— Я не могу ждать целый час! — надрывалась американка, а Кирилл отстраненно гадал, на кой ляд ей нужно было отправлять рассылку на ночь глядя — в ее городе уже двадцать три часа. Надо бы проверить ее профиль, вдруг рассылает что-то непотребное. Тогда можно будет с мстительным удовольствием заблокировать аккаунт, и пусть хоть все легкие себе выкричит.
— Я прекрасно понимаю вас, мэм, однако я сделал все, что в моей компетенции. Как только наш отдел расчетов сделает свое дело, я немедленно извещу вас по электронной почте и на Ваш мессенджер.
Женщина бросила трубку. Услышав частые гудки, Кирилл с облегчением откинулся на спинку стула. Еще трое таких же бедолаг уже беседовали с вечно недовольными клиентами, двое отстреливались в чатах, принимая на себя сразу по три собеседника, и пара оставалась на подхвате, коротая время за разговорами в тревожном ожидании наплыва психопатов.
Внезапно в кармане завибрировал телефон. Кирилл достал его — звонила мама. Он нервно встал из-за стола, перевел статус программы на «отошел» и, убедившись, что его подменили, поспешил на пока пустую и тихую кухню. Он еще не ответил, но уже догадывался, что услышанное лишит его последней надежды.
С работы пришлось срываться в аварийном режиме, оставив Севу за старшего. Тот, к счастью, и не пытался отнекиваться, как делал часто. Видимо, на лице у Кирилла все было написано. Главным наставлением сменщику было держать рот на замке перед начальством, сегодня отсутствующим. Кирилл знал, что сюда уже не вернется, но Севе солгал, сказав, что будет через пару часов. Даже сходу придумал что-то про больницу на площади Проклятых Солдат — мол, мать туда увезли с сердцем, вот и надо бежать. Он еще не знал, что его ждет дома, иначе состряпал бы другую отговорку.
Судьба задорно подмигнула Кириллу, как бы сообщая, что готова подыграть — впервые в жизни возле входа в офисный центр стояло такси, причем свободное. А уж как обрадовался таксист! Его заказ на самом подъезде отменили, а тут такая замена, да еще и ехать прилично.
— Даю двадцать, если поспешите, — Кирилл не мог скрывать волнения и зачем-то сразу положил деньги на приборную панель.
Таксист, пожилой коренастый дядька с огромным круглым носом, мгновенно оценил ситуацию и открывшиеся финансовые перспективы. Он лихо сорвался с места, и видавший виды темно-зеленый ауди начал юрко пробираться к цели окольными путями, иногда подрезая и поворачивая там, где этого делать было нельзя. Кирилл и представить себе не мог, что можно с такой скоростью перестраиваться в плотном и вязком потоке. Пожалуй, никогда раньше ему не доводилось ездить с таким асом. И, наверное, нескоро доведется.
Один раз навстречу промчались полицейские со включенной «люстрой» и оглушительной сиреной. Они появились из переулка, неожиданно, но таксист в последний момент притормозил и не стал поворачивать налево через сплошную. Забавно было бы, останови они сейчас водителя. Пассажира бы узнали моментально, и дальше только бежать по улицам, которые в этой округе, как назло, широкие и просторные. Пристрелят, как собаку.
Кирилл тяжело сглотнул слюну — он-то прекрасно понял, куда легавые так торопятся, но вот сообразил ли водитель? Вроде как нет.
— Что-то ты, парень, бел как мел, — покачал головой таксист, совершив, наконец, свой противозаконный маневр. — Совсем все плохо?
— Совсем, — сразу признался Кирилл. — И, боюсь, скоро станет еще хуже.
— Не убийца? — совершенно будничным тоном осведомился водитель и закурил, приопустив стекло.
— Нет, конечно! — выпалил Кирилл и даже отшатнулся.
— Тогда ладно. И это, деньжульки прибери свои, ни цента с тебя не возьму. Передумал я.
— Это еще почему?
— Потому, что помогать надо людям, — пояснил таксист, затянулся ядреной сигареткой и резко свернул вправо. — Сегодня я тебя выручу, а завтра кто-то выручит меня. Такие принципы, парень, такие вот у меня принципы.
Кирилл вжался в сиденье — этот автогонщик решил попытать счастья на одностороннем направлении, наверное, в расчете на то, что эта дорога почти всегда пустует. Повезло и на этот раз, ауди едва-едва выскочил на большую дорогу, как на «односторонку» подъехала сразу целая колонна разукрашенных авто. Эти праздновали свадьбу, и потому по гудкам их сигналов было непонятно, ругаются ли они на дерзкого таксиста или показывают, как рады за молодоженов.
— Топай, парень.
Ауди встала возле подъезда, как вкопанная, напоследок пискнув шинами об асфальт. Кирилл вскочил и попытался удрать, но властный окрик водителя остановил его.
— Деньги, блин, забери, меценат хренов. И это, удачи!
Кирилл слабо улыбнулся, снова смял и без того жеваные-пережеваные бумажки и побежал к подъезду. Недавно отремонтированный лифт за пару секунд довез его до шестнадцатого этажа, и вот Кирилл уже на площадке. Толкнул незапертую дверь, ввалился в коридор и остолбенел, потрясенный.
— Мам, ты чего?
Кирилл подошел к матери, сидящей прямо на полу и содрогающейся от рыданий. Она прижимала к лицу руки, держа между пальцев почти дотлевшую сигарету. Сколько она не курила? Да уже лет двенадцать, кажется. Дома уже и пепельницы не было, и окурки лежали в чайном блюдце.
— Что натворил, сын?
Она подняла на сына заплаканное лицо, Кирилл сел на колени рядом. Что же они сказали ей? Какие грехи на него повесили?
— Мама, я защищал Арсентия.
— Ты убил человека, — всхлипнула мама.
Кирилл только что заметил, что лицо ее почти сухое, просто опухшее. Плакала слишком долго, довела себя до нервного срыва, и слезы уже не бежали. Точнее, ее довели эти гады.
— Они сказали, что он умер? — глухо спросил Кирилл.
— Почти. Он в коме.
— М-да…
Кирилл сел рядом, обнял мать, та уткнулась лицом ему в плечо. Сквозь неплотно зашторенное окно в комнату прорывался лучик света, и под ним красиво серебрилась пыль, посверкивая. Солнце все же победило серость и ненадолго прорвалось, но радости это не прибавляло.
Кирилл и сам не заметил, как ушел куда-то далеко-далеко, приклеив свой остекленевший взгляд к этой пыли. Вернул его телефонный звонок. Сеня.
— Да.
— Попали мы, Киря, — Сеня был весь на измене, как и вчера. — Еле ушел по пожарной лестнице. Верь, не верь, но они мне дверь в квартире вынесли, но быстро вышли — видать, их отпугнул запах. Приехали, Киря, труба.
— Ага, давай пойдем и сдадимся. Всем станет лучше, — Кирилл нервно хохотнул, мама вздрогнула и отстранилась, встала и затушила сигарету все о том же белое блюдце. Уже пятую сигарету по счету.
