— О, только за новыми моделями, — примирительным тоном сказал Индженеску. — А новые модели не всегда находят применение. На приобретение образовательных лент вы потратили бы столько же, сколько вам пришлось бы заплатить за тысячу специалистов, а откуда вы знаете, что вам будет нужно именно такое количество?
Новианин залпом допил свое вино и расхохотался. (Джорджа покоробило легкомыслие новианина. Он смущенно подумал, что тому следовало бы обойтись без этой рюмки и даже без двух или трех предыдущих.)
— Это же типичное ханжество, Ладислас, — сказал новианин. — Вы прекрасно знаете, что у нас найдется дело для всех последних моделей специалистов, которые нам удастся достать. Сегодня я раздобыл пять металлургов…
— Знаю, — сказал Индженеску. — Я был там.
— Следили за мной! Шпионили! — вскричал новианин. — Ну, так слушайте! Эта новая модель металлурга отличается от предыдущих только тем, что умеет обращаться со спектрографом Бимена. Ленты не были модифицированы ни на вот столечко (он показал самый кончик пальца) по сравнению с прошлогодними. Вы выпускаете новые модели только для того, чтобы мы приезжали сюда с протянутой рукой и тратились на их приобретение.
— Мы не заставляем вас их приобретать.
— О, конечно! Только вы продаете специалистов последней модели на Лондонум, а мы ведь не можем отставать. Вы втянули нас в заколдованный круг, вы лицемерные земляне. Но берегитесь, может быть, где-нибудь есть из него выход. — Его смех прозвучал не слишком естественно и резко оборвался.
— От всей души надеюсь, что он существует, — сказал Индженеску. — Ну, а позвонил я потому…
— Да, конечно, ведь это вы мне позвонили. Что ж, я уже высказал свое мнение. Наверное, в будущем году все равно появится новая модель металлурга, чтобы нам было за что платить. И она будет отличаться от нынешней только умением обращаться с каким-нибудь новым приспособлением для анализа ниобия, а еще через год… Но продолжайте. Почему вы позвонили?
— У меня здесь находится один молодой человек, и я бы хотел, чтобы вы с ним побеседовали.
— Что? — Видимо, новианина это не слишком обрадовало. — На какую тему?
— Не знаю. Он мне не сказал. По правде говоря, он даже не назвал мне ни своего имени, ни профессии.
Новианин нахмурился.
— Тогда зачем же отнимать у меня время?
— Он, по-видимому, не сомневается, что вас заинтересует то, что он собирается сообщить вам.
— О, конечно!
— И этим вы сделаете одолжение мне, — сказал Индженеску.
Новианин пожал плечами.
— Давайте его сюда, но предупредите, чтобы он говорил покороче.
Индженеску отступил в сторону и шепнул Джорджу:
— Называйте его «достопочтенным».
Джордж с трудом проглотил слюну. Вот оно!
Джордж почувствовал, что весь вспотел. Хотя эта мысль пришла ему в голову совсем недавно, он был убежден в своей правоте. Она возникла во время разговора с Тревельяном, потом под болтовню Индженеску перебродила и оформилась, а теперь слова новианина, казалось, поставили все на свои места.
— Достопочтенный, я хочу показать вам выход из заколдованного круга, — начал Джордж, используя метафору новианина.
Новианин смерил его взглядом.
— Из какого это заколдованного круга?
— Вы сами упомянули о нем, достопочтенный. Из того заколдованного круга, в который попадает Новия, когда вы прилетаете на Землю за… за специалистами. (Он не в силах был справиться со своими зубами, которые стучали, но не от страха, а от волнения.)
— Вы хотите сказать, что знаете способ, как нам обойтись без земного интеллектуального рынка? Я правильно вас понял?
— Да, сэр. Вы можете создать свою собственную систему образования.
— Гм. Без лент?
— Д-да, достопочтенный.
— Индженеску, подойдите, чтобы я видел и вас, — не спуская глаз с Джорджа, позвал новианин.
Историк встал за плечом Джорджа.
— В чем дело? — спросил новианин. — Не понимаю.
— Даю вам слово, достопочтенный, что бы это ни было, молодой человек поступает так по собственной инициативе. Я ему ничего не поручал. Я не имею к этому никакого отношения.
— Тогда кем он вам приходится? Почему вы звоните мне по его просьбе?
— Я его изучаю, достопочтенный. Он представляет для меня определенную ценность, и я исполняю некоторые его прихоти.
— В чем же его ценность?
— Это трудно объяснить. Чисто профессиональный момент.
Новианин усмехнулся.
— Что ж, у каждого своя профессия.
Он кивнул невидимому зрителю или зрителям за экраном.
— Некий молодой человек, по-видимому, протеже Индженеску, собирается объяснить нам, как получать образование, не пользуясь лентами.
Он щелкнул пальцами, и в его руке появилась новая рюмка с бледно-сиреневым напитком.
— Ну, говорите, молодой человек.
На экране теперь появилось множество лиц. Мужчины и женщины отталкивали друг друга, чтобы поглядеть на Джорджа. На их лицах отражались самые разнообразные оттенки веселья и любопытства.
Джордж попытался принять независимый вид. Все они, и новиане, и землянин, каждый по-своему изучали его, словно жука, насаженного на булавку. Индженеску теперь сидел в углу и не спускал с него пристального взгляда.
«Какие же вы все идиоты», — напряженно подумал он. Но они должны понять. Он заставит их понять.
— Я был сегодня на Олимпиаде металлургов, — сказал он.
— Как, и вы тоже? — вежливо спросил новианин. — По-видимому, там присутствовала вся Земля.
— Нет, достопочтенный, но я там был. В состязании участвовал мой друг, и ему очень не повезло, потому что вы дали участникам состязания прибор Бимена, а он получил специализацию по Хенслеру, — очевидно, уже устаревшая модель. Вы же сами сказали, что различие очень незначительно. — Джордж показал кончик пальца, повторяя недавний жест своего собеседника. — И мой друг знал заранее, что потребуется знакомство с прибором Бимена.
— И что же из этого следует?
— Мой друг всю жизнь мечтал попасть на Новию. Он уже знал прибор Хенслера. Он знал, что ему нужно ознакомиться с прибором Бимена, чтобы попасть к вам. А для этого ему следовало усвоить всего лишь несколько дополнительных сведений и, быть может, чуточку попрактиковаться. Если учесть, что на чашу весов была поставлена цель всей его жизни, он мог бы с этим справиться…
— А где бы он достал ленту с дополнительной информацией? Или образование здесь, на Земле, превратилось в частное домашнее обучение?
Лица на заднем плане расплылись в улыбках, которых, по-видимому, от них и ожидали.
