Изощряясь, девушки принялись кормить бронзовокожего гиганта с рук, а потом и из губ в губы. Только их игра начала принимать серьезный оборот, как голос, негромкий и немного печальный, заставил озорниц притихнуть и вскочить с места:
- Довольно, девушки. Вы славно развлекли нашего гостя, благодарю вас. Теперь ступайте.
Голос принадлежал королеве Руфии, неслышно вошедшей в сад и какое-то время наблюдавшей за веселой возней. Конан обернулся. Три прелестницы, взметнув шелка, послушно выбежали вон.
Что бы ни говорил толстый глупый трактирщик, всякий, глядя на королеву, понял бы, что она - потомок знатного рода. И Конан, один из немногих, знал, какого именно - одного из обнищавших княжеских родов Офира. Даже усталая и печальная, она все равно была прекрасна.
- Добро пожаловать, Конан. Много лет прошло с тех пор, как мы с тобой виделись последний раз.
За эти годы Руфия сделалась королевой, отметил про себя восхищенный Конан, настоящей властительницей. Простое шелковое платье словно обтекало ее статную фигуру, легкими складками ниспадая с гордых плеч, огненные волосы струились вдоль спины, перехваченные посередине золотым шнуром, мягкие ремни сандалий плотно оплетали маленькие ноги. Она была в самом расцвете своей красоты и власти, весь ее облик был исполнен истинно королевского величия. Она протянула старому другу обе руки, киммериец порывисто взял их в свои и поцеловал кончики белых пальцев. Женщина не высвободилась, а просто опустилась на подушки рядом с северянином.
- Твои странствия ничуть не изменили тебя, - проговорила королева. Она осторожно коснулась его щеки. - Разве что прибавилось шрамов.
- Ты как будто знала о моем приезде, - заметил Конан. - Во всяком случае, стража у ворот сразу впустила меня, хотя я видел этих молодцев впервые в жизни.
- Тебя опознать нетрудно, - ответила Руфия с улыбкой. - Я описала им тебя, велев пропустить в любое время дня и ночи, а два дня назад не выдержала и послала в Хорайю отряд на поиски Конана-киммерийца. Я слышала о твоей победе у перевала Шамлы и решила, что ты, должно быть, теперь военачальник короля Кумарры. Конан изумленно вздернул брови и рассмеялся:
- Долго же доходят новости в ваши края! Это случилось несколько лет назад! Я уж и забыл об этой службе. Но какое-то время я и в самом деле был главой хорайской армии.
Руфия кивнула и погрозила ему пальцем:
- Я все знаю про твои похождения! Мне рассказывали, что королева Жасмела очень благоволила иноземному военачальнику. Из этого я заключила, что она была попросту без ума от тебя.
Конан улыбнулся:
- Да, но ее благоволение было недолгим. Очень скоро я уехал в Туран, затем в Гирканию, а оттуда в Вендию. Потом побывал в пустынях Стигии и в Черных Королевствах...
Теперь настал черед Руфии изумиться. Она недоверчиво покачала головой:
- Ты стал работорговцем? Так это правда? Городская стража доложила мне, что ты приехал с двумя красавицами. Но я не поверила. Чтобы ты...
- Лилит и Тэлия! - расхохотался Конан. - Они всего лишь сопровождают меня, вернее, я сопровождал их. Они из Кофа, но, по-моему, он не является их родиной. Похоже, им понравился твой город. Ручаюсь, не пройдет и месяца, как они окрутят какого-нибудь купца, а то и двух со всеми их верблюдами, лавками и сундуками.- Руфия осуждающе поджала губы, но киммериец и глазом не моргнул. - Все, как в старые добрые времена, не правда ли?
- Ты и в самом деле ничуть не изменился, - махнула рукой королева. Легко подбираешь женщин и легко их бросаешь.
Конан почел за лучшее сменить тему:
- А что слышно о нашем друге Маздоке? Он все-таки стал королем в Асгалуне, где мы оставили его разбираться с солдатами?
- Да, он правит там и сейчас. И состоит с нами в торговом и военном союзе. Я слышала, что Маздок отстроил порт и возобновил морскую торговлю... - Королева вздохнула: - Но я так ни разу и не видела его с тех пор. Помолчав, она спросила: - Так ты забрел в наши края лишь волей случая?
- Случая и вещих снов, - ответил Конан, испытующе глядя на нее. Кошмары снятся не только жителям Баалура Тысячестенного.
Руфия закрыла глаза.
- Значит, это не просто совпадение, а промысел самого Митры, торжественно проговорила она. - Ты тоже снился мне не раз в последнее время. - Стиснув его руку, женщина с силой выдохнула: - Если бы ты знал, как я молила о том, чтобы ты пришел ко мне в этот черный час! Я даже принесла жертву в храме.
- Надеюсь, это был храм Митры, а не шемитского рыбьелицего бога, - со всею серьезностью сказал Конан. - Не припомню я, чтоб ты была когда-нибудь чересчур набожна. Неужели твоя нужда во мне была и впрямь так велика?
Прямо на глазах Руфия из гордой властительницы превратилась вдруг в просто исстрадавшуюся женщину.
- Речь идет о жизни моей дочери, Конан! Жизни нашего единственного ребенка! - Она запнулась, всхлипнула и повторила: - Единственного. У Афратеса больше нет детей. Я боюсь, что дочка умирает. И с нею умирает весь дворец, Конан, весь город!
- Да, я уже слышал. В городе только и говорят, что о заразных дурных снах. Видно, я тоже подхватил эту дрянь. Первый дурной сон посетил меня далеко отсюда, на северной границе Кофа. Я мало что запомнил, понял только ты в беде...
- Я-то как раз нет! - горько рассмеялась королева. - Представь, ни меня, ни короля хворь не затронула. Наше дитя медленно умирает, а мы сидим попеременно у ее ложа, и ее сны не посещают нас! И лишь по ее стонам и рассказам других можем представить тот кошмар, что мучает Исмаэлу. А последние ночи я вовсе не сплю - просто не могу, как не смогла бы любая мать, окажись она на моем месте. Что за черное проклятие обрушилось на наш дом!
По ее сухой щеке медленно скатилась слеза - одна-единственная, словно последняя капля влаги в пересыхающем колодце. Конан положил руку на поникшие, вздрагивающие плечи королевы.
- Может, я расскажу тебе то, что не скажут другие, хотя и видели тот же сон. Темная ведьма - это каким-то чудом выжившая Зерити. Я уверен, все напасти - ее рук дело.
- Я должна была догадаться, - глухо сказала Руфия. - Она все такая же, как прежде?
- Как обычно, темная повелительница демонов Шеола... или где там она сейчас. Сидит в своей подземной стране, плетет паутину. По-моему, на ней даже шрама не осталось от давешнего удара. Вся в черной блестящей коже, как Верховный палач из Луксура.
Руфия сокрушенно покачала головой, волна темнорыжих волос шевельнулась у нее на плечах.
- Кто мог подумать, что ведьма окажется так живуча? - вздохнула она.
- Я думаю, она вернулась на свою реку и снова взялась за старое, сказал Конан. - Тебе говорили о Черной реке? Я видел ее в своем сне.
- Да, возможно, - согласилась королева. - Если только она все еще пребывает в теле смертной женщины. Она из стигийцев, а ты знаешь, сколь искусен этот народ в темном чародействе. Говорят, они остаются живыми и после смерти, утрачивая тело, но не магическую силу. Если жрецы Сэта допустили ее в свой Черный Круг, она должна быть способна и на большее. Я мало знаю об их делах, но слышала, что над ними не властна даже смерть...
