— А мы вот сидим в своем поезде и ни о чем не знаем, – грустно произнес Трупень.
— Так, может, оно и к лучшему? – посмотрел на него Чуднов.
Бывший замполит ничего не ответил.
— Готова к экзамену? – строго спросил у Риты полковник.
— Ну-у… – Девушка склонила голову к плечу – получилось смущенно и кокетливо одновременно. – Это смотря в каком смысле.
— Какие интересные мысли! – Трупень откинулся на спинку стула и переплел пальцы рук на круглом животе. – Я всегда полагал, что к экзамену можно быть готовым или нет. И никакого второго смысла.
— Я все выучила! – заверила бывшего замполита девушка. – Но коледж-то экономический, один на район. Желающих поступить – тьма-тьмущая.
— Значит, для того, чтобы поступить, нужно быть лучшей из лучших, – сделал казавшийся ему закономерным вывод Трупень.
— Семен Семеныч, – с укоризной посмотрел на бывшего замполита Чуднов. – Ты в какой стране живешь?
— А что? – насторожился, почувствовав подвох, Трупень.
— А то, что у нас в стране все решают не знания, а личные связи, подкрепленные деньгами, – начштаба многозначительно потер палец о палец, – желательно в твердой иностранной валюте. Гривны и тенге не котируются. Понял, капеллан?
— А-а, – закатил глаза Трупень. – Так вот оно что!
— Именно, – уверенно подтвердил Павел Николаевич. – Власть готовит себе достойную смену.
— И как ты сама расцениваешь свои шансы на поступление? – поинтересовался Чуднов.
Майор взял графин и наполнил пустые рюмки.
— Не знаю… – смущенно потупилась Рита.
— И все же, – стоял на своем начштаба. – Исходя из того, сколько нужно дать, чтобы поступить наверняка, и сколько у тебя имеется в наличии?
— Процентов тридцать, – упавшим голосом ответила Рита.
— Да-а, – покачал головой бывший замполит. – Куда мы катимся?
— В данный момент – в Лихое, – ответил начштаба.
Офицеры выпили и закусили.
— Не расстраивайся, Риточка, прежде времени, – полковник положил на край Ритиной тарелки бутербродик с осетринкой горячего копчения. – Господь, как говорится, предполагает, а человек – располагает.
— А не наоборот? – задумчиво сдвинул брови Чуднов.
— Как я сказал, так и будет! – командир «Литерного» не сильно, но уверенно стукнул кулаком по столу. – Семен Семеныч! Соедини меня с контрольным вагоном!
— Павел Николаевич, – удивленно уставился на командира бывший замполит, – вы собираетесь задействовать спецсредства?
— Именно! – наклонив голову, подтвердил Скурцев.
— Но для этого, – Трупень бросил быстрый взгляд на девушку, – придется нарушить режим секретности.
— Ну и черт с ним! – лихо махнул рукой полковник Скурцев.
— Точно! – поддержал командира начштаба. – Мы армия народная и служим народу! И лично я не желаю и не могу сидеть сложа руки, когда на моих глазах творятся бесчинства и несправедливость!
— Отлично сказано, Глеб! – ткнул пальцем в начштаба Павел Николаевич.
— На том стоим! – не поднимаясь со стула, майор козырнул полковнику.
— Ну, я не знаю, – развел руками Трупень.
— А раз не знаешь, так лучше помолчи! – приказал ему полковник. – Давай связь с контрольным вагоном!
Бывший замполит пожал плечами – мол, что поделаешь, приказ есть приказ, – выдвинул ящик стола, достал из него большую черную телефонную трубку и протянул ее полковнику.
Павел Николаевич подул в трубку.
Трупень щелкнул переключателем.
— Алло! Контрольный? – по-командирски уверенно рявкнул в трубку Павел Николаевич. – Это полковник Скурцев! Кто на смене?.. Турчинский… Ну и как там у тебя, Турчинский?.. Все в порядке?.. Засечек новых нет?.. А старые как?.. Держатся… Все в том же режиме… Ага… Ясненько… Ты вот что, Турчинский, пришли-ка мне в штабной вагон самого лучшего ясновидящего… Собкин… Хорошо, давай Собкина… Хотя… Ну да ладно. Еще прорицатель нужен… Естественно, самый лучший!.. Да… И бабку эту вашу пришли… Ну, ту, что на Ющенко порчу наводила… Что значит когда – немедленно!.. Все, будь здоров.
Полковник вернул трубку бывшему замполиту, и тот спрятал ее в стол.
— Порядок, – весело подмигнул Рите командир «Литерного». – Ща мы все твои проблемы в момент решим…
Взгляд девушки, устремленный на Павла Николаевича, говорил так много, что поначалу Скурцев решил, что ему требуется переводчик. Чуть погодя он понял, что девушка просто не понимает, о чем идет речь. Мало того, что она примерно в равных пропорциях удивлена, испугана, насторожена и смущена, так она еще и лелеет в душе смутную надежду на то, что слова Павла Николаевича окажутся не пустым трепом слегка подвыпившего командира, в своем «Литерном» чувствующего себя едва ли не Аресом.
— Глеб Емельянович, – полковник со стуком поставил перед начштаба пустую рюмку. – Полагаю, тебе следует ввести нашу гостью в курс дела.
— Мне? – Чуднов наполнил рюмку полковника, а заодно свою и бывшего замполита.
— Именно тебе, – подтвердил Павел Николаевич.
— А как же режим секретности?
Скурцев оценивающе посмотрел на девушку.
— Риточка, вы умеете хранить тайны?
— Конечно, – быстро кивнула Рита.
— А государственную?
Рита кивнула молча.
Ответ девушки понравился командиру «Литерного».
— Приступайте, Глеб Емельянович, – скомандовал полковник Скурцев.
Офицеры выпили и закусили.
— Полагаю, Марго, ты слышала, что в былые времена по всей необъятной территории Советского Союза курсировали специальные поезда, на которых были установлены ракеты дальнего радиуса действия, – начал Чуднов. – Такие, что и по Америке запросто могли шарахнуть. В годы «холодной войны» это было необходимо для того, чтобы противник не мог вычислить наши ракетные базы и нанести по ним превентивный удар. Одним из таких поездов был и наш «Литерный». После того как Союз нерушимый пошел псу под хвост, а «холодная война», соответственно, переросла в горячую дружбу между народами, США и Россия подписали договор, в соответствии с которым мы должны были снять ракеты с движущихся по рельсам платформ. Ракет не стало, но спецпоезда остались. И что с ними оставалось делать?..
Глеб Емельянович сделал паузу, предлагая Рите ответить на заданный вопрос.
— Использовать для перевозки мирных грузов и гражданского населения, – не задумываясь, выпалила девушка.
— Хороший ответ, – наклонил голову начштаба. – Чувствуется хватка будущего экономиста. Но наше командование, Марго, как водится, пошло иным путем. Оно решило использовать спецпоезда для перевозки оружия, которое не попадает ни под один из договоров. Потому что ни наше правительство, ни правительства других стран не признаются, что у них это оружие имеется. Мы, Марго, возим в нашем поезде колдунов.
