– Ну и?… Я не понял, чего смешного-то?
Отсмеявшийся было Арсеньев снова затрясся. Сергей Ильич же невозмутимо продолжил:
– Да, понимаешь, штука-то эта – двусторонняя, так сказать. Так что он нас теперь не видит и не слышит, а мы зато точно знаем, где он появится. И когда появится. Дело в том, что воздуха у него там ровно столько, сколько он захватил с собой в этот кокон. Минут на десять максимум, я думаю. Вот что значит избыток знаний при недостатке ума.
– Ну ладно, смех смехом, но надо подготовить ему теплый прием, пока он не понял всей прелести своего положения. – Сергей Ильич подошел к эллипсоиду и протянул к нему ладони. Мгновенно тот оказался затянут сложнейшей структурой. Семен даже не стал прикидывать, что к чему – это было намного выше его скромных познаний.
– Вот так. – Сергей Ильич отошел от кокона и удовлетворенно потер руки. – Убивать мы его пока не будем, уж больно много интересного он успел узнать. Так, оглушим легонько, а потом, на досуге, поспрашиваем.
Сергей Ильич последний раз взглянул на кокон, укутанный структурой-ловушкой, и повернулся к Семену с Алитой.
– Ну что, молодые люди, – поинтересовался он обыденным тоном, – будем заканчивать?
Алита вздрогнула и покрепче прижалась к Семену.
– Нет, ну вы только взгляните, до чего трогательная сцена! – воскликнул Арсеньев. – Можно подумать, мы тут Кащеи Бессмертные какие-то собрались.
– А вы что, Иван Царевичи, что ли? – огрызнулась Алита.
– Алита, доченька, пойми, во всех ваших бедах виноваты только вы сами… Нет, не перебивай… Да, и с нашей стороны были допущены ошибки, но ведь мы их признаем! Так имейте же смелость вы признать свои ошибки!
– А нам нечего признавать, – сумрачно откликнулся Семен. (Где же ты шляешься, сукин кот?) – Мы ошибок не допускали.
Арсеньев переключился на Семена:
– А тебя, Семен, тебя я вообще не понимаю. Как ты мог? Предать не страну, даже не расу, а все человечество! Ты же, в первую очередь, человек! Как ты людям в глаза смотреть собирался? Или ты надеялся, что коты тебя к себе заберут?
– Не передергивайте, Виктор Степанович, – ответил Семен, напряженно вслушиваясь (послышалось, или…), – моя совесть чиста.
– А ведь он чего-то ждет, – вдруг вступил в разговор внимательно следивший за Семеном Сергей Ильич. При этих словах все вокруг подтянулись. Защелкали затворы.
– Чего ждешь, Семен? – спросил Сергей Ильич, пристально глядя ему в глаза.
Но Семен уже отчетливо слышал гудение, доносящееся из люка.
– Вы уверены, что хотите это знать? – почти весело поинтересовался он.
Гудение резко возросло, но раньше, чем все успели обернуться к люку, из него вырвалась стремительная фигура в обрамлении пары десятков белоснежно светящихся полос. Благодаря басовитому гудению и мерцанию полос, собравшихся в длинные треугольные крылья, эльф в полете напоминал гигантского бражника. На неуловимую долю секунды зависнув в метре над землей, Рорик метнулся влево, вдоль колонн, на лету обрастая структурами активирующихся заклинаний. Викторук, коротко и громко выматерившись, метнулся за прикрытие ближайшего постамента, выхватил автомат. Солдаты, упав кто на живот, кто на колени, открыли ураганную стрельбу по летящей мишени. Полетела мраморная крошка, завизжали рикошетирующие пули, зазвенели падающие гильзы. Семен зажмурился, обхватив Алиту руками, пригнул ее вниз и присел сам, стараясь прикрыть ее, насколько возможно, своим телом. Шум, однако, кончился так же быстро, как и возник. Стрельба затихла, секунду еще слышался звон катящихся гильз, затем стих и он. Осталось только надсадное хрипение. Семен встал.
Хрипел Викторук. Корчась в круге света, удивительно похожем на круг от циркового прожектора, он пытался выползти в спасительную тень, но свет безжалостно следовал за ним. Рорик неподвижно висел под самым потолком в центре зала, только едва заметно шевелились полосы крыльев. Из небольшого светящегося шара в полуметре под ним тянулись пять прожекторных лучей. К все еще хрипящему Викторуку, к двум «телохранителям», уже не хрипящим, и к Арсеньеву с незнакомцем. У последних дела обстояли получше: в воздухе над ними словно кружились мириады пылинок, и, хотя круги света продолжали освещать их фигуры, губительное действие лучи явно теряли. Но одного взгляда хватало, чтобы понять, что положение их все равно плачевно. Из-под протянутых к противникам ладоней эльфа со звуком рвущейся материи непрерывно срывались ярко-голубые разряды, в самый последний момент отворачивающие от замерших внизу в напряженных позах фигур. Видно было, что отражение атак отнимает все их силы. Простые солдаты же лежали, не шевелясь, в разнообразных позах, все как один – с ярко выраженными на лице признаками смерти от удушья.
Над каждым плечом шавелара соткалось по дымному облачку, после чего в них образовались тускло светящиеся красные пятна и неторопливо двинулись вниз, таща за собой дымные хвосты. Собрав остатки сил, незнакомец в отчаянном рывке бросился в сторону, за статую Аполлона. Одна дымная комета продолжила движение к Арсеньеву, вторая же лениво вильнула и изменила направление движения, пройдя прямо сквозь колонну. В колонне осталась круглая дыра с неровными краями. Незнакомец закричал и, размахивая руками, бросился к выходу, но комета резко ускорила движение и ударила бегущему в спину. Крик стих, прозвучал звук падающего тела. Вторая комета наткнулась на поспешно сотканную Арсеньевым структуру и потухла, дым лег вокруг него отчетливым полукругом. Но, защищаясь от кометы, Арсеньев на мгновение отвлекся, и то была его последняя удача: сразу три разряда впились в замершую фигуру, он потемнел, как-то съежился и упал. Одежда его потрескивала, из-под нее шел дым.
Рорик мгновенным движением оказался рядом с Семеном, схватил Алиту за плечи, поднял и поставил перед собой. Коротким взглядом окинул ее с головы до ног. Семен осматривал зал.
– Погодь любоваться, – тронул он эльфа за локоть, – тут еще один должен быть. Среди трупов его нет.
Рорик обернулся и медленно прошелся взглядом по залу. Семен готов был поклясться, что эльф смотрел отнюдь не глазами. Точнее, не только глазами.
– Я его не чувствую, – эльф обернулся к Семену.
– И это нормально, – раздался голос Сергея Ильича. Он вышел из-за колонны метрах в тридцати и спокойно смотрел на них. Никаких изменений в его облике заметно не было, разве что браслеты, с самого начала обратившие на себя внимание Семена, слегка светились. Но на эльфа они, похоже, произвели большее впечатление: разнообразные заклинания, окружавшие его причудливым ореолом, вдруг рассеялись, пропали даже «крылья», и вместо них вытянулись несколько довольно простых щупальцеобразны. х структур. Рорик тут же начал закачивать в них энергию, так, что кончики «щупалец» вскоре стали заметны в видимом спектре, создав вокруг фигуры эльфа два пунктирных светящихся полукруга.
