Что ж, московская писательница убедительно доказала: крутые литературные галсы, совершенные опытным капитаном, не только не мешают писателю создавать полноценные произведения, но, напротив, придают работам новый колорит и новый смысл.
Все еще не верите? Тогда самое время поближе познакомиться с мирами Марии Галиной — поэта от биологии и писателя от критики.
Николай КАЛИНИЧЕНКО
Не было в истории американской science fiction фигуры столь же бесспорно почитаемой, как Роберт Хайнлайн, столетний юбилей которого отмечается в этом месяце. И столь же противоречивой. Не раз и не два писатель вызывал огонь на себя, справа и слева — и одинаково шквальный. Хотя, если внимательно перечитать им написанное, многие противоречия снимутся сами собой, обнажив нечто бесспорное. По-своему цельные характер и творчество. Суть обоих чеканно сформулировал литературовед Брюс Франклин (непримиримый оппонент писателя и автор одной из лучших монографий о нем): «Хайнлайн — самый американский из всех американских фантастов».
Сейчас уже не восстановишь, кто первым назвал его Адмиралом. Во всяком случае, так Хайнлайна при жизни величали друзья. И дело даже не в том, что, подобно многим мальчишкам, Хайнлайн с юных лет грезил о море и с отличием окончил военно-морскую академию. (Не подкоси его на самом взлете злосчастный туберкулез, к концу карьеры уж точно примерил бы адмиральские шевроны…) И не в тех отличительных особенностях его произведений, что сразу выдают в авторе «офицера и джентльмена», человека дисциплины, для которого честь, долг, звук горна и стяг на мачте — не пустой звук.
Просто он и в истории американской НФ навсегда остался капитаном, бессменным лидером и непререкаемым авторитетом. Можно любить или не любить его конкретные книги, с некоторыми просто невозможно не спорить, другие сегодня вызывают лишь вежливое снисхождение — увы, научная фантастика устаревает быстро. Но не признать его исключительного вклада в то, что называется «американской НФ», также невозможно. Со всеми ее противоречиями и парадоксами, взлетами и падениями. Создатель одной из первых «историй будущего» и нового направления в англоязычной литературе — научной фантастики для подростков. Первый четырежды лауреат «Хьюго» (звучит почти как четырежды Герой!) и первый обладатель титула Великий Мастер. Лучший научный фантаст всех времен по результатам опроса, проведенного журналом «Locus» (первое место читатели отдали все-таки Толкину, но его при всем желании не назовешь научным фантастом).
А если вносить оценочные категории, то еще и истовый патриот Америки — и ее же язвительный критик. Строгий моралист — и последовательный защитник «свободной любви» и «свободной религии». Бесстрашный солдат сражавшийся «за нашу и вашу свободу» — и ради ее царства готовый всю Галактику превратить в образцовую казарму.
Наконец, автор двух самых спорных, взрывоопасных, провокационных романов в англоязычной НФ — «Звездный десант» и «Чужак в чужой земле», — к тому же противоположных друг другу! Первую книгу многие считают квинтэссенцией «имперского духа», милитаризма и ксенофобии. А вышедшую годом позже вторую, напротив, подняли на щит либералы, иконоборцы и вожди многих духовных революций ушедшего ХХ века.
Хотя критики и той, и другой — единое целое. Парадоксальный симбиоз, называемый американским сознанием. Или американским «коллективным бессознательным», что точнее. Своим фантастическим дублем Хайнлайн замечательно высветил весь тот клубок из идеологем, мифов, подсознательных страхов и чаяний, что зовется средним американцем.
С одной стороны — крайний индивидуализм с уклоном в анархизм (либертарианство). С другой — поразительное чувство стадности, стремление к тотальной стандартизации всего и вся. Культ высоких технологий — и трогательное пренебрежение материями гуманитарными. Романтический до наивности идеализм — и меркантильный до мелочности прагматизм. Показная тотальная набожность — но и редкий в наши дни принципиальный отпор малейшим посягательствам институциональной религии на власть, на дела светские. Наконец, также возведенная в культ демократия — и вечная ставка на силу (которой, как известно, ума не надо). При том, что от кумира американцев, победителя и оптимиста, который не рефлексирует, а ломится напролом, остается один шаг до специфического американского мессианства с явным привкусом казармы: «Не можешь — научим, не хочешь — заставим»…
Все это в совокупности — Америка. И все это — Роберт Хайнлайн.
Теперь, когда все его произведения изданы на русском, автор «юбилейного портрета» избавлен от необходимости подробно останавливаться на творчестве писателя. Поэтому я лишь напомню (благо повод представился) о главных событиях жизни Роберта Хайнлайна. И о вехах, оставленных им в американской литературе.
***
Роберт Энсон Хайнлайн родился 7 июля 1907 года в городе Батлере, что в штате Миссисипи, неподалеку от границы с Канзасом. По американским меркам, в совершеннейшей глуши, да еще и в семье убежденных протестантов-методистов, чьи предки-немцы прибыли в Новый Свет за полтора века до рождения будущего писателя. Для супругов Хайнлайнов воспитание многочисленного потомства (Роберт родился шестым ребенком, а вскоре на свет появился и седьмой) означало строгость, строгость и еще раз строгость. Никаких милых радостей юношества, будь то карты, пиво или, упаси боже, девочки, Роберт Хайнлайн не знал вплоть до начала самостоятельной жизни.
Впрочем, кроме авторитарных родителей, в воспитании будущего несостоявшегося адмирала и состоявшегося писателя большую роль сыграл другой родственник — дедушка-доктор, научивший мальчика играть в шахматы раньше, чем читать. Он же занимался формированием личности подростка; от деда, а не от отца с матерью, Роберт Хайнлайн перенял такие качества (позже переданные его литературным героям), как уважение к труду, мужество, чувство долга, верность слову, целеустремленность и здравый смысл.
Потом семья переехала в Канзас-сити, где Роберт закончил среднюю школу. А затем, проучившись два года на физика в университете штата, он подал документы в Академию военно-морского флота США в Аннаполисе. Для того чтобы поступить в это элитное заведение, абитуриенту нужно было заручиться письменной рекомендацией какого-либо сенатора или конгрессмена, после чего сдавать вступительные экзамены. Характера Хайнлайну было не занимать — он получил рекомендацию и блестяще сдал экзамены. А в выпускном рейтинге своего курса (одна из традиций американских вузов) занял почетное двадцатое место — из 240 выпускников. Не говоря о том, что за годы учебы способный кадет стал чемпионом академии по фехтованию, борьбе и стрельбе.
