— Помилуйте! Однозначно ответить я не могу, даже теоретически. Здесь вообще всё покрыто мраком неопределенности. Нет фактов, а без них я бессилен давать прогнозы. Но факты я и хочу добыть!.. В целом же, если самозамыкание такой обособившейся системы случайно произойдет, предсказывать ее параметры я не берусь…
— Да-а! — неожиданно развеселился Агуарто. — Представляете, патрон, какие перспективы откроются перед нами, если в словах господина Адамса есть хоть доля правды? Не хотите сами в будущее — не надо! Ха-ха! Но почему бы не отправить туда тех, кто стоит на пути нашего процветания? Полиция с ног собьется, когда бесследно и без видимых причин станут исчезать наши конкуренты. Так мы сможем избавиться от всех, с кем сейчас приходится считаться. И потом, как я понял, их вовсе не обязательно отправлять в наше будущее… в будущее Земли. Зачем доставлять хлопоты своим же собственным потомкам! Гораздо проще разогнать их по разным ячейкам. Пусть там сидят до конца дней своих. И мы чисты, как перед богом! Никаких свидетелей, доказательств, трупов…
— Что ты несешь? — взорвался в ответ Эрестелли. — Какие свидетели?.. Какие трупы?.. Думай, прежде чем говорить! Не хватало, чтобы господин Адамс принял нас за каких-нибудь разбойников или того хуже…
Веселость Агуарто мгновенно улетучилась. С мрачным видом он занялся бутылкой и опять надолго замолчал.
— Продолжайте, прошу вас, — лицо Эрестелли по-прежнему оставалось неподвижным, и только усилившийся блеск сверлящих глаз выдавал повышенный интерес к обсуждаемой проблеме.
— Так вот… — Я попытался вновь собраться с мыслями. — Самозамыкание пространства в предельно искривленном поле — это один из путей развития эксперимента при выходе его из-под контроля. Второй путь — возникновение искусственных гравитационных аномалий, возможно, во много крат превосходящих обычную силу тяжести. Об этом я тоже думал и разработал специальное реле. Оно сработает при заданных значениях гравитационного потенциала и отключит прибор.
— А третий путь?
— Третьего пути нет. Во всех остальных случаях я гарантирую безопасность… если, конечно, не забарахлит ускоритель.
— Скажите, а кроме тех чудесных преобразований, о которых вы рассказали, можно ли применять гразер в других целях? Допустим, как оружие защиты от нападения потенциального противника…
Заметив мою реакцию, а скрыть ее было невозможно, Эрестелли предостерегающе вскинул руки и, не давая мне возможности сказать, добавил:
— Конечно же, я понимаю, что любое упоминание о новом виде оружия может вызвать резонанс и доставить массу неприятностей его создателю. Поэтому считаю, что эта тема требует особой осторожности. Но, поскольку судьба свела нас, определив тем самым выбор, я попросил бы вас поделиться своими соображениями и на этот счет. Более того, я уверен, что вы уже думали о применении прибора в военных целях.
Да, меня уверенно и грамотно переигрывали. Эрестелли оказался на редкость проницательным человеком и построил разговор в удобном для себя ключе. Он легко читал мои мысли и открыто выражал то, о чем я боялся признаться самому себе.
— Не скрою, такие попытки были, — решил я, наконец, определиться и своим отношением к гразеру. — Как исследователя, меня интересуют все стороны его использования, в том числе и упомянутое вами направление. И суть вопроса далеко не исчерпывается перечислением тех возможностей, которые так живописно изобразил сеньор Агуарто. — Я с трудом удержался от смеха, вспомнив о его недавнем восторге, смысл которого, конечно же, был нам всем понятен. — Усиленный гравитационный луч, так же, как и лазерный, несет в себе колоссальную энергию. Он может силой удара уничтожить любой материальный объект, перенести его на другое место либо вывести в безвоздушное пространство. Параметры луча, наверное, можно было бы регулировать в самых широких пределах: от воспроизведения давлений звездных недр до воссоздания условий разреженного вакуума. А теперь судите сами — стоит ли кого опасаться, имея на вооружении такой луч? Всё, абсолютно всё переходит в подчинение тому, кто овладеет гразером… Гравитация всесильна. Она способна остановить цепную реакцию в момент подрыва ядерного устройства и тем самым не допустить кошмара мировой войны. С ее помощью можно создать непробиваемый броневой щит над территорией неограниченных размеров, очистить планету от всех видов оружия, систем слежения, контроля, а также противоракетных средств любого базирования. Гразер, с одной стороны, мог бы окончательно ликвидировать опасность крупных межрегиональных конфликтов, свести на нет поражающие факторы современных средств уничтожения, с другой же — способен дать толчок качественно новому витку вооружений, масштабы которого невозможно предугадать… Но есть и третий путь!.. Создав гразерное оружие, можно установить безраздельный контроль над миром… держать в повиновении целые Континенты…
Я умолк, сраженный эффектом своих же слов, и почувствовал, как от перенапряжения силы покидают меня. Бессистемная, разбросанная по уголкам памяти взвесь из туманных предпосылок и не доведенных до логического завершения позывов вдруг пришла в движение, закружилась и предстала перед внутренним взором в виде ясно обозначенного плана. И тут же со всей очевидностью передо мной восстала моя же собственная сущность. Пожалуй, впервые в жизни я заглянул в себя так глубоко. И увидел там… О, нет! Только не сейчас! Как можно вершить суд над самим собой… тем более за еще не совершенные деяния. Да и способен ли я на такое?..
Бесшумно отворилась дверь, и на пороге возник секретарь.
— Сеньор, в двенадцать заседание правления компании. Только что звонили из секретариата с напоминанием и просили прибыть пораньше для уточнения повестки дня.
— Подожди, Райс. Не всё сразу… — Эрестелли смотрел куда-то вбок и, казалось, забыл о нас. Правда, через некоторое время в глазах его снова появился блеск, осанка приобрела уверенность, а лицо приняло выражение всё той же бесстрастности. — Позвони в правление, скажи, пусть начинают без меня, — сказал он, предварительно переглянувшись с Агуарто. — Я занят, и возможно, надолго.
— Слушаюсь. — Секретарь отступил и так же тихо исчез.
С минуту мы молчали, как бы заново настраиваясь на прежний лад. Потом Эрестелли спросил:
— А почему вы не обратились за помощью в официальные инстанции, скажем, в академию наук или прямо к правительству?
