Дверь подъезда открылась, вышла соседка с пятого этажа, симпатичная, но склочная особа.
– Добрый вечер, – сказала она и как ни в чем не бывало пошла мимо.
– Добрый, – отозвался Семен, радуясь, что она не видит его лица.
Ничего, он уже спокоен как удав, можно садиться за руль и ехать в «Тираж»… даже нужно ехать.
У ресторана он затормозил без пятнадцати пять и, заглушив мотор, включил свет в салоне. Из зеркала на него глянул некто растрепанный, с диким взглядом и непонятно откуда взявшимся мазком грязи на щеке.
Самое время причесаться, утереться и выпить пару таблеток валерианки.
Входя в «Тираж», Семен выглядел уже как обычно, ну или почти как обычно, по крайней мере гардеробщик, знавший всех завсегдатаев, кивнул приветливо и посмотрел без удивления.
А стоило войти в зал, как наткнулся на Шустрика.
– Ха! – воскликнул тот, всплеснув ручонками. – Ты что тут делаешь, сто баллов? Ты же с Черниковским встречаешься!
– Он позвонил, все отменил, – Семен покачал головой, изображая разочарование. – Так что я поем тут с вами, и на дачу.
– Ну ладно… – Шустрик нахмурился, но тут же вновь просиял обычной улыбкой. – Я в туалет, но сейчас вернусь, а ты садись вон туда, мы с парнями нормально отдыхаем. Поверь мне, твоему продюсеру.
Среди «парней» был неизбежный Андрей Иванович, сильно пьяный, но еще бодрый, Сашка Иванов, автор культовых текстов «Золото восстания» и «Астроном пропил телескоп», а также патлатый самоуверенный тип, которого Семен почти не знал.
Звали его Олег, и писал он всякую муть про собак и космос.
– Привет, Сема, – сказал Андрей Иванович. – Как, с Игнатом пообщались?
– Да никак, – отозвался Корнейчук, усаживаясь. – Пока отложили встречу.
В привычной обстановке «Тиража» среди знакомых людей он почувствовал себя спокойно, уверенно, и даже перестали тревожить мысли о том, что в багажнике его машины лежит труп.
– Деяния божественные творятся руками людскими, особенно дланями тех, кто над грешной землей благодаря таланту поднялся, – неожиданно проговорил Иванов. – Грешника же земля носит до поры до времени, как бы высоко он ни забрался…
Последние несколько лет он не писал, и по слухам, ударился то ли в старообрядчество, то ли во что похуже.
– Тени… тени… тени вокруг, – Иванов отхлебнул водки прямо из графинчика и замолк, глядя в пространство.
Но тут вернулся Шустрик, и посиделки двинулись по наезженной колее.
Патлатый каждым жестом и словом изображал, насколько он крут, велик и талантлив, Андрей Иванович методично напивался и время от времени изъявлял желание прилечь мордой на стол, автор «Золота восстания» изрекал то ли цитаты из Библии, то ли собственные путаные мысли.
Продюсер болтал за пятерых, а Семен был за слушателя и за едока заодно.
Голод на него напал просто зверский.
В семь, когда ресторан начал заполняться, Корнейчук решил, что хватит.
– Ладно, поеду я, – сказал он, подзывая официанта. – Увидимся, созвонимся.
Когда вышел на улицу, снег еще не шел, но запах метели уже висел в воздухе.
Первые снежинки упали, едва Семен миновал Речной вокзал, а еще через десять минут его остановили – стоявший у обочины постовой махнул светящимся жезлом, так что пришлось сбросить скорость.
– Добрый вечер, лейтенант Палиенко, – представился гибэдэдэшник, мордастый и щетинистый. – Ваши документы, будьте добры… Права, страховку не забудьте, прочее…
Во рту у Семена пересохло, внутри стало холодно-холодно.
Неужели он где-то прокололся, его заметили и позвонили в полицию?
– А в чем дело, лейтенант? – спросил Корнейчук, протягивая через опущенное стекло документы.
С ними у него всегда был порядок.
– Обычная проверка, – гибэдэдэшник махнул рукой. – Багажник откройте, пожалуйста.
Семен ощутил, что холодеет уже весь, от кончиков пальцев ног до макушки.
Если поднять крышку, то под ней обнаружится кое-что, способное вызвать интерес у постового… Но как отказаться, не вызвав подозрений, что вообще делать, может быть, газануть с места, попытаться скрыться, бросить авто, а потом заявить, что его машину угнали и за рулем сидел не он?
Помертвел настолько, что даже вроде бы дышать перестал.
– Да, сейчас, – сказал Семен и потянулся к открывающей багажник рукоятке.
Мысли неслись точно стадо испуганных лошадей, и меж них не было ни одной толковой. И поднимал голову в душе страх, тот, что превращает мышцы в кисель и вызывает оцепенение.
– О, да я вас знаю! – неожиданно воскликнул лейтенант. – Семен Корнейчук? Представьте, моя жена вас читает. Вот ведь Юлька не поверит, что я вас встретил… Ха!
Щетинистая физиономия его осветилась улыбкой.
– И в телевизоре мы вас видели, в «Кричи громче», – сообщил гибэдэдэшник. – Забирайте документы, езжайте, чего уж там.
– И багажник открывать не надо? – спросил Семен и тут же одернул себя.
Идиот! Не стоило напоминать!
– Да зачем? Чего вас проверять? Удачного вечера, – и, козырнув, лейтенант азартно замахал жезлом, принялся выуживать из потока очередную «рыбку», вполне возможно, что и золотую.
Семен мягко тронулся с места, перешел на вторую, на третью передачу, и только тут его отпустило. Зубы залязгали, по мускулам плеч и рук прошла такая судорога, что едва не выпустил руль.
Дорогу, ведущую к заброшенной деревне, он отыскал не сразу.
Сначала укатил в глухой тупик посреди леса, где смог развернуться с большим трудом. И только вернувшись к трассе, сообразил, где ошибся и где именно побывал в конце октября.
В деревне все обстояло так же, как и две недели назад – пожухлая крапива, остовы домов, покосившиеся заборы.
– Вылезай, пора отправляться в последний путь, – сказал Семен, открыв багажник.
К этому моменту он успокоился совершенно, внутри понемногу нарастало ликование. Самое опасное позади, осталось скинуть тело в воду, утяжелив его чем-нибудь, и все, план, начавший зреть в День Освобождения, будет исполнен без сучка без задоринки.
Черниковский показался куда тяжелее, чем раньше, а может быть, Корнейчук просто устал. В развалинах ближайшего дома отыскал несколько кирпичей, запихал их внутрь рулона так, чтобы не выпали.
Тело перевалилось через ограду колодца, раздалось громкое «Плюх!».
«Весной заеду сюда, разрушу сруб до основания и дыру засыплю, – решил Семен. – А то припрется еще какой идиот, заглянет внутрь, а труп, гляди того, всплывет».
Сел в машину и развернулся, и в этот момент началась настоящая метель. Повалили крупные хлопья, похожие даже не на перья, а на обрывки марли, закружились туманными столбами.
Очень вовремя.
Выбраться из леса он успеет, а затем на дорогу ляжет чистый, нетронутый снег – лучшее доказательство того, что заброшенную деревню никто в последнее время не посещал.
