– Самые серьёзные, – без улыбки подтвердил паразит свои планы на моё тело.
Пёс скроил мерзкую рожу:
– Вынужден Вам отказать в притязаниях на руку моей драгоценной девочки. Вы мужчина не свободный, у Вас вроде как жена имеется, а разводов среди демиургов не бывает! А сожительствовать во грехе не позволят наши с ней моральные принципы. Да и потом, Вы против неё – голодранец, так что остро встаёт вопрос о Вашей корысти. Так что, увы, но я Вам не верю, посему прошу удалится и впредь нас не беспокоить, много вас тут таких ходит, а Даша девушка незамужняя, сами понимаете – репутация может пострадать…
Демиург застыл, словно сурикат на сторожевой кочке. Если бы лапки к груди прижал, то точно копия мелкого грызуна была бы.
Видя такую реакцию, пёс решил дожать клиента. Он прижал уши к голове, вздыбил шерсть на холке и попёр, как танк:
– Не ну я чо-та нах не понял? Ты че тут застыл как холодец? Мне че, мля, гычу те отгрызть, что бы понял – мы в твоём внимании не нуждаемся? А ну вали нах, и чтобы я тебя тут больше не видел! А ещё раз сунешься, порву к кошачьей матери, и вся твоя семейка будет у меня на урановых рудниках гнить! Тоже мне, жОних нарисовался, хрен сотрёшь!!!
Арк в бешенстве прорычал:
– Ты ещё очень пожалеешь, на коленях приползёшь, в ногах у меня валяться будешь, прощения вымаливать!
– У такс не бывает колен! Смотри, как бы мы тебе как кузнечику коленки назад не вывернули, – я встала на защиту своего друга.
Полоснув по мне взглядом, демиург в буквальном смысле растаял в воздухе.
– Твою мать, урод, – в стенку полетела кружка. Между прочим, любимая.
– Ну и чего этому хрену с горы нужно было? – осторожно обходя осколки, воинственным тоном поинтересовался Сосискин.
– А чего всем мужикам надо?
– Не дала?
– С какой радости?
– Молодец, кремень-баба, – хохотнул развеселившийся пёс. Ладно, ты тут кухню прибери, а я пойду с Эдиком потреплюсь, а то я с этой суетой совсем дела забросил, так скоро по миру пойдём нищенствовать.
***
Глядя в след удаляющемуся хвосту, я, вздохнув, стала убирать следы своего несдержанного поведения. Тут ещё до кучи заныла спина, сигнализируя о приходе красных дней календаря. Похоже, день не задался с самого утра… в смысле, обеда. В голову неожиданно пришла мысль успокоить метущуюся душу и отвлечься от ноющей боли, передислоцировавшейся в район живота, разговорами с родственниками. Я поочерёдно пообщалась с членами всей семейки, включая Рыжика и Мелкую, давно числившихся у меня в любимых племянниках. Родня, как всегда, требовала срочно внука или внучку, лелея тайные мечты обкормить несчастного ребёнка шоколадом до диатеза. Молодняк, эти два юных осколка махновской банды, опять начудили в школе, и директор просто жаждал поговорить со мной, рассчитывая на спонсорство своего нового проекта.
После бесед с близкими я отчётливо поняла – надо как можно быстрее валить Наместника Тьмы, в противном случае бабки начнут меня сватать за всяких тюфяков, а оборотни развяжут Третью Мировую.
Слегка успокоившись и с удовольствием закурив, я поперхнулась кашлем и едва не опрокинула на себя кофейник, поскольку в мою многострадальную голову ворвался истеричный вопль Пра:
– У тебя совесть есть или ее василиск на яйцах унёс?
– На чьих? – решило съехать с темы беспокойство за крепко спящую совесть.
– Ты мне словами не играй, а отвечай, куда ты пропала?
– Могу поиграть на нервах, – окрысилась вредность.
– Немедленно включи компьютер, хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза, заодно удостоверюсь, что ты цела и невредима.
Проворчав себе под нос: 'А на гинекологическое кресло мне не улечься?', шаркая тапочками, пошла к шайтан-машинке показываться во всей красе. В общем, Пра украла у меня почти час жизни. Она же дотошная как юный следователь, ведущий первое дело. Пока все не выспросила в мельчайших подробностях, не отстала. Про визиты родителя поганца я умолчала, но, видимо, общение со мной даром для неё не прошло.
– И ты хочешь сказать, что у тебя больше новостей нет? – уперев в меня подозрительный взгляд, тоном злого инквизитора поинтересовалась дорогая подруга.
– Советую поменять тему, пока она утюгом и паяльником не стала угрожать, – тут же заюлила изворотливость.
– Ой, ну что ты приколупалась как пьяный до радио 'Спой да спой'. Может и забыла какие детали, типа какого цвета труселя были на его величестве, да не выспросила у его любовника, как часто он подмышки бреет, сама понимаешь, растерялась в высоком обществе! Ты лучше, кошёлка старая, расскажи, к разврату -то созрела? Допустила до тела белого вьюношу Димитрия?
Даже через веб-камеру было видно, как заневестившаяся подруженция покраснела. По-девичьи хихикнув: 'Ой, да ну тебя, пошлячка', поломавшись для приличия пару минут, Прародительница начала делиться своими радостями, которые обычно интересуют двух давних подруг и престарелых эротоманов. Слава Богу, от меня только требовалось слушать и изредка многозначительно мычать. Наконец, Пра иссякла, я прикончила последний бутерброд, и мы расстались, довольные друг другом донельзя.
После такой дозы позитива я была готова к очередным свершениям. А именно: высушила волосы, добавила чуток боевой раскраски, облачилась в свой форменный костюм цвета хаки, накинула курточку потеплее и приступила к спасению мира и борьбе с Темным Властелином. То есть вышла на улицу, где меня (судя по количеству шелухи от семечек) довольно давно поджидали два попугая – неразлучника: Норкс и Ырк. Заслуженным пенсионерам припёрло немедленно отчитаться о проделанной работе по подготовке к культурному мероприятию, намеченному на сегодняшний вечер. Дедки расстарались и дали зуб – все, что я задумала, воплотили в жизнь. Надеюсь, виновники торжества не умрут от счастья.
Следующим визитёром, в буквальном смысле слова влетевшим через забор, оказался Косточка. Вот как этот экспонат палеонтологического музея смог оторваться от земли, есть тайна великая. Питомец ведьмы подтвердил согласие лесной нечисти посетить мой приём, устраиваемый в честь Кабана и Крыса, а заодно и проставиться за свой отход в зимнюю спячку.
Удовлетворённая ходом дел, я решила прогуляться до ведьмы и узнать, как там Крыс (Метаморф пока был в состоянии овоща, о чем мне доложили пенсионеры). Но и тут меня поджидал жесточайший облом. Не успела вытащить сигарету, чтобы покурить на дорожку, как передо мной, будто из под земли, вырос Кровавый и, ни слова не говоря, уволок к себе в шатёр. Оказавшись внутри логова вампира, стала усилено озираться в поисках гроба, багровых покрывал на низком ложе, черных плащей с алыми подкладками, и прочих следов проживания кровососа. Заметив мое любопытство, Федор усмехнулся:
