Соня Ласкин находилась в кресле, когда оно сорвалось со своего места. Кровь на стенах говорит о том, что Питер полетел вдогонку и разбился, как лопается шарик с водой, брошенный с большой высоты.
Так что же за Черное Нечто проникло сквозь корпус их корабля?!
До перигелия осталось каких-то десять часов, я решил осмотреть «Буцефал». Все на корабле было в полном порядке — все, кроме меня… Больше и больше я начинал чувствовать себя кукольником, шарахающимся от собственной тени. Или шариком, наполненным красной краской, которую в любой момент неведомое Нечто может с чудовищной силой швырнуть о стену.
Когда до перигелия осталось только два часа, я включил гироскоп. Корабль неторопливо развернулся. Со всех сторон сияли бело-голубые звезды, а Черное Нечто пока никак не давало о себе знать. Спустя мгновение «Буцефал» вернулся в вертикальное положение: его ось теперь проходила через нейтронную звезду, но он встал к ней кормой. Я снова включил гироскоп; на этот раз корабль двигался крайне неохотно (я просто слышал, как «Буцефал» сердито ржет и недовольно взбрыкивает), а с полпути вернулся в вертикальное положение.
Похоже, он настаивал, чтобы его ось проходила через нейтронную звезду! Мне это нравилось все меньше и меньше: мало того, что в любой момент на меня может обрушиться неведомый космический монстр, так еще и собственный корабль решил взбунтоваться!
Я повторил маневр, снова почувствовал сопротивление «Буцефала»… Но на этот раз к его сопротивлению прибавилось что-то еще.
Что-то давило на меня!
О, пресвятой Николай, покровитель всех путешественников!!! Кажется, началось!!!
Я недолго пребывал в нерешительности; высвободился из привязных ремней и полетел в носовое отделение корабля. Давление было слабое — не больше одной десятой. Я не падал, а словно тонул в меду. Вернувшись в кресло, пристегнул ремни и, повиснув на них лицом вниз, осчастливил диктофон сообщением о том, что происходит. Я очень старался, чтобы мой голос звучал бесстрастно и четко, но, боюсь, это плохо мне удавалось. Страх приближающейся смерти скручивал мои кишки в скользкий холодный жгут — совсем как в далеком детстве, когда в темноте спальни ко мне вдруг начинало подкрадываться Черное Нечто… Тогда я тоже не видел его, зато отчетливо слышал его мягкие шаги и зловещее хриплое дыхание!
Но сейчас я не мог включить свет и убедиться в надуманности моих страхов; увы, теперь мой ужас имел под собой вполне реальную основу! Предчувствие говорило мне, что Черное Нечто, впервые заявив о себе, не успокоится, пока не поступит со мной так же, как с супругами Ласкин.
— Если давление увеличится, сообщу. — Я закончил короткое сообщение, подумав при этом: «Сообщу, если успею».
Неужели это странное, едва заметное давление убило Питера и Соню?! А если да, то что же это все-таки за… и как мне с ней бороться?!
Звезды вокруг нейтронной звезды горели злобным, ослепительным светом. Я повис на ремнях лицом вниз и попытался собраться с мыслями, чувствуя, как давление неуклонно усиливается. Некая дьявольская сила упорно пыталась сорвать меня с кресла и бросить на стену рубки… И самым бредовым было то, что злобное Черное Нечто давило только на меня, не воздействуя на корабль!
Какая ерунда — что может пробраться ко мне сквозь корпус изделия «Дженерал Продактс»? Брось, старина, ты ведь уже давным-давно перестал интересоваться комиксами!
Понадобилось еще какое-то время, чтобы сообразить, что Черное Нечто не ополчилось лично против меня, а просто толкает мой корабль, отклоняя его от курса. Мой вздох облегчения должны были услышать на всех обитаемых планетах в неделе пути от Сюрприза.
Итак, одна часть проблемы была решена. Я по-прежнему не знал, с чем (или с кем) имею дело, зато знал, как с ней бороться: если подобная чертовщина будет продолжаться, я просто уравновешу неизвестную силу, включив двигатель.
Тем временем «Буцефал» продолжал отталкиваться от Сюрприза, теперь это было ясно. Но почему упорно молчит двигатель корабля? Ведь если корабль отклоняется от курса, автопилот должен сразу же выровнять его. И акселерометр работает нормально, он был в полном порядке, когда я его проверял…
А может быть, Черное Нечто воздействует и на акселерометр? Опять-таки невозможно: ничто не может проникнуть сквозь корпус изделия «Дженерал Продактс»!
Но к тому времени я уже ни в чем не был уверен: трудно испытывать подобное чувство, когда все возрастающее давление пытается выжать твои глаза из глазниц! И кто знает, как долго это будет продолжаться?!
Все, с меня хватит! Лучше уж кончить дни в долговой тюрьме, чем уподобиться кляксе на тротуаре!
— Давление возросло настолько, что представляет опасность для жизни, — прохрипел я в диктофон. — Попытаюсь изменить курс.
Конечно, если я поверну корабль прочь от звезды и включу двигатель, мое собственное ускорение прибавится к силе Черного Нечто, и в результате возникнет перегрузка, которую трудно будет вытерпеть. Но если я окажусь на расстоянии мили от ВУ8-1, то непременно закончу, как Соня Ласкин! Она, должно быть, как и я сейчас, висела в кресле вниз лицом и ждала, пока автопилот выровняет корабль, а сама не включала двигатель, хотя ремни все больше врезались ей в тело, а в голове гудело от прилившей крови, как гудит сейчас у меня. Потом ремни лопнули, и она рухнула на переборку, переломав себе кости, а Черное Нечто сорвало опустевшее кресло и швырнуло его на Соню.
Нет, пусть я лучше разобьюсь о звезду, но включу двигатель!
И я его включил. Я увеличивал мощность до тех пор, пока не оказался в состоянии, близком к невесомости. То было поистине блаженное состояние! Я медленно приходил в себя, чувствуя, как кровь, скопившаяся в конечностях, возвращается туда, где ей положено находиться. Жидкость, циркулирующая в человеческом организме, снова делала это вполне исправно.
На гравиметре значилось: одна и две десятых.
«Лживый робот!» — подумал я.
Мимо меня проплыла зажигалка, выпавшая у меня из кармана, — верный талисман еще со времен курсантской службы. Я машинально протянул руку, чтобы ее схватить, как вдруг она полетела быстрее; набирая скорость, проскочила через дверь в комнату отдыха и исчезла в центральном коридоре.
Я уже успел о ней забыть, как вдруг услышал тяжелое бб-бух! — зажигалка с силой врезалась в стену.
С ума можно сойти! Сам я находился почти в невесомости, а зажигалка грохнулась, будто упала с крыши небоскреба.
Ладно, прибавим-ка еще резвости моему «Буцефалу»! Правда, если я вздумаю продолжать в том же духе, то вполне могу столкнуться с невидимой нейтронной звездой на скорости, составляющей половину скорости света…
