Джанверт передал это Мерривейлу.
— Ты видел это оружие? — спросил тот.
Да!
— Опиши его.
— Ты что, спятил? Они мне этого не позволят. Но я видел и его, и миниатюрную ручную версию.
Первый помощник Гаммела, вернувшись в комнату, хрипло прошептал что-то на ухо фэбээровцу. Гаммел написал в блокноте: «Пентагон подтверждает слова Джанверта. Уже направлен отряд коммандос».
— Коротышка, — спросил Мерривейл, — ты что, действительно веришь, что они могут сделать это?
— Да я только об этом и толкую, черт побери! Ты что, до сих пор не связался с Пентагоном?
— Коротышка, мне совсем не хочется этого говорить, но мне кажется, что несколько атомных бомб, одна за другой…
— Ты — безмозглый кретин! Перестань же корчить из себя идиота!
— Мерривейл не сводил глаз с телефона.
— Коротышка, я прошу тебя следить за своей речью и умерить свой пыл. Этот… этот улей, как ты его называешь, очень уж смахивает на подрывную организацию, которую мы должны…
— Я звоню президенту! — воскликнул Джанверт. — И ты знаешь, что я могу это сделать. Ты сам дал мне номер и код. Он ответит. А ты со своим Агентством можешь катиться прямо…
— Коротышка! — Мерривейл уже не сдерживался, неожиданно почувствовав, что гнев уступает место страху. Разговор выходил из-под контроля. Предупреждения Джанверта могли иметь под собой основу, и военные быстро выяснят это. Но звонок к президенту может иметь широкий резонанс. Полетят головы.
— Успокойся, Коротышка, — примиряюще произнес Мерривейл. — Послушай меня. Как я могу быть уверен, что ты говоришь правду? Ты рисуешь отчаянную ситуацию, и мне чрезвычайно трудно поверить в нее. Даже если в твоих словах имеется хоть что-то, отдаленно похожее на правду, то ясно же, что решения станут принимать военные, и у меня нет альтернативы, кроме…
— Ты задница! — резко оборвал его Джанверт. — Ты что, еще ничего не понял из того, что я сказал? Один неверный шаг, и вообще не останется планеты, на которой твои военные станут принимать решения! Совсем ничего! До тебя доходит? Эти люди могут взорвать к чертям всю планету, а потом еще и распылить любой приглянувшийся кусочек. И вы не сможете им помешать! На кон поставлена планета. Вся, целиком! Когда же ты, наконец, поймешь?
Гаммел протянул руку и ухватил Мерривейла за кисть, в которой тот держал телефонную трубку, привлекая к себе внимание. Мерривейл посмотрел на него.
Гаммел поднял лист бумаги, на котором было написано: «Продолжайте разговор. Спросите о личном участии в инспекции. Пока у нас нет твердой уверенности, мы не можем рисковать».
Мерривейл в задумчивости прикусил губу. «Продолжать разговор с ним? Это же безумие! Взорвать планету, надо же такое придумать!»
— Коротышка, — продолжил он, — я уверен, что мои глубокие сомнения насчет этого…
Неожиданно Гаммел снял наушники, вырвал телефонную трубку из рук Мерривейла, отбросил его в сторону и жестом приказал своим помощникам попридержать сотрудника Агентства.
— Джанверт, — сказал Гаммел, — говорит Вэверли Гаммел. Это я несколько минут назад разговаривал с тобой, когда ты первый раз позвонил. Я возглавляю здесь команду ФБР. Я слышал весь разговор и, во-первых, готов вести переговоры…
— Они просто блефуют! — закричал Мерривейл, пытаясь вырваться из рук агентов, державших его. — Они блефуют, идиот! Они не могут…
Гаммел зажал рукой трубку и приказал своим людям:
— Уведите его отсюда и закройте дверь.
Потом он вернулся к разговору с Джанвертом, объясняя заминку:
— Это был Мерривейл. Чтобы вывести его отсюда, пришлось применить силу. Похоже, что в сложившихся обстоятельствах у него отказали нервишки… Я сам собираюсь заняться этим… Этим ульем! И поэтому хочу взглянуть на него, или что ты под ним понимаешь. Я прошу, чтобы любые активные действия, начиная с этого момента, были приостановлены, пока я не дам о себе знать. Мне нужна передышка, чтобы обо всем сообщить наверх, на это потребуется некоторое время. Тебе, Джанверт, все понятно?
— Наконец-то нашелся хоть кто-то умный, Гаммел, — вздохнул с облегчением Джанверт. — Слава Богу! Одну минуту!
Хельстром нагнулся к Джанверту и что-то прошептал ему на ухо. Потом Джанверт сказал:
— Хельстром говорит, что примет тебя на этих условиях. Приезжай на переговоры, Хельстром обещает, что ты сможешь связаться со своим начальством прямо отсюда. На мой взгляд, ты можешь доверять ему.
— Мне этого достаточно, — согласился Гаммел. — Только скажи мне, куда я должен прибыть. Точно укажи место.
— Остановись у сарая, — велел Джанверт. — Тебя встретят.
Когда Джанверт повесил трубку, Хельстром отвернулся, подумав, почему он совсем не чувствует усталости. Теперь у Улья впереди много времени, это ясно. Среди чужаков попадались и разумные люди — такие, как Джанверт или этот агент, с которым он говорил по телефону. Они понимают, насколько опасно новое жало Улья, и думают о последствиях. Случится много перемен — впрочем, всё в этом мире меняется. Хельстром сознавал, что изменится и политика Улья. Он заключит сделку с правительством чужаков, и условия будут жесткими. Самое главное, чтобы Улей мог продолжать свое существование, незаметное для диких масс. Конечно же, вечно сохранять секретность невозможно. Но ничего, Улей сам об этом позаботится. Очень скоро они так размножатся, что чужаки ничего не смогут с этим поделать. Размножение будет подобно волне цунами, и дикие не успеют опомниться, как обнаружат, что их уже ассимилировали. Территория обитания чужаков станет сокращаться, и вскоре окажется, что для них почти не осталось места на планете, которую они сейчас разделяют с людьми будущего.
Из отчета Джозефа Мерривейла
Совету Агентства:
«Как вам уже известно, от дальнейшего участия в этом деле нас решительно отстранили. Это, по нашему мнению, близорукое решение. Впрочем, время от времени с нами станут консультироваться по этим проблемам. Я могу в общих чертах обрисовать, что происходит сейчас в Вашингтоне. Политика попустительства омерзительному культу Хельстрома не прекращается, возможно, ему даже разрешат продолжить съемки своих подрывных фильмов. Дебаты в правительстве ведутся вокруг двух противоположных подходов к решению проблемы:
1. Взорвать их, не считаясь с последствиями. Это мнение меньшинства, я и сам придерживаюсь этой точки зрения, однако число ее приверженцев все уменьшается и уменьшается.
2. Выиграть время, заключив секретное соглашение с Хельстромом, сохраняя в тайне от общественности существование Улья и угрозу, которое он несет, а самим разработать широкомасштабную программу, нацеленную на уничтожение того, что в официальных кругах все чаще называют „Хельстромовский ужас“».
