Однако попробуй-ка перестрой флот из ста восьмидесяти двух эскадр в боевой ордер в виду противника! Элементарно не успеешь. Никак.
Вот мы и выстраивались заблаговременно. Разведчики, постановщики помех, авангард, главные ударные силы, фланговое прикрытие, резервы и мы, арьергард. Без спешки, как на показательных маневрах.
Думаете, это помогло?
Для начала «Пигера Короткая» едва не столкнулась с «Козявочкой Короставниковой». Затем пришлось понервничать нам: «Власоед Собачий» так лихо подрезал нашу «Вредную Черепашку», что у меня потемнело в глазах от резкого торможения, а разлетевшуюся колоду карт мы потом собирали по всей рубке. После чего оказалось, что сразу пять катеров перепутали свои места в ордере.
Наш командующий может высечь и просто словом. На этот раз досталось «Сфексу Зубастому». Секомое насекомое врубило форсаж и спустя полминуты скрылось за клочьями Крабовидной туманности, только чудом не протаранив по пути «Травянку Краснозадую».
Та увернулась, но зычный фальцет командующего уже гремел на нуль-волнах по всему флоту:
– «Краснозадая», мать твою! Маневр! Форсаж! Курс на Ригель и тут же назад!
А надо вам сказать, что в составе Москитного флота находились еще «Златка Краснозадая» и «Ежемуха Краснозадая». Само собой разумеется, эти катера имели совсем другие позывные, нежели «Травянка», но компьютерный мозг флагманского корабля, дублирующий все голосовые команды, не разобравшись в обилии краснозадых, немедленно выдал им тот же самый приказ.
Интересно знать: сколько великих сражений прошлого было проиграно еще до их начала? Проиграно вдребезги, и не потому, что противник оказался сильнее, а потому, что на него вообще не удалось напасть?
Много позже в Адмиралтействе пересмотрели весь план войны и никогда больше не объединяли в одну тактическую группу более двух-трех эскадр. У нас же этих эскадр было сто восемьдесят две!
И началось.
Уворачиваясь, финтя и одновременно пытаясь занять свое место в ордере, я продержался четыре минуты с секундами. Был бы умнее – сразу бы доверил пилотаж автоматике.
Не знаю, можно ли вколотить ум палкой. Но теперь знаю, что беспрестанными жестокими швыряниями во всех направлениях и побиением градом незакрепленных предметов – точно можно.
Темнело в глазах то от перегрузки, то от страха. Когда «Трипс Отличный», уворачиваясь от тарана «Подуры Обыкновенной», в свою очередь едва не снес нам рубку, я решил, что тут-то нам и конец. А в динамиках надрывался голос его превосходительства:
– «Краснозадая», дай дорогу «Нарывнику»! «Зубастый», тормози! «Тощеклоп», сволочь, ты куда попер?!
Не знаю, сколько у нас насчитывалось «Тощеклопов», но «Нарывников» – заведомо не один. И не два.
Потом я потерял сознание.
Как выяснилось, его превосходительство – тоже. Это нас и спасло. Флот лишился всего двух катеров, столкнувшихся в неразберихе. Флаг-офицера впоследствии судили закрытым судом, но кое-что, как всегда бывает, просочилось сквозь запертые двери. По-моему, молодец мужик, я бы с ним с удовольствием пропустил по стаканчику. По сути он всех нас спас, подведя себя под суд. Пожалуй, ему все-таки не стоило бить адмирала по голове ночным горшком – суд усмотрел в этом поношение и счел отягчающим обстоятельством. Но я охотно верю, что под рукой у флаг-офицера просто не было более подходящего предмета для «выключения» главнокомандующего.
Оправдать нашего спасителя суд, конечно, не мог, однако я слышал, что приговор был крайне мягким. Семен же, самый ушлый из нас троих, купил у денщика его превосходительства ту самую ночную посудину и впоследствии загнал ее за баснословную сумму музею военных раритетов. Но это уже случилось много позже.
А пока…
Флаг-офицера повязали, его превосходительство потащили в лазарет, первый заместитель взял командование на себя…
Ничего он не взял, это только так говорится. А если и взял, то лишь на одну секунду и только для того, чтобы передать управление флотом корабельным мозгам и уповать на милосердие Всевышнего. А когда мозги проанализировали дикую мешанину из разнокалиберных кораблей и подсчитали, сколько времени нужно для того, чтобы оптимальным образом распутать получившуюся головоломку, состряпав хоть какое-то подобие ордера, даже самым отъявленным оптимистам из штабных мыслителей все стало ясно. Быть может, мы и не успели бы состариться, но срок нашей автономности истек бы задолго до.
Тем дело и кончилось. Еще часов пятьсот мы без толку висели в пространстве, ожидая своей очереди убраться восвояси, – штаб Соединенного флота стал очень осторожен и манипулировал зараз не более чем одной эскадрой.
Мы играли в покер.
Грег остался при своих, зато я отыграл у Семена свои деньги да еще выиграл всю его наличность плюс двести монет в долг. Поделом паршивцу – не будет впредь каркать!
Говорят, что теперь нашему командующему уже лучше. Припадки буйства у него совсем прекратились, под наблюдением лучших врачей его превосходительство стал спокоен и дружелюбен. Лишь изредка он перестает реагировать на окружающее и принимается яростно выкрикивать из окна палаты:
– Пузанчик Ржавый! Жужжало Большой! Ктырь Германский!
Гулять в больничном сквере ему пока не разрешают, во всяком случае в теплое время года, ибо он приходит в неистовство, заметив поблизости от себя любое насекомое, и растоптал не одну клумбу, гоняясь за каким-нибудь безобидным кузнечиком. Поговаривают, что в свободное время его превосходительство сочиняет и намеревается передать в Генштаб семантически обоснованный проект изменения всех «насекомых» названий боевых кораблей на «паучьи», «клещевые» и «многоножковые».
Но медицина быстро приводит его в норму.
Между прочим, «Вертун Навозный», разведчик, высланный к заранее вычисленному месту встречи двух флотов и великой битвы, не нашел там никаких следов присутствия Потусторонников. Кое-кто думает, что они испугались принять бой, но лично мне кажется, что у них возникли те же проблемы.
Интересно все же: как выглядят на их родной планете существа, заменяющие им насекомых?
И как называются?
– Осторожнее, раззява! – грянул голос, когда я, зазевавшись, наступил в лужу.
Голос шел снизу. От неожиданности я едва не уронил сумку с продуктами. В ту же лужу.
Нет, я все понимаю: водоемы потому и существуют, что они необходимы. Лично мне необходимы аквариумы, чистая речка на даче и раз в год море, но и от мутных луж на асфальте кому-нибудь, наверное, есть польза. Воробьям, к примеру. А я не эгоист и снисходителен к прочим формам жизни, исключая микробов, клещей, нематод и соседа-алкоголика дядю Вову. Стало быть, снисходителен и к их нуждам.
