Будто какой-то тоскливый стон прозвучал внутри Николая. Медленно поднимался он к Ридану, стараясь осознать непонятное чувство, вспыхнувшее в нем.
Так и осталось это неприязненное чувство крепко связанным с обликом Альфреда Виклинга. Потом они встречались и не один раз, много и хорошо беседовали; неприязнь стушевалась, но не исчезала вовсе и вспыхивала с новой силой всякий раз, когда Николай видел Анну с Виклингом.
Не только этим определялось отношение Николая к Виклингу. Было еще нечто другое, что, пожалуй, лучше всего выражалось словом «зависть». Да, Николай видел в нем живое воплощение своего собственного, им когда-то намеченного и так убежденно преследуемого идеала человека. Все, что он с трепетом, как очередной кусочек мозаики, находил и вкладывал тогда в свою «жизненную систему» (вписывал в дневник — «к исполнению!») — универсальные знания, иностранные языки, музыка, умение держать себя в обществе и т.д. и т.п. — все это маняще сверкало перед ним в образе Виклинга… Николай даже ловил себя порой на желании подражать ему кое в чём, но пугался и сдерживался, боясь выдать себя. Николай знал, что все это Виклинг не завоевал в жестокой борьбе, — как он сам то немногое, что успел приобрести — что это упало ему с неба, далось с воспитанием, и это сглаживало остроту его зависти. К тому же Николай еще не отказался от завоеваний, еще крепко надеялся на будущее. Он был молод и не знал, как краток и неповторим тот отрезок жизни, когда человек еще способен создавать, творить самого себя…
Новое предложение Виклинг принял с нескрываемой радостью.
— Микроверньер — это хорошо! Это конкретно и выполнимо. Я его сконструирую быстро. Что же касается генератора микроволн, то, очевидно, эта интересная задача еще не может быть решена при современном состоянии техники. Я проверил несколько методов. Они практически неосуществимы.
— Ну и прекрасно! — сказал Ридан, переглянувшись с Николаем. — Бросайте генератор. Сейчас важнее верньер.
Николай подробно объяснил Виклингу, каким требованиям должен удовлетворять этот новый прибор. Абсолютная, автоматически определяемая точность каждого изменения частоты и мощности. Простота управления. Автоматический же контроль времени…
Виклинг исчез. Он появился только через две недели утром и принес готовый экземпляр верньера. К этому времени Николай уже устанавливал второй генератор.
Николай был удивлен; он не думал, что Виклинг справится так быстро. К тому же он ожидал только проекта, чертежа, в крайнем случае макета, но никак не готового прибора.
Тотчас же начали ставить верньер на старый тунгусовский генератор. Виклинг надел комбинезон, внимательно осмотрел генератор, разметил его панель и с ловкостью незаурядного техника, не теряя времени, приступил к делу.
К полудню большая часть работы уже была сделана. Виклинг ушел, но после обеда вернулся снова в мастерскую.
— Думаете кончить сегодня? — удивился Николай.
— Обязательно кончу, — ответил тот переодеваясь, — потому что я выяснил, что завтра не буду располагать временем, а вы, как видно, очень торопитесь. Хотите посмотреть? — добавил он, бросая на стол свежий номер вечерней газеты. — Есть интересное сообщение. Американский наутилус «Бэта» поднят со дна электромагнитными кранами.
Он отошел к сверлильному станку, запустил мотор и уже сквозь гул крикнул издали:
— Совершенно новая техника! Похоже, что проблема подъема затонувших подводных судов, наконец, решена полностью.
Николай быстро развернул газету. С некоторых пор он стал с особым интересом следить за иностранной информацией. О! Два слова заголовка как будто прыгнули сами ему в глаза из угла газеты: «…мюнхенском взрыве». Он прильнул к газетному листу и не отрываясь прочел:
«ЕЩЕ О МЮНХЕНСКОМ ВЗРЫВЕ»
«Корреспонденту агентства Сфинкс удалось добыть некоторые новые сведения, проливающие свет на загадочный июньский взрыв в окрестностях Мюнхена. Выяснено, что исчезнувший физик Гросс не погиб при взрыве, а был арестован фашистскими властями гораздо раньше. Судьба Гросса неизвестна, никаких официальных сообщений в связи с этим инцидентом не было опубликовано.
Если сопоставить арест Гросса, убежденного пацифиста, с мнением некоторых видных специалистов, утверждающих, что изобретение этого ученого могло быть использовано, как весьма серьезное военное оружие, легко понять, что аппарат был уничтожен, согласно желанию самою изобретателя, по-видимому, его другом и ближайшим сотрудником, инженером Мюленбергом, погибшим в числе других при взрыве. Очевидно, адская машина, как это нередко случается, взорвалась раньше времени.
Однако сомнительно, чтобы эта попытка вырвать из рук фашистов новое орудие войны увенчалась успехом, так как все документы, относящиеся к изобретению, были захвачены одновременно с арестом Гросса. Надо полагать, что фашистские специалисты сделают все, чтобы вновь построить аппарат».
Николай дважды жадно пробежал глазами эту заметку. Может быть, он начал бы ее читать и в третий раз, если бы не почувствовал какого-то движения около себя. Он быстро обернулся. За ним стоял Виклинг: глаза его были устремлены туда же, куда только что смотрел Николай.
— Вы заинтересовались мюнхенским взрывом? — спросил Виклинг. — Ну, это старая история. И я думаю, что Сфинкс придает этому взрыву большее значение, чем он заслуживает. Делает сенсацию. А относительно «Бэты» прочли?
— Нет еще, — ответил Николай, сдерживая вспыхнувшее волнение.
— Вот это, — Виклинг указал заметку. — Очень остроумная штука! Вы прочтите обязательно, Николай Арсентьевич, потом поговорим.
И он снова отошел к своему станку.
Заметка о подъеме «Бэты» оказалась действительно занятной и Николай успокоился. К вечеру Виклинг закончил работу. Верньер, снабженный ясной удобной шкалой, действовал великолепно. Профессор ликовал. Через два-три дня можно начинать!
— Только… вот что, Николай Арсентьевич, — сказал Ридан несколько смущенно, когда Виклинг ушел. — Я хочу с вами осмотреть еще часть новых помещений.
Он повёл Николая за собой и распахнул новую дверь из столовой. В этой части пристройки Николай никогда еще не был.
Он оказался в небольшом, хорошо обставленном кабинете. Кроме письменного стола, на котором были аккуратно размещены все необходимые принадлежности, Николай увидел справа, у окна, чертежный стол, тоже полностью оборудованный. Очевидно, тут уже поселился какой-то инженер.
— Ничего не понимаю! — сказал Николай. — Кто же тут живет?
— Постойте, постойте, дорогой мои, — Ридан потащил его дальше. — Это комната — раз. Теперь сюда. Тут — комната два.
