Лоис Буджолд - Мирные действия

Масляные жуки. Она может заняться масляными жуками…

Голос тети, окликающей ее по имени, разрушил кружение мыслей Катерины. Дядя с тетей уже должны вернуться с обеда. Она торопливо засунула письмо обратно в конверт, снова спрятала его во внутренний карман жакета и потерла глаза. Она попыталась придать лицу хоть какое-то выражение – но все они походили на маски.

– Уже иду, тетя Фортиц, – отозвалась она, встала, забрала совок, отнесла сорняки на компостную кучу и пошла в дом.

Дверной звонок в квартире Айвена ожил в тот момент, когда тот одновременно пытался отхлебнуть из первой за это утро чашки кофе и застегнуть рукава форменной рубашки. Гости, в такой-то час? Озадаченный и заинтригованный, он направился к входной двери.

Стоило Айвену только зевнуть, прикрыв рот рукой, как дверь отползла в сторону, а за ней оказался Байерли Форратьер. Именно поэтому тот и успел сунуть ногу в дверной проем прежде, чем Айвен дотянулся до клавиши «Закрыть». Увы, сработал сенсор безопасности, и дверь замерла, не успев раздавить Баю ступню. Айвен испытал мимолетное сожаление, что кромка двери обтянута скругленным резиновым уплотнителем, а, скажем, не выполнена в виде бритвенно-острого лезвия.

– Доброе утро, Айвен, – протянул Бай сквозь щель шириной в ботинок.

– Какого дьявола тебе надо в такую рань? – с подозрением спросил Айвен.

– Столь поздно, – поправил Бай с легкой улыбкой.

Ну, это звучит несколько осмысленнее. При ближайшем рассмотрении вид у Бая оказался слегка помятый – небрит, глаза покраснели.

Айвен твердо сказал: – Ничего не желаю больше слышать о твоем кузене Доно. Уходи.

– Вообще-то речь идет о твоем кузене Майлзе.

Айвен кинул взгляд на свой церемониальный парадный меч, торчащий из приспособленной им под стойку для зонтиков гильзы старинного артиллерийского снаряда. Интересно, если опустить его с размаху на выставленную ногу Бая – не отпрянет ли тот назад? Тогда появится возможность снова закрыть и запереть дверь. Но от дверного проема до стойки не дотянуться. – И про моего кузена Майлза я тоже ничего слышать не желаю.

– Есть нечто, что, на мой взгляд, ему стоит знать.

– Прекрасно. Тогда отправляйся и расскажи это ему сам.

– Я… на самом деле, учитывая все обстоятельства, мне бы этого не очень хотелось.

Прекрасно налаженный датчик дерьма в отдаленном уголке мозга Айвена, обычно в этот час не задействованном, замигал красным. – О? И что за обстоятельства?

– О, знаешь… деликатность… уважение… семейные чувства…

Айвен грубо фыркнул.

– … то, что он владеет ценным голосом в Совете Графов… – спокойно продолжил Бай.

– Доно хочет добыть себе голос дяди Эйрела, – подвел итог Айвен. – Формально. Он вернулся в Форбарр-Султану четыре дня назад. Отправляйся и попробуй-ка достать его. – Если посмеешь.

Бай оскалил зубы в сочувственной ухмылке. – Да, Доно рассказал мне все о его величественном прибытии и о соответствующем великом исходе. И как только ты сумел выбраться невредимым из этой катастрофы?

– Заставил оруженосца Ройса выпустить меня через заднюю дверь, – коротко объяснил Айвен.

– А, понятно. Без сомнения, весьма благоразумно. Но в любом случае, граф Форкосиган дал всем понять, что оставляет свое право голоса на усмотрение сына в девяти случаях из десяти.

– Это – его дело. А не мое.

– А у тебя не осталось больше кофе? – Бай с тоской поглядел на чашку в его руке.

– Нет, – соврал Айвен.

– Тогда, может, ты будешь так добр сделать для меня еще? Давай, Айвен, я взываю к твоей всегдашней гуманности. Ночь выдалась очень долгая и утомительная.

– Уверен, в Форбарр-Султане уже открылась пара-другая местечек, где ты бы мог заказать себе чашку кофе. По дороге домой. – Может, зря он оставил меч в ножнах?…

Бай вздохнул, скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку, словно готовясь к долгому разговору. Ногу он так и не убрал. – Какие у тебе в последние дни новости от твоего кузена Лорда Аудитора?

– Никаких.

– И что ты об этом думаешь?

– Когда Майлз решит, что именно я должен думать, то, не сомневаюсь, он мне это сообщит. Как у него это водится.

Губы Бая дернулись в ухмылке, но он сдержался. – Ты пытался поговорить с ним?

– Я что, выгляжу таким кретином? Ты слышал про прием. Этот парень потерпел крах и погорел. Много дней он будет просто невыносим. Спасибо, пусть на этот раз его голову под водой подержит тетя Корделия.

Бай приподнял брови, видимо расценив это последнее замечание как забавную метафору. – Вот-вот. Маленькие ошибки Майлза еще можно исправить, если верить словам Доно, а он куда тоньше разбирается в женщинах, чем мы, – лицо Бая сделось сонным, он полуприкрыл глаза. – Но они вот-вот сделаются фатальными, если ничего не предпринять.

Айвен заколебался. – Что ты имеешь в виду?

– Кофе, Айвен, И не стоит – определенно не стоит – обсуждать предмет нашего разговора на людях в общем коридоре.

Я об этом еще пожалею. Айвен неохотно нажал клавишу «Открыть» и отошел в сторону.

Айвен дал Баю чашку кофе и позволил присесть на диван. Наверное, это было стратегической ошибкой. Если Бай станет потягивать кофе достаточно медленно, он растянет этот визит до бесконечности.

– Не забудь, я собирался на работу, – заметил Айвен, устраиваясь в удобном кресле напротив.

Бай благодарно отхлебнул. – Буду краток. Сейчас только осознание моего форского долга удерживает меня от того, чтобы упасть в кровать.

Оперативности ради, Айвен решил пропустить эту реплику мимо ушей. Он махнул Баю рукой – мол, продолжай, и желательно побыстрее.

– Прошлым вечером я отправился вместе с Алексеем Формонкрифом на небольшой частный прием, – начал Бай.

– Как захватывающе! – прорычал Айвен.

Бай отмахнулся. – Как выяснилось, в этом был определенный интерес. Ужин проходил в особняке Формонкрифов, его организовал дядя Алексея, граф Борис. Знаешь, одно из этих небольших закулисных мероприятий – именно на таких приемах договариваются о так называемых приемлемых решениях. Кажется, до моего самодовольного кузена Ришара дошла наконец весть о возвращении лорда Доно, и он поспешил в город, дабы определить, насколько правдивы слухи. Обнаруженное встревожило его до такой степени, что он принялся сам вербовать себе сторонников к будущему голосованию в Совете Графов. Поскольку граф Борис имеет влияние на значительную часть Консерваторов из числа голосующих в Совете, то Ришар не без успеха начал свою кампанию с него.