На всех биржах прекратили операции с ценными бумагами корпорации и исключили их из листинга. Впрочем, никто все равно не желал покупать эти бумаги, хотя цены на них упали в десятки раз. Вро-керы поставили жирный крест на «Ваунти лтд». Тысячи вкладчиков мгновенно стали нищими. Все они поносили Васильева и судью Ваги-ру. Один даже бросился в отчаянии в вентиляционный колодец межгородского метро, и лопастями вентиляторов его нашинковало на шестнадцать частей. В реанимации девять часов сшивали и запускали организм. Выжил. Не красавец, конечно, и руки-ноги разного размера получились. Зато стал знаменит, неплохо устроился, и невеста явилась необыкновенной красоты. Из их свадьбы потом сделали забойное телешоу, а за право трансляции первой ночи инвалид заколотил какие-то совершенно сумасшедшие деньги. В общем, было потом на что делать имплантации и улучшать внешность.
Петлов с удивлением сообщил, что в биржевых котировках появились заявки на покупку акций «Королей ванадия».
— Представляете, мужики, предлагают целых четырнадцать центов за акцию, — радовался он.
— Чего ж не даром? — обиделся Васильев.
— Да ты не понимаешь, — отмахнулся Петлов. — Сперва давали цент, потом четыре цента, потом шесть. А еще вчера за наши акции могли дать только по морде. Но мы их, слава покорителям космоса, пока что на торги не выставляли. А они все равно уже растут!
— Пожалуй, в этом что-то есть, — усмехнулся Васильев. — Этак через месяц до полтинника дорастут, а то и до целого космобакса.
— Кстати, космобакс за акцию уже дают, — подал голос Еванов, ковыряющийся в почте. — Пожалуйста, двенадцать миллионов за весь пакет. Видать, почуяли, что теперь, когда ты двести миллионов у шоколадников выцепил, ситуация может измениться, за так никто ничего не получит.
— А один космобакс за акцию — это не за так? — возмутился Васильев.
— Космос — территория относительности, — уклончиво, с претензией на философское обобщение, ответил Еванов.
— Пусть отнесут, знаешь куда? И засунут поглубже. И сидят тихо, чтоб не выпало. — После ступора в начале суда и эйфории после него Васильев впал в ярость. — Да я хоть сто лет буду пасти этот астероид, но в один прекрасный момент он окажется на окололунной орбите, и все эти брокеры-дилеры вылетят в трубу. В выхлопную.
— Экий ты, брат, стал суровый, — урезонил его Петлов. — Лучше глянь, какой-то банк кредит предлагает.
— Вот, началось, — удовлетворенно констатировал Васильев, — сейчас все сбегутся, начнут деньги давать. Ну-ка, посмотрим…
Некий австралийский провинциальный банк предлагал полмиллиарда под пятьдесят процентов годовых. При более внимательном чтении письма Еванов обратил внимание на выражение «сложные проценты».
— Это как понимать? — спросил он.
— Так и понимай — проценты на проценты, — пояснил Васильев.
— Получили полмиллиарда, через год должны семьсот пятьдесят. Еще через год пятьдесят процентов от семисот пятидесяти. Уже за миллиард. Еще через год — полтора с лишним. И так далее по восходящей. Когда наступит время рассчитаться, у нас все отберут, и еще должны останемся. Не пойму: почему нормальные банки не хотят с нами сотрудничать? Ведь выгодный проект, прибыль будет огромная.
— Это тебе выгодный, — возразил Петлов, — а у крупных банков есть акционеры, члены совета директоров и наблюдательного совета. Основные клиенты, наконец. И многие из них не заинтересованы в нашем ванадии. Зато заинтересованы в своем. Слышали же, что «Ко-смет» на Луне намечает добычу металлов, ванадия в том числе. Туда уже кредиты вложены, а тут мы…
— Как бы так устроить, — мечтательно произнес Еванов, — чтоб они прекратили свои лунные разработки? Чем бы таким напугать?
— Их только одним можно напугать — дешевым ванадием, — мрачно заметил Васильев. — А мы по-прежнему продолжаем удаляться от рынка. Вон, падение цен на ванадий на бирже прекратилось, начался подъем.
— Эх, песню сочинить, что ли? — продолжал мечтать Еванов. — Давненько я гитару в руки не брал…
— Давай, займись народным творчеством, — одобрил капитан, — а я пока про управление астероидами почитаю.
Герка Еванов на досуге сочинял песни и сам же пел их под гитару. Он даже записал альбом из восемнадцати песен под общим названием «Глотая звездную пыль» и разместил в Сети среди тысяч таких же сочинений космических бродяг. И счетчик показывал, что за минувший год этот альбом скачали целых три пользователя. Один из них оставил краткий отзыв: «Клевая залипуха!».
Еванов отцепил гитару от стенного зажима, устроился на потолке кают-компании и тронул струны:
— Мы летим на астероиде, — уверенно пропел первую строчку. — Мы летим на астероиде… — Второй раз пропел уже не столь уверенно, что-то песня не складывалась. — Мы летим на астероиде, словно… словно…
— Словно три сперматозоида, — подсказал Петлов.
— Мы летим на астероиде, словно три спер… — Герка прижал струны. — Свинья ты, Ванька, такую песню испортил. Дал бы нормальную рифму.
— Нет нормальной рифмы к слову «астероид». Разве только «андроид». Так у нас на корабле их нет.
— Ладно, без тебя придумаю. А ты не мешай, займись тоже делом. — И Еванов принялся бормотать, искать рифму: — Параболоида, пинако-ида, гиперболоида… Параболоида… Это уже было… Хреноноида… А мы летим на астероиде, словно клочья рубероида… Не, фигня какая-то…
Время от времени возникала потребность в изменении орбит астероидов, чтобы использовать их в качестве основы для орбитальных станций. Это в тех случаях, когда без особых затрат летящие горы удавалось завести на нужные направления, допустим, вокруг Луны. Или оставить на геостационарной орбите висеть на одном месте относительно поверхности Земли, построив здесь станцию обслуживания, склады, порт с ангарами и прочую инфраструктуру.
Но никому не приходилось кардинально менять орбиту и разворачивать в обратном направлении астероид, тем более, несущийся с такой скоростью.
Васильев торопливо листал электронные страницы справочника, пытаясь найти подходящую методику. Теоретическое обоснование имелось. И главное, прилагалась методика расчетов со всеми необходимыми формулами и векторами. Когда работа была закончена, капитан собрал команду и объявил свой план.
— Перегоняем «Велку» на другой конец астероида и даем импульсы двигателем перпендикулярно оси движения. При этом будет уменьшаться скорость, а время возвращения астероида на уровень Земли может сократиться лет на пятьсот.
— А что? Мне нравится, — поддержал идею Герка Еванов. — Это лучше, чем сидеть, сложа руки. А там, глядишь, закажем движки, подгоним их, затормозим эту глыбу… Когда «Ваунти» штрафные деньги перечислит?
