– Понял? Нужно сделать такой маленький, но сильный ветер, чтобы он дул в костер.
Честно говоря, изображая уверенность и чего-то требуя от парня, Семен просто делал «хорошую мину при плохой игре». На самом деле он решительно не представлял, что тут можно придумать: нужна как минимум пара коротких досок, патрубок, клапан… Все – мелочь, пустяки, но взять негде! А делать… Но парень-то вундеркинд и мыслит нестандартно – вдруг? Потому что калить металл на обычном костре – дело почти безнадежное…
– Мешок… Пузырь… Ветер… – бормотал Головастик. – Ветер не получится – он долго дует…
– Что?! А-а, во-от ты о чем! Ладно, пусть дует не все время, а так: пых – пых – пых! Только в одну сторону – в костер.
– Мешок нужен… Без дырок…
– М-м-м… – заколебался Семен: ничего подходящего, насколько он знал, в его хозяйстве не имелось, шить заново долго и хлопотно, а жертвовать рюкзаком жалко до слез. Мучился он, впрочем, недолго: – Ладно, используем вот этот – гулять, так гулять! А что, ты уже придумал?
– Придумал…
– Как?!
– Так… Тут вдувает, там выдувает… Эту ногой держишь, а эту рукой тянешь…
Из косноязычных объяснений Семен понял лишь, что какая-то идея у Головастика есть. Собственно говоря, как устроены настоящие кузнечные меха в деталях, он и сам не знал – только общий принцип и внешний вид. Этими сведениями он хотел щедро поделиться, но теперь передумал – похоже, парень справится и так.
– Короче! – прервал он невнятное бормотание. – «Дулку» сам сделаешь или вместе будем?
Парень посмотрел на Семена непонимающе.
– Хорошо-хорошо, ладно! Я попросил тебя придумать штуку. Ты придумал – молодец! А теперь спрашиваю: СДЕЛАТЬ сможешь? Если откажешься или не получится, ругаться не буду.
– Смогу…
– Вот и делай. Если нужна помощь – обращайся ко мне, понял?
– Понял…
– А я завтра нормальный очаг буду выкладывать. С этой ямкой много не наработаешь.
Оборудовать кузню Семен взялся на том же месте – у края обрывчика. Наковальня в наличии уже имелась, оставался очаг. Уж получится организовать принудительный приток воздуха или нет, но зона горения должна быть приподнята над грунтом и замкнута по бокам. В идеале, конечно, надо бы ее и сверху закрыть – сделать свод – но это уж очень сложно. Все, что Семену удалось соорудить из речных валунов и крупной гальки, представляло собой этакий холмик с ямкой посередине глубиной сантиметров тридцать и примерно полметра в диаметре.
Семен приступил уже к обмазыванию внутренней поверхности какой-то дрянью – не то глинистым илом, не то илистой глиной, которую нашел на берегу, когда появился Головастик. Под мышкой он тащил некое сооружение, из которого торчали палки и кости. Опознать в нем рюкзак было трудно, и Семену стало грустно – надежная, добротная вещь была!
– Что, – с печальной иронией спросил он, – изобразил? Ногой, значит, здесь, рукой, значит, там, да?
– Не-е… Можно двумя руками…
– Ну, показывай, мастер!
– Угу…
Головастик отвернулся, опустился на корточки, стал что-то раздвигать и подтягивать. Семен терпеливо ждал. Потом ему это надоело, он обошел парня и тоже опустился на корточки. Разглядеть он ничего не успел, кроме того, что сооружение стало объемным. Парень мрачновато улыбнулся, оперся на одно колено, на другое взгромоздил свою конструкцию. Откидываясь назад, он развел руки, в одной из которых была зажата палка, а в другой довольно толстая кость. А потом он руки с усилием свел вместе.
Обезволошенная шкура мешка вздулась, послышался свист и…
И Семен сполна расплатился за вчерашнее «пыханье» пылью в лицо Головастику – по глазам ударила тугая струя воздуха, в которой мусора было не меньше вчерашнего.
– Ну ты, блин!!! – заорал он, плюхаясь на задницу. – Вообще, что ли?! Без глаз оставишь!!
– Я не хотел… – пробормотал Головастик вслед бегущему вслепую к воде Семену.
Последний чуть не рухнул с обрыва, а потом долго пытался промыть глаза. Это в общем-то получилось, но последнюю соринку из-под его века Головастику пришлось извлекать языком.
Впрочем, матерился Семен исключительно по-русски, а по-лоурински попросил лишь больше так не шутить, а то, дескать, и в лоб получить можно.
Внимательный осмотр показал, что, пожалуй, наиболее близким аналогом конструкции кроманьонского гения можно считать лодочный насос. Но не тот, который в народе называют «лягушкой» и на который надо давить ногой, а сугубо ручной. Тот, которым можно подкачивать лодку, находясь на плаву – уж-жасно неудобная штука! Впрочем, в данном случае вопрос об удобстве и не стоял.
Проблему впускного клапана Головастик решил предельно просто: на «вдохе» воздух всасывался через толстую полую кость, попутно играющую роль рукоятки. На «выдохе» отверстие в этой кости нужно было зажимать пальцами. Выдувался воздух через более тонкую кость, торчащую с другой стороны. Как у нее устроен клапан, из объяснений автора Семен не понял, а разбирать ради этого весь агрегат не стал – все было скручено и загерметизировано обрывками ремешков и сухожилий, которые пришлось бы не развязывать, а резать.
– Что ж, – подвел итог Семен, – давай соединять детали в конструкцию. Может быть, получится то, что у нас называли «горн». Вот только боюсь, что ковать железо ты научишься быстрее, чем я орудовать этой твоей «дулкой».
Конструкция соединилась. И заработала. И…
То, что проделывали следующие несколько дней Семен и Головастик, наверное, вызвало бы гомерический хохот не только у мастеровых ХХ века, но и у кузнецов древних ассирийцев. Ни тех ни других, конечно, поблизости не было – рядом вообще не было зрителей. Люди понимали: на берегу два чудика творят какую-то новую магию с огнем и камнем, а магия, особенно новая, это такое дело… В общем, даже детям, которым можно все, туда лучше не подходить.
…Полуторакилограммовый кусок металла Семен сформовал в виде этакой короткой толстой колбаски. Потом превратил ее в брусок – почти в параллелепипед. Края этого бруска стал утончать и растягивать в обе стороны, стараясь, чтобы они не расширялись. Затем стал сгибать их друг к другу, пытаясь организовать нечто вроде обуха…
Деревянные захваты на такой крупной поковке сгорали мгновенно. Пришлось сооружать костяные – делать их было труднее, а хватало не намного дольше. Несколько попыток изготовить каменную кувалду успехом не увенчались – нужно было сверлить камень, а это целая история. Так что при работе приходилось обматывать правую руку полосами шкуры – от жара они коробились, паленая шерсть мерзко воняла…
Все ясней и отчетливей понимал Семен, почему люди десятки тысяч лет обходились без ЭТОГО. Понимал, но остановиться уже не мог. Наверное, в нем действительно поселился бес – тот самый, который заставлял полководцев завоевывать ненужные им страны или дельцов-капиталистов неустанно множить свои капиталы, которые им не суждено истратить. Охота, как говорится, пуще неволи… Впрочем, возможно, инопланетянин Нит-Потим был прав: он, Васильев Семен Николаевич, является творческой личностью. А это, как известно, неизлечимо.
