— Пойдем? — полуспросил, полуприказал Серый.
— Я боюсь, — внезапно призналась я. И предупредила: — Не вздумай надо мной смеяться.
— Я и не собирался, — он пожал плечами. Это ведь как прогулка по кладбищу. Все давно уже умерло, но еще живет. Мне тоже страшно, хотя я и прихожу сюда в третий раз.
— Ты будешь моим экскурсоводом. — решила я и зашагала к неприветливой серой массе, окутанной красноватыми бликами уходящего дня.
— Кем? — удивленно спросил Серый.
— Эк-скур-со-во-дом, — по слогам продиктовала я. — Это такие люди, которые водят других людей по незнакомым местам и обо всем им рассказывают. — Я понимала, что мое объяснение на правду смахивает весьма отдаленно, но более точное определение, которое слышала от бабушки, повторить сейчас не могла.
— Ладно, — гордо согласился Серый. — А что бы ты хотела посмотреть в первую очередь?
— Все! — заявила я.
Мы шли по широкой улице. Справа и слева — полуразрушенные строения, у основания покрытые толстым ковром мха. Бетонная дорога в трещинах, сквозь которые пробивается редкая ядовито-оранжевая трава. Я наклонилась, сорвала одну травинку и почувствовала, как по руке побежала струйка крови — порезала палец.
— Осторожнее, — запоздало предупредил Серый. — Некоторые еще и кусаются…
— Ночевать будем тут, — объявил он чуть позже, показывая рукой на темный двухэтажный дом. — Безопасно.
Внутри было прохладно. Серый взял меня за руку и уверенно повел куда-то.
— Ступеньки… Поворот… Пригни голову…
Я хотела возмутиться — не надо обращаться со мной как с младенцем, я прекрасно вижу в темноте (конечно, гораздо хуже, чем он), но промолчала. Мама говорит, что мужчинам иногда нравится чувствовать себя защитниками.
Комната была большой, как и все вокруг. В два ряда вдоль стен стояли низкие, судя по размерам, детские, кроватки. На полу валялась кукла Когда-то у меня была точно такая же. Мама сберегла, когда с родителями из Города уходила
— Ложись, — сказал Серый, махнув в сторону кроватей. — Я первым подежурю, потом разбужу.
Я думала, что не смогу заснуть, — слишком много впечатлений набралось за один день, но сон пришел сразу, окатил теплой тяжелой волной и отступил, подчиняясь требовательному голосу Серого:
— Дина! Дина! Вставай!
Я открыла глаза В пустом проеме окна виднелось чуть посветлевшее на горизонте неба.
— Уже утро? Чего же ты меня не разбудил?
— Это Реактор. До рассвета еще как минимум три часа мне хватит, чтобы выспаться.
Реактор. Надо запомнить, в какой он стороне.
Я встала, и Серый тут же занял мое место, отвернулся к стене и мгновенно заснул. Я прошлась по комнате, разминая затекшие ноги. У дальней стены стояли низкие шкафчики с перекошенными дверцами. Я потянула за единственную сохранившуюся ручку и замерла в удивлении.
Там было три полки, доверху набитые книгами. Я села на пол, вытащила одну книжку, и почувствовала, как задрожали руки. Это было настоящее богатство.
…Кто-то положил руку мне на плечо. Я подпрыгнула от неожиданности, напрочь забыв про нож, Серого и прочие средства защиты, имеющиеся в моем распоряжении.
— Диночка, радость моя, разве можно так увлекаться? Серый стоял рядом, довольный собой и окружающим миром.
— Ты напугал меня до смерти, — сказала я после того, как почувствовала, что дыхание мое пришло в норму. И вдруг заметила, что в комнате совсем светло. — Уже день?
— Ты забыла меня разбудить. Если бы у меня не было так развито чувство времени, то…
— Все-все, я поняла. А ты знал, что здесь есть книги?
— Знал. Тебе понравилось?
— Да…
Он кивнул.
— Я так и думал. Ты — единственная из нас, кто до такой степени любит читать. Пойдем.
Город завораживал. Здесь почти ничего не было от нового мира — ни низкорослых деревьев-шептунов, ни мелких, больно кусающихся мошек, ни мягкой болотистой почвы — ничего… Только редкая трава тишина и ветер.
Дома действительно оказались большими, очень большими. Те, что устояли во время Взрыва, а таких было немного. В окнах кое-где сохранились стекла Штукатурка осыпалась и выцветшими пятнами украшала землю вокруг.
— Зайдем? — спросила я, кивая в сторону ближайшего подъезда
— Не сюда. Здесь нет ничего интересного. Вот дальше…
Я поверила на слово. Серый бывал в городе раньше, значит, знает.
Мы шли и шли. Переулки, усыпанные мусором; гулкие пустые дворы; магазины, заваленные полусгнившими вещами, которые уже никогда никому не пригодятся. В одном из них я нашла отличный нож — лучше, чем у Серого. В широком лезвии отражался мир. Первоклассная сталь, и время ее не берет. Немного подумала, и отдала Сержику — ему нужнее.
Большинство вещей было изгрызено крысами. Книг я больше не находила Я не понимала почему крысы обошли стороной тот, первый дом. От них даже у нас в деревне трудно избавиться, что уж говорить о месте, где с ними и бороться некому.
Самих крыс мы не видели. Серый сказал, что они живут в подвалах, поэтому в подвалы мы не пойдем.
— Если нападут стаей — не отобьемся.
Я знала, что он прав. Крыс побаивалась даже Лера, а она могла поджигать вещи взглядом.
К метро мы вышли случайно. Серый, конечно же, не знал, что это такое. Думал — очередной подвал или бомбоубежище, но я поняла сразу. «Метро»… Это была моя любимая история о прошлой жизни. Наверное, потому что я плохо ее понимала а непонятное всегда притягивает.
— Пойдем! — умоляюще сказала я. — Пожалуйста, Сержик! Это — самое настоящее метро! И если его не засыпало…
— Нет, Дина там могут быть крысы.
Но я не слушала его. Я спускалась по ступенькам и чувствовала, как со всех сторон на меня накатывает темнота, прохлада и запах… Вряд ли это можно передать словами.
Серый все-таки пошел следом. То ли любопытство потянуло, то ли боялся, что овдовеет, не успев жениться.
Огромное темное помещение, заставленное пыльными ржавыми железными ящиками странной формы. Дальше — узкие лестницы, перегороженные перилами. Мама говорила, что такие лестницы ездили сами. Нужно было только встать на ступеньку и ждать, пока она отвезет тебя вниз или поднимет наверх. Кажется, это называлось…
— …скаматор… калотор… О! Эскалатор!
— Что-что? — переспросил Сержик, услышав мой возглас.
— Это называется «эскалатор»! — гордо провозгласила я и выругалась, споткнувшись в темноте.
— Аккуратнее, Дина — Сержик успел поймать меня за плечо и вернуть в вертикальное положение.
Мы спускались все глубже под землю. Я замерзла, но возвращаться назад не хотела и потому не жаловалась. К запаху я привыкла быстро. А Серый заметил:
