А потом вернулось в таком вот виде. Надо проверить, не было ли в то время испытаний?
