ЗИЛОВ. Уходит… Уходит!
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Автономная станция…
Из динамика слышен сначала щелчок, а затем голос, бесцветный, металлический, плоский.
ГОЛОС РОБОТА. Седьмая автономная станция юго-западного сектора периметра на связи.
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Стой!.. Стой!.. Стой!.. Остановилась!
Алекс откидывается на спинку кресла.
АЛЕКС. Вот и замечательно… Сейчас он пошлет сигнал бедствия… и нас заберут отсюда… И к чему были все эти твои переживания?
ЗИЛОВ. Откуда же я мог знать, что сразу появится какой-то робот?
АЛЕКС. Ты должен принимать во внимание и эту вероятность…
ЗИЛОВ. Должен… Вероятность… Из вас в Академии что, роботов делают?
АЛЕКС. Из нас там делают специалистов… (Холодно.) А не любителей охоты на птеродактилей.
ЗИЛОВ (едва не захлебнулся от услышанного). Что?! Ты… Ты же меня поцеловала.
АЛЕКС. Чтоб ты не расплакался, как… как…
ЗИЛОВ. Ну!.. Ну, говори!.. Как кто!.. Ну!..
АЛЕКС (спокойно). Прекрати истерику… Лучше свяжись с Губернским… Что-то он долго возится.
Зилов какое-то время буравит взглядом невозмутимую Алекс, затем поворачивается к пульту.
ЗИЛОВ (в микрофон). Эй, Губернский, ты меня слышишь? Как там у тебя?
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Скверно.
АЛЕКС. Что скверно?
ЗИЛОВ. Что случилось?
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. У него поврежден главный передатчик… А тот, что работает, только для фонической связи малого радиуса действия.
ЗИЛОВ. Хорошенькая история… И ничего нельзя?..
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Ничего.
АЛЕКС (забрав у Зилова микрофон). Исправить сможешь?
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Как раз сейчас смотрю… Этот робот свалился со скалы… У него весь борт – сплошная вмятина… Передатчик вышел из строя.
ЗИЛОВ. Значит, сидим… Плотно сидим… Здесь и подохнем… Вот и всё… Робот поврежден, база разбита, в приемнике тишина… Весело, черт подери… Плакали мои птеродактили. (Невесело смеется.) Плачущие птеродактили… Смешно?
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Нет, мне тут ничего не сделать.
АЛЕКС (в микрофон). Что предлагаешь?
Пауза.
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Думаю, придется перевести вездеход на ручное управление и до ближайшей базы…
ЗИЛОВ (выхватив микрофон у Алекс). Это больше десяти часов пути. Не хватит кислорода: ни тебе, ни нам.
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Я пойду напрямик.
ЗИЛОВ. Через полигон?! Через джунгли?! Ты знаешь, какое там излучение… Ты же… Это же самоубийство.
Пауза.
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Можешь предложить другой выход? (Пауза.) Я буду периодически поддерживать с вами связь… По крайней мере до тех пор, пока это возможно… (Пауза.) Эй, вы чего молчите?
ЗИЛОВ (в микрофон). Да… Мы слышим… (Едва слышно.) Желаем удачи.
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Счастливо, ребята… Не скучайте там.
Пауза.
АЛЕКС. Поехал.
ЗИЛОВ. Его еще видно?
АЛЕКС. Нет, уже за скалой.
ЗИЛОВ. Нет, так нельзя… Так нельзя… (В микрофон.) Губернский, вернись, там излучение!.. Выйди оттуда!.. Уходи сейчас же! Там…
АЛЕКС (спокойно). Он тебя не слышит.
ЗИЛОВ. Ты… Неужели ты такая бесчувственная?.. Ты же – лед. Кого из вас теперь выращивают?
АЛЕКС. Он принял решение… Сам принял… И действует… И это намного лучше, чем сидеть здесь и канючить… Бесчувственная… Кому нужна твоя чувственность?.. Чем она тебе поможет?
Зилов вскакивает, хочет ударить Алекс, но сдерживается. Какое-то время нависает над девушкой, с ненавистью глядя на нее. Затем, успокоившись, садится за пульт.
ЗИЛОВ (в микрофон). Губернский… Губернский, ты меня слышишь?
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Прекрасно слышу… Въезжаю в джунгли… вы меня вызывайте время от времени, а то скучно… Тут не так уж трудно… Лианы, правда, толстенные… Но ничего, прорвемся… Что это?
Пауза.
ЗИЛОВ. Что ты там увидел? Что случилось?.. Не молчи… Что у тебя там?
ГОЛОС ГУБЕРНСКОГО. Впереди какой-то свет… Вижу свет… Он приближается… Быстро приближается… Это…
Из динамика – пронзительный лязг.
ЗИЛОВ (в микрофон). Губернский, ты меня слышишь?.. Губернский!..
Долгая пауза.
ЗИЛОВ. Теперь у нас точно нет никаких шансов… Никаких… Душно…
АЛЕКС. Кислород заканчивается.
ЗИЛОВ. Что там могло произойти?..
АЛЕКС. Не знаю.
Пауза.
ЗИЛОВ. А может… может, он только потерял сознание…
АЛЕКС. Ты в состоянии ему помочь?
Зилов медленно встает.
ЗИЛОВ. Не знаю, но я должен это сделать… Я это сделаю… В конце концов всё равно…
Зилов медленно идет к стеллажу со скафандрами.
АЛЕКС. Ты куда?
ЗИЛОВ. К нему.
ГОЛОС КУРАТОРА. Прошу оставаться на местах. Хватит непродуманных решений.
У Зилова от удивления приоткрывается рот.
Включается обычное освещение.
Алекс с облегчением потягивается и встает с кресла.
АЛЕКС. Ну, наконец-то…
ЗИЛОВ (Алекс). Что это значит?
Сцена погружается в темноту.
Там же.
Губернский и Зилов сидят рядом на стульях, словно школьники. У Губернского на лице несколько порезов, заклеенных пластырем, забинтованная рука – на перевязи.
Перед ними стоит Куратор, рядом с ним – Алекс.
КУРАТОР. Вот и всё… Если бы подобное произошло в действительности…
АЛЕКС. Они бы погибли.
КУРАТОР. Вот вы, Зилов, почему вы ничего не придумали?
ГУБЕРНСКИЙ. Он хороший парень.
КУРАТОР. Это его не оправдывает.
АЛЕКС (махнув рукой). Ну, с ним вопрос ясен.
ЗИЛОВ (вскочив). Что значит – ясен? Вы кто? Что здесь вообще происходит?
КУРАТОР. Присядьте, Зилов, присядьте… Я ваш куратор, Алекс – мой помощник-стажер… Присядьте… (Зилов садится на стул.) С вами вопрос действительно ясен.
ЗИЛОВ. Какой вопрос?
АЛЕКС. А Губернский? Он храбрый…
КУРАТОР. Храбрый… Но храбрость еще не всё… К тому же потерял самообладание при встрече с необъяснимо-неизвестным… и врезался в дерево. Результат на лице.
АЛЕКС (Губернскому). Пусть тебя утешит то, что вездеходу еще хуже. Он пошел на слом. Тебе повезло.
КУРАТОР. Должен сказать, что предыдущие группы лучше выходили из обстоятельств… которые вы сами себе и выбирали для прохождения…
ЗИЛОВ. Сами выбирали?! Я сам себе выбрал эту аварию?.. Что за бред!
КУРАТОР. В контракте все пункты прописаны… К тому же вы не были оригинальны, указав пункт о присутствии на базе во время нештатной ситуации неприступной девушки… С этой ролью, как считает комиссия, Алекс справилась великолепно.
