Между тем эйфория РАФ преждевременна. Конечно, «Красная Армия» может еще обсуждать грандиозные планы: например, похитить сразу всех военных комендантов Западного Берлина (эту операцию РАФ уже не успевает осуществить). Конечно, Андреас Баадер может еще заявлять (в ответ на слух, что он готов на определенных условиях сдаться полиции): «Я никогда не сдамся. Ни один из пленников РАФ, находящихся ныне в застенках, не высказывался за прекращение нашей борьбы. Остановить нас нельзя. Нас можно только убить. Сила нашей герильи – это наша решимость. Мы вовсе не пребываем в бегах, как иногда кто-то считает. Мы скрылись в подполье, чтобы организовать вооруженное сопротивление против существующего порядка. Борьба только началась!» Однако в действительности положение РАФ критическое. По ее следу идут сотни оперативных работников. Информационная сеть, наброшенная Хорстом Герольдом на страну, стягивается все туже. Проскальзывать сквозь ее сужающиеся ячейки становится все трудней. За любые сведения о террористах объявлено высокое вознаграждение, и на служебных операторов связи обрушиваются тысячи телефонных звонков, которые полиция с методичной дотошностью проверяет.
В конце мая 1972 года Хорст Гарольд начинает очередную масштабную операцию, названную им «Водный удар». Суть этого названия он объясняет так: если взорвать в воде бомбу, то оглушенная рыба всплывет. Снова объединяются все полицейские силы Германии, снова выводятся бронетранспортеры, выходят на улицы многочисленные вооруженные патрули. Именно в этот момент из тысяч тех самых гражданских телефонных звонков компьютер вылавливает сообщение, что возле гаража одного из районов Франкфурта замечены несколько подозрительных молодых людей. К счастью, силы полиции отмобилизованы. Сотрудники ее, одетые в штатское, немедленно блокируют весь район. В гараже обнаруживается взрывчатка, которую тут же заменяют костяной мукой, а во дворе и на ближайших улицах скрытно располагаются несколько вооруженных групп. На следующий день около шести утра к гаражу подъезжает машина, сиреневый «порше», в которой сидят трое мужчин. Двое из них, как выясняется Баадер и Майнц, заходят в гараж, а третий, Ян-Карл Распе, остается снаружи. Через некоторое время он замечает вокруг подозрительное движение. Распе выхватывает пистолет, но поздно – все выходы из двора перекрыты военными транспортерами. Попытка отстреливаться ни к чему не приводит, уже через пару минут Распе схвачен и, скованный наручниками, усажен в полицейский фургон.
Осада самого гаража длится более двух часов. Стреляют полицейские, стреляют террористы – из темноты полуоткрытых ворот, перемещаются по двору и вокруг дома бронированные машины. Все это в прямом эфире передает бригада Франкфуртского телевидения, предвещая тем самым последующие сенсационные репортажи, которые через несколько лет начнет транслировать на весь мир американское CNN. Полицейские бросают в гараж гранаты со слезоточивым газом. Баадер и Майнц ловко выбрасывают их обратно. Стреляет снайпер, Баадер ранен в бедро. Из окон осторожно выглядывают взбудораженные обыватели. Наконец, около восьми утра Хольгер Майнц выходит из гаража с поднятыми руками. Полицейские в бронежилетах с оружием наизготовку врываются внутрь. Андреас Баадер лежит за земле, истекая кровью. Все очень быстро, выстрелить еще раз он не успевает. Репортерам, которых к тому времени уже чуть ли не больше, чем полицейских, удается сделать эффектный кадр: главного террориста Германии несут на носилках. Волосы Баадера обесцвечены, он блондин, он в черной кожаной куртке и черных очках. У него еще хватает сил поднять скованные наручниками руки и показать на пальцах латинскую V – «победа».
И все же это победа полиции. Причем удача, как водится, никогда не приходит одна. Как «Красной Армии» в начале ее деятельности сопутствовал «тройной успех», так теперь тройного, а может быть, даже и четверного успеха добивается Хорст Герольд. Всего через неделю после штурма франкфуртского гаража в Гамбурге арестована Гудрун Энсслин. Она заходит в магазин модной одежды, чтобы в очередной раз сменить внешний вид, и продавщица вдруг замечает в ее небрежно брошенной сумочке пистолет. Полиция приезжает в бутик немедленно. Когда Гудрун появляется из примерочной, на нее набрасываются четверо здоровенных мужчин. Гудрун отчаянно сопротивляется, но силы, разумеется, неравны. Скованную наручниками, ее доставляют в полицейский участок. Весть об этом вызывает нескрываемую радость властей. Еще через пару дней в Западном Берлине задержана Бригитта Монхаупт (в РАФ она отвечала за оружие, логистику, связь). А еще через неделю уже в Ганновере полиции удается арестовать саму Ульрику Майнхоф. Поскольку основные конспиративные квартиры РАФ провалены, она просит убежища у Фрица Родвальда, своего школьного друга, человека левых воззрений, председателя местного Союза учителей. Родвальд квартиру предоставляет, но тут же сообщает об этом полиции. Та сначала арестовывает Герхарда Мюллера, скрывающегося вместе с Ульрикой, который выходит на улицу к телефону-автомату, чтоб позвонить, а потом вежливо стучит в дверь. Ульрика настолько ошеломлена провалом, что впадает в истерику. Распухшее от слез, отечное лицо ее в синяках, у нее другая прическа, другой цвет волос. Она абсолютна не похожа на фотографию, которая имеется у полицейских. Подтвердить ее личность удается лишь через пару часов. А 7 июля в Оффенбахе арестованы Клаус Юншке и Ирмгард Мёллер. Их под полицейским нажимом сдает один из молодых членов РАФ. Любопытно, что Фриц Родвальд, выдавший Ульрику, даже получает вознаграждение, обещанное за донос, которое, правда, позже передает в Фонд защиты содержащихся в тюрьме бойцов «Красной Армии». Таковы причудливые извивы революционного сознания тех лет.
В общем, власти Западной Германии могут торжествовать. Изолированы, и как представляется навсегда, главные лидеры террористов. Демократия устояла, изнурительная война победоносно завершена. Принимаются поздравления, раздаются награды, денежные поощрения и чины. Кажется, теперь можно облегченно вздохнуть. И ни у кого даже тени догадки нет, что эта полицейская эйфория так же преждевременна, как и террористическая эйфория РАФ, что надежды на мир обманчивы, что жестокая война вовсе не завершена, что она будет длиться еще почти двадцать лет и что второй этап этой войны, который только что начался, окажется для правительства ФРГ значительно тяжелее первого.
Штуттгарт – один из древнейших городов Германии. Уже во II веке нашей эры здесь находилась римская крепость, охранявшая важные перекрестки торговых путей. Однако собственно город основан был в 950 году швабским герцогом Людольфом, сыном императора Священной Римской империи, который построил здесь конный завод и возвел первые укрепления. Тогда город назывался Stutengarten («кобылий сад») и лишь впоследствии превратился в Stuttgart. Гербом города стал черный конь на желтом фоне.
