Мы провожали людей взглядом минут пять. Затем оттащили от дороги трупы и припорошили их землей. Теперь нам предстояло наблюдать за лагерем неприятеля.
Глядя на лагерь из засады я понимал, что основные силы «Армии Возрождения» здесь. Непонятно для чего был организован тот марш с артиллерией. Возможно, они не знали уровень нашей боевой подготовки и разведки. Теперь то они точно понимают с кем им пришлось столкнуться. Путь назад им закрыли, да он им теперь и не нужен. Впереди богатый «Элеватор», способный прокормить их года три. Саранча.
— Как думаешь, Андрей, для чего они людей свозят?
Андрей уже битый час не отпускал бинокль.
— Заразят и пустят против нас. Ты же слыхал, что зэки умеют как-то дрессировать зараженных. Представь, три тысячи зомби одномоментно прыгающих на наш забор. Нам не совладать с таким количеством.
— А что делать? Штурмом их не взять, да еще и люди в заложниках получаются?
— В штаб надо доложить. Пусть они принимают решение.
— Время потеряем.
— Надо сноситься туда бешеным кабанчиком.
— Дня два уйдет все равно, даже если бежать. Тут же километров сто осталось?
Андрей достал карту, на которой уже был обведен кружочком лагерь неприятеля. Он отмерил карандашом с линейкой расстояние от кружочка до «Элеватора».
— Восемьдесят километров. — Он задумался и через некоторое время изрек. — Нам нужно украсть машину.
— Как это?
— А так это, без шума и пыли. Запомни, лучше день потерять, а потом за пять минут доехать.
— Рискованно. Можем шум поднять раньше времени.
— Не дрейфь, Серега! Для этого мы и пялимся целый день на этот лагерь. Сделаем все чисто.
Я знал, что мой товарищ обожает безрассудные поступки. Но его обязательно надо уравнивать холодной головой. Придется идти вместе.
В лагере противника наблюдалась активность в течение дня. Сначала пришла колонна бронетехники. В ней было три танка и пять БТРов. Затем привели еще человек двести людей и загнали их в оградку. А к вечеру пришла еще одна военная колонна. Мы насчитали в ней больше тысячи бойцов. «Брони» у них почти не было. Грузовики, пикапы с установленными в кузовах пулеметами и автоматическими гранатометами. Армия неприятеля солидно пополнилась.
— Откуда у них взялась лишняя тысяча человек? — Недоумевал Андрей.
— Без понятия. Жажда легкой добычи заставляет воронье слетаться.
Прибывшие войска стали немного особняком. Они организовали свой лагерь, со своей кухней и прочим.
— Это не «Армия Возрождения», это союзники какие-то. Интересно, с кем они смогли договориться? — Вслух подумал Андрей.
— Дай бинокль, посмотрю. — Попросил я.
С такого расстояния сложно было разобрать принадлежность прибывших войск. Одеты в одинаковую камуфляжную форму. Техника тоже раскрашена зелено-коричневыми пятнами. Нас заинтриговал союзник «Армии Возрождения». С такими откровенными отморозками иметь дела проблематично, что и доказали военные, попавшие в рабство на несколько лет.
Вдруг возле самой большой палатки, на флагшток поднялось черно-красное знамя. Я присмотрелся внимательно.
— Ни хрена себе! — Искренне удивился я. — Это же Панюшка. Это его анархистское знамя.
— Да ладно? — Андрей вырвал бинокль из моих рук. — Да как же им удалось снюхаться? Столько сил положено, чтобы их рассорить, а они все равно объединились.
— Тысячей может и не ограничиться, у Панюшки людей гораздо больше. — Предположил я.
— Кажется, за нас взялись очень серьезно. По-любому придется «лететь» в штаб сегодня.
К вечеру от лагеря отделились четыре автомобиля, два от «Армии Возрождения» и два от лагеря Панюшки. Союзники решили выставить часовых. Машины отъехали на расстояние километра от лагеря и встали. Нам пришлось плотнее затиснуться в неровности рельефа и ждать темноты.
— Ну вот и машина. — Андрей повернул испачканное пылью лицо в мою сторону. — Подарок судьбы.
Ближе всего к нам стоял пикап анархистов. В кузове, за пулеметом на высоком станке стоял боец. Некоторое время он водил пулеметом в разные стороны, а потом плюнул и уселся на кабину.
— Неплохо бы «языка» взять с собой.
— Ага. — Согласился я с Андреем. — Опаснее только живого брать.
— Зато интереснее. Я думаю у них еще радиоперекличка будет с постами, поэтому кто-то должен отвечать в попад.
— Логично.
— Ну всё, ждем темноты.
Наступила ночь. Степь наполнилась стрекотом сверчков. Едва зародившийся месяц, отсвечивал на ночных облаках. В прицеле ночного видения фигура пулеметчика была хорошо видна. Тот клевал носом, а затем и вовсе скрылся а боротом. Водитель иногда выходил из машины, обстукивал ногой все колеса по очереди, будил пулеметчика и снова скрывался в кабине. Один раз пулеметчик сделал доклад по рации. Не очень-то их напрягали с проверками.
— Калядин. — Негромко позвал Андрей.
— Я здесь. — Откликнулся боец.
— Для тебя имеется работа, ползи ко мне, расскажу.
Андрей описал пошагово всю операцию. При идеальном раскладе жертв быть не должно. Я тоже участвовал в плане захвата. Мне отводилась роль страхующего Андрея, который в свою очередь должен был обезвредить водителя. Калядина страховал Марат. Остальная часть группы стояла в отдалении, и в случае провала операции по захвату автомобиля должна была немедленно бежать.
Ничто не нарушало звуки ночи. Двигаясь совершенно бесшумно и невидимо, мы достигли пикапа. Голова часового еле выглядывала из-за борта. Судя по ее неподвижному состоянию в течении последних пятнадцати минут, ее обладатель спал. Мы подошли вплотную. Часовой негромко храпел. Андрей сделал знак Калядину. Тот приготовился устранять часового. Андрей потянул дверную ручку на себя. Дверь оказалась заперта изнутри. Я заглянул в прицел через окно. Боец, положив автомат на колени, откинулся на разложенную спинку и спал. Андрей приказал повременить и обошел автомобиль. Дверца с другой стороны так же не поддавалась. Андрей вернулся к первой двери, поднял «винторез» в замахе, намереваясь разбить прикладом стекло.
— Давай. — Сказал он негромко и обрушил свое оружие на стекло машины.
Громкий удар в полной тишине и звон посыпавшихся осколков, казалось, раздались на многие километры вокруг.
— Тихо парень, не вздумай стрелять, сразу пробью башку. Автомат в сторону и вылазь.
Водитель таращился спросонья и никак не мог понять что происходит. Со стороны кузова послышалась пара глухих ударов и негромкое скуление.
— Мы тебе не причиним вреда, если ты будешь делать, что мы тебе скажем. — Андрей пытался пробиться сквозь затуманенный сном разум водителя.
