весел, немного взвинчен, но улыбался, будто вдруг уверовал во всё хорошее; я вообще не видел поводов для радости. Наверное, поэтому мы пришли молча.
Шедийская субмарина, залитая голубоватым ледяным светом прожекторов, стояла у причала для подводных лодок. У трапа, на гранитных валунах и на кнехте сидели Бэрей, Лэнга и двое шедми, которых я ещё не знал по именам — с базы; они молча взглянули на нас. Чуть поодаль Ярослав Бердин швырял в воду гальку, пытаясь «печь блинчики».
— А отчего вы здесь? — удивился Юл.
— Там мы не нужны, — сказал Бэрей, а Лэнга фыркнул, неодобрительно и мрачно:
— Людей тяжело понять.
Им не особенно хотелось разговаривать — и мы не стали расспрашивать дальше, просто перешли на борт.
Внутри субмарина была устроена странновато. Это, конечно, была «большая рыба» шедми, экспедиционная «серая акула», типичная, но часть переборок на ней разобрали, жилой отсек сократили до минимума, а неожиданно большое помещение, получившееся в результате, превратили в великолепный госпиталь, оборудованный не хуже, чем на хорошей космической станции. Идеальная «скорая помощь» в океане, любо-дорого смотреть… если бы не то, что там, внутри, происходило.
К операционному столу широкими ремнями был привязан Андрей, одетый и даже в ботинках, а его голову фиксировали три манипулятора — при том, что стерильности и следа не было. У стола стояли Саид и Кранц, чуть в стороне, обхватив себя руками и окаменев лицом, замерла Эцу, медик с подводной базы, маленькая серебристая шедми с «шаманскими» рачками на переносице. Андрей то ли спал, то ли был в отключке; впрочем, скорее, ни то, ни другое — над его головой слабо светились показания диагноста, выявляя, если я прочёл верно, вполне явную активность мозга.
Сказать, что меня всё это поразило — ничего не сказать.
— Вень, — сказал я. — Что происходит, вообще?
Кранц усмехнулся так, что мне стало не по себе:
— Происходит вот что: Вера Алиева поймала крота. А я в силу не зависящих от меня обстоятельств не закончил допрос. Закончу тут — когда он очнётся, — и обернулся к Юлу. — Самойлов, шёл бы ты на берег.
— Да почему, Вениамин Семёнович?! — возмутился Юл. — Вы даже Верку позвали…
Кранц вздохнул.
— Я бы и Альку не звал, если бы не нужда до зарезу. Потому что вы хорошие мальчики. Вам будет плохо — и вы можете случайно мне помешать.
— А Верка? — поражённо спросил Юл.
— А Верка — нет, — неожиданно нежно улыбнулся Кранц. — Верка — молодчина. У неё задатки агента влияния, она любопытная, храбрая, наблюдательная и беспринципная, — и повернулся ко мне. — А ты допустил ошибку. Об этом я и хотел тебе сказать.
— Какую? — брякнул я. Ну да, вот и оно.
Я как-то растерялся, смешался: мне стало очень неуютно, почти страшно. Откровенно говоря, я бы хотел уйти. Меня удерживало не любопытство, а чувство долга.
— Непростительную, — сказал Кранц. — Ты не поверил Алиевой в обстоятельствах, когда она физически не могла соврать.
Меня кинуло в жар, и я понял, что это стыд.
— Почему? — спросил я и посмотрел на Веру. Вера смутилась, но глаз не опустила.
— Потому что она пишет всё, что видит, — сказал Кранц. — И если она что-то говорит, значит, у неё есть видеоподтверждение. А ты даже не попросил его показать. Алик, я тебе полностью доверяю, ты славный, но ты никуда не годный резидент. Ты добрый, верный, надёжный, но думаешь медленно и плохо. Себя подставил под удар: если бы я не знал о твоей работе на Земле и Эльбе, счёл бы тебя партнёром Кондашова и предателем.
— Позвал меня, чтобы отчитать? — попытался я сыронизировать, но прозвучало довольно жалко.
— Прости, — сказал Кранц. — Общаясь с шедми, я отвык от человеческих понятий о такте. И говорю о вещах, которые все присутствующие должны держать в голове. Братья-сёстры, имейте в виду: мы всё ещё воюем. И ситуация сложилась крайне опасная: даже среди проверенных людей могут оказаться предатели. Среди наших товарищей. С которыми мы раньше работали вместе. Потому что куш слишком большой, мальчики-девочки: на кону аж бессмертие. За то, чтоб вечно чай пить, некоторые вломят кого угодно, с потрохами.
Бессмертие… отчего от этого слова повеяло таким мёртвым холодом, интересно.
Я довольно безнадёжно попытался уместить это в голову. Юл кивал, прижимая Веру к себе. По лицу Саида было ничего не прочесть, он казался таким же бесстрастным, как шедми.
Андрей вздохнул и шевельнулся.
— Ладно, — сказал Кранц. — В принципе, все люди, кроме Саида, могут идти. Дальше будет неприятно.
— Нет уж, — сказал я. — Позволь мне остаться. Я хочу разобраться — и я не помешаю.
— Вениамин Семёнович, — упавшим голосом спросил Юл, — вы его пытать собираетесь?
Кранц раздражённо мотнул головой.
— Вот, — сказал он с досадой. — Началось. Юл, я не из хороших парней, прости. Мне необходимо получить точную информацию, потому что на кону жизни шедми и жизни их детей, всё, что осталось от их цивилизации. Я — уж такое добро: с кулаками, со стилетом, с ядом, с удавкой, со всем, что понадобится. И если тебя это сильно ранит — не держу.
Юл вздохнул, но не возразил и не двинулся с места. Кранц наблюдал за показаниями диагноста, подключенного к Андрею — и сделал всем жест, который мог означать только «отойдите в сторонку».
Мы отошли к стене. Кранц сказал:
— Хватит, Андрей. Ты уже здесь, можешь больше не изображать беспамятство.
Андрей открыл глаза. Я видел, как он пытается сохранить на лице выражение относительного спокойствия, но тик дёрнул его веко.
— Я думал… — сказал он медленно и облизнул губы. — Дашь мне водички, Веня?
Кранц взял со стола с инструментами какую-то пластиковую ёмкость с носиком и налил в неё воды из бутыли-автомата. Дал Андрею напиться. Лицо Кранца казалось ненаигранно безмятежным.
А мне хотелось на него наорать. Сказать, что, как бы ни было, так нельзя! Это не метод добывания информации!
— Так что ты думал? — спросил Кранц.
— Что мы больше не увидимся, — Андрей криво, нервно усмехнулся. — Успел подумать.
— Нет, — сказал Кранц ровно. — Ты дёрнулся меня убивать, надо было тебя остановить. Но мы не договорили.
Андрей хмыкнул:
— О чём? Ты вытянул из меня вдвое больше, чем я хотел тебе сказать.
— Мне мало, Андрюша, — сказал Кранц, чуть улыбаясь. — Вот, например. Ты очень уверенно сообщил, что тебе меня заказали. И что это было твоё задание на Океане Втором. Но для Обороны я до сих пор работаю на Нги-Унг-Лян. Кто меня сдал?
— Понятия не имею, — ответил Андрей со смешком.
— Ещё раз, — ласково сказал Кранц. — Кто из группы Майорова работает
