— Не сомневайся. Потерпи немного. Продолжаю: моя память всегда была прекрасной, если бы это было не так, я бы не смог стать ведущим специалистом в своей области. Я привык использовать се полностью и привык полагаться на нее. Уверен, что все это можно отнести и к тебе.
— Несомненно, — согласился Хендерсон, изображая на лице явную скуку.
— А теперь я скажу тебе больше. Я — убийца. Я убил девушку около двадцати лет назад и тщательно убрал это из моей памяти. Я полностью выбросил это из головы, так как не хотел, чтобы меня это тревожило. А недавно услышал, что об этом преступлении узнали. Это значит, что полиция начала расследование по этому делу. И если они еще не узнали обо мне, то скоро узнают. Я в бегах, Хени, потому что я не хочу быть пойманным. Я не хочу, чтобы меня казнили в худшем случае или приговорили к пожизненному заключению в лучшем.
Хендерсон с изумлением уставился на него:
— Ты хочешь сказать, что ты действительно настоящий убийца?!
— Так меня уверяет моя безупречная память. — Брансон подождал, — пока его собеседник переварит эти слова, потом резко закончил: — Но моя память врет бессовестным образом.
Наполовину выкуренная сигарета выпала из руки Хен-дерсона. Он наклонился, чтобы поднять ее, и чуть было не сунул в рот горящим концом, потом перевернул и глубоко затянулся. Но дым попал не в то горло, и Хендерсон закашлялся. Наконец он смог выговорить:
— Давай поставим точки над «i», Брансон. Ты виновен или нет в этом убийстве?
— Моя память меня уверяет, что да. Она мне описывает его в мельчайших подробностях. Я как сейчас вижу рассерженное лицо этой девушки, когда мы орем друг на друга. Я прекрасно помню, как менялся цвет ее лица, пока она лежала у моих ног и умирала. Я помню ее безразличное мертвое лицо, я прекрасно все помню. Это свежо как на фотографии, как будто все это произошло неделю или две назад. И у меня родилась теория: все это так живо в моей памяти потому, что это действительно случилось неделю или две назад.
— Что ты мелешь? Ты только что сказал, что сделал это двадцать лет тому назад.
— Это говорит моя память. Повторяю, что моя память умелый и умный лжец.
— Откуда ты это знаешь?
— Факты ей противоречат. Или, точнее, отсутствие фактов. Они хором утверждают, что я никогда не совершал этого преступления.
— Какие факты? — спросил Хендерсон, безуспешно стараясь скрыть свой интерес.
— Я набрался смелости и сбежал. Я был перепуган и, очевидно, был в полной уверенности, что движущуюся цель труднее поразить. Я мог бежать куда угодно, но я сделал то, что любят приписывать преступникам и что они делают в настоящей жизни исключительно редко: я побежал на место преступления.
— А, — сказал Хендерсон, наклонился к собеседнику, полный внимания, и не глядя затушил сигарету, — и что тогда?
— Я не нашел никаких доказательств.
— Никаких?
— Абсолютно никаких. Я убил эту девушку в пригороде маленького городка под названием Бельстон. Знаешь такой?
— Нет.
Брансона, казалось, почти огорчил такой ответ, но он продолжал:
— Я приехал в Бельстон и разговаривал с жителями, которые провели там всю свою жизнь. Они ничего не слышали о недавно открытом убийстве. Я обошел все окрестности, стараясь найти то место, но не нашел, не нашел даже ничего похожего. Я просмотрел подшивки всех старых газет, я просмотрел их за целый год и там тоже не нашел ни строчки о недавно открытом преступлении.
— Может быть, ты поехал не в тот Бельстон? — предположил Хендерсон.
— Я тоже подумал об этом и проверил по национальному Справочнику. Есть только один Бельстон.
— Ну хорошо, может быть, ты перепутал название. Может быть, это было место с похожим названием.
— Моя память говорит, что это был Бельстон, и ничто Другое.
Хендерсон задумался, потом покачал головой.
— Послушав тебя, можно подумать, что твоя память играет с тобой страшные шутки.
— Чертовски верно, — согласился Брансон со странной интонацией. — А твоя?
Резко вскочив на ноги, Хендерсон воскликнул:
— Что ты имеешь в виду? При чем тут моя?
— Ты помнишь девушку по имени Элайн Лафарж?
— Никогда не слышал о ней, и это истинная правда, Брансон. — Хендерсон начал расхаживать взад и вперед по комнате, держа руки за спиной и сосредоточенно сдвинув брови. Было совершенно очевидно, что он находился в крайнем напряжении. — Это та женщина, которую ты убил?
— Да.
— Тогда почему я знаю про нее?
— Я надеялся, что ты убил ее тоже, — сказал Брансон спокойно. — Это открыло бы нам обоим глаза на происходящее. Вместе легче разобраться, как мы дошли до этого и как нам лучше с этим справиться. — Он внимательно наблюдал, как Хендерсон мечется по комнате, словно загнанный зверь.
Наступила долгая напряженная тишина. Внезапно Брансон спросил:
— А кого ты убил, Хени?
— Ты с ума сошел? — выдохнул Хендерсон, резко остановившись.
— Вполне возможно, но если я и сошел с ума, то это произошло далеко не со мной одним. Многие покинули институт за последнее время при загадочных обстоятельствах. У меня данные из достоверного источника, что другие институты теряют персонал тоже. И никто не может сказать, почему это происходит. Я кг сам не мог понять всего этого. Но теперь все иначе. Я один из таких сбежавших и знаю, что заставило меня изображать напуганного кролика. Каждый человек знает свои собственные причины пуститься в бега, но мало кто знает причины, которые заставили пуститься в бега другого. Некоторые даже не догадываются, что есть и другие жертвы.
— Я догадывался, — тихо сказал Хендерсон, ковыряя носком ботинка ковер. — Я был еще там. когда некоторые из них сбежали.
Не обращая внимания на его слова, Брансон продолжал:
— Я многое проверил. Возможно, у меня более подозрительная натура, чем у других, черт его знает. А может, эта идея взяла меня не так крепко, как других. У меня не было норы, в которой я мог бы свернуться калачиком и отсидеться, и я не знал, что мне еще делать. Вообще какими бы ни были причины, но я приехал в Бельстон. Я проверил все, что мог, и обнаружил, что считаю себя виноватым в преступлении, которое никогда не совершалось.
— Для чего ты мне все это рассказываешь?
Когда Брансон отвечал, он внимательно следил за выражением лица собеседника.
— Если все исчезнувшие бросились в бега по таким же причинам, как и я, то им неплохо было бы вернуться на место преступления и поискать доказательства своего преступления. Могу поклясться, что это было бы очень результативно. То, что они там найдут, точнее, не найдут, подействует на них так, что у них волосы встанут дыбом. И это поможет им докопаться до самой сути, если, конечно, они сумеют объединить свои усилия и все сопоставить.
