— Рома, Корнев, ответь! Серега Воронин здесь! — что?! Что, мать вашу так, растак и не за так?!
— Рома, я в «мустанге» ноль двадцать пятом сижу! Помнишь, ты меня когда учил держать место ведомого, про боксера говорил? Что ведущий — правая рука, боксер ей бьет, а ведомый — левая, которой он прикрывается?
Ну да, было такое, действительно, Корнев так и объяснялВоронину, когда того дали ему ведомым в восьмом истребительном полку. Но этот хрен откуда может такое знать? Впрочем, можно и поговорить, все-таки поможет потянуть время…
— Ты в каком звании тогда был? А я в каком? — Корнев решил проверить познания неизвестного пилота.
— Корнетом я был, а ты поручиком! — черт, знает ведь! — а комэском у нас был Дима — Хватков, штабс-ротмистр! И было это на Престольной! — а дальше пилот «мустанга» загнул такое, что Корнев, наконец, поверил. Никто, кроме русского, вам так не скажет. У Хайди вон даже ушки покраснели.
— Ну-ка, заверни маневр, который я тебе показывал для ухода от пары, — если покажет, точно, Серега.
«Мустанг» с номером «025» вырваля вперед и завернул тот самый маневр с резким уходом вправо-вниз и сразу после — крутым виражом и свечкой, после чего уже сам оказывался на хвосте у преследовавшей его пары.
— Серега, чтоб тебя, ты как здесь?!
— Рома, времени у нас мало, так что слушай. Дмитрий Николаевич передает тебе привет и говорит, что на Тринидад лететь не надо. Дай канал, я тебе переброшу координаты, куда он сказал тебе лететь.
— Рома, это что? — прорезался интерес у Хайди. Невовремя прорезался, прямо скажем…
— Потом расскажу, — открывая канал для передачи координат, ответил жене Корнев.
Передача пошла сразу, и когда на экране компьютера высветились координаты с их расшифровкой, Корнев аж присвистнул. Ну, точно, Воронин! И в любом случае свои. Кто бы еще вместо Тринидада отправил его на Престольную?!
Вторые сутки по корабельному счету поручик Воронин пребывал в отличном настроении. Казалось бы, только поговорил с Ромой Корневым, да и то всего-то ничего, а вот… Приятно, чего уж скрывать, было узнать, что его первый ведущий жив, здоров, и, похоже, что при делах. Да наверняка при делах — обычному капитану-пилоту не стали бы передавать приказ следовать на Престольную таким хитрым способом.
Да уж, хитрым. Воронин вспомнил, как он удивился приказу подполковника Аникина.
— Господа офицеры, — ставил комэск эскадрилье боевую задачу, — В ближайшие несколько часов с Корела взлетит транспорт типа «Север», пятая серия. Мы вылетаем на «мустангах». Выстраиваемся таким образом, чтобы транспорт можно было и прикрыть, и атаковать. Капитан-пилот этого «севера» может попытаться избавиться от эскорта, используя как оружие защитные поля.
Кто-то из пилотов недоверчиво хмыкнул, его поддержали снисходительными усмешками.
— Четыре истребителя именно этот капитан-пилот таким образом уже сбил, — привел подчиненных в чувство подполковник. — Мы обеспечиваем передачу на транспорт пакета информации, все данные по диапазонам, в которых необходимо защитить канал связи, в ваши «мустанги» уже загружены. После передачи капитан-пилот не будет считать нас противником. Дальше обеспечиваем тихий и спокойный уход транспорта в прыжок. Любые попытки любых кораблей, истребителей или беспилотников приблизиться к «северу» пресекать быстро и решительно. Вопросы есть? Через сорок минут полная готовность к вылету. Поручик Воронин, останьтесь, остальные свободны.
Когда пилоты покинули штабную каюту, в нее вошел еще один подполковник, аж с генштабовскими вензелями на погонах.
— У вас, поручик, задание персональное, — комэск перевел взгляд на генштабиста. Тот кивнул и повернулся к Воронину.
— Именно вы будете на связи с транспортом, — пояснил штабной подполковник. — Капитан-пилот этого «севера» — ваш старый знакомый штабс-ротмистр Корнев. Поскольку защиту связи вам обеспечат, вы должны быстро убедить Корнева в том, что это именно вы. Чтобы Корнев вам поверил и поступил в соответствии с полученными от вас данными, говорить будете по-русски. Передадите ему привет от Дмитрия Николаевича, — тут генштабист слегка улыбнулся, — и скажете, что лететь на Тринидад не нужно. Как только Корнев поверит, отправите ему пакет информации, уже записанный в компьютер вашего «мустанга» и прекратите связь. Все ясно? Повторите!
— Установить связь с транспортом, быстро добиться, чтобы Рома… штабс-ротмистр Корнев мне поверил, передать привет от Дмитрия Николаевича и что лететь на Тринидад не надо, переслать пакет информации! — отрапортовал Воронин.
— Отлично, поручик. Но фамилию вашего бывшего ведущего вы больше не упоминаете. Ваше задание — государственная тайна.
Вышел Воронин из штабной каюты несколько обалдевшим. Надо же, снова вместе с Ромой Корневым летать! Ну хоть и совсем чуть-чуть, но все-таки! А когда до поручика дошло, что вообще вся эта непонятная история с отправкой эскадрильи на Фронтир была исключительно для того и затеяна, чтобы либо прикрыть Корнева, либо установить с ним такую вот защищенную связь, обалдение стало почти полным. Ни хрена ж себе!
Кстати, подполковник этот назвал Рому штабс-ротмистром. Получается, Корнев мало того, что на службе остался, так еще и в чинах подрос… Ну, Рома, что же ты за птица такая теперь, что ради тебя гоняют туда-сюда целый авианосец?!
Впрочем, не совсем туда-сюда. Благополучно проводив Корнева до точки входа в прыжок, обратно в Желтый космос «Пластун» пошел по другому маршруту и в другой сектор. Как объяснили пилотам, для того, чтобы либо соединиться с эскадрой, выход которой в тот же сектор планировался почти одновременно с прибытием «Пластуна», либо развернуться там своими силами и двинуться эскадре навстречу. Понятно, что с одной эскадрильей и легким авианосцем они разве что осмотреться смогут, прочесать сектор как надо удастся только силами всей эскадры, но начальству, как известно, виднее. В конце концов, главным для Воронина, как и для всех остальных пилотов, было тут то, что они возвращаются к делу, которое надо закончить. И которое, тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, пока что, слава Богу, не закончили без них.
Уточнив свои расчеты, штурманы «Пластуна» пришли к выводу, что в заданный сектор авианосец попадет в любом случае раньше эскадры. Насколько раньше — этого они сказать уже не могли, не от них зависело. Риск, конечно. Одиночный авианосец без эскорта и своя авиагруппа далеко не всегда защитить сможет. Однако другой защиты у «Пластуна» все равно не было, поэтому подполковник Аникин решил подстраховаться и перед выходом из гиперпространства привел в боевую готовность эскадрилью «филиппков». Маскироваться под западников комэск не стал, считая такую маскировку ненужной в секторе, где обитаемых планет вроде бы не ожидалось. Подполковник рассудил, что хотя «мустангов» и «сов» на «Пластуне» полный комплект, четырнадцать машин, а «филиппков» всего чертова дюжина, зато в случае чего пилотам будет проще сражаться на истребителях, знакомых до самого распоследнего винтика. Впрочем, на всякий случай Аникин приказал заправить и все имеющиеся западные машины, а заодно и подвесить к ним необходимое вооружение.
