– А если не сработает? – тихо, почти шепотом, спросила Аника.
Кийск ничего не ответил.
– Мир исчезнет в одно мгновение или это будет похоже на вселенскую катастрофу? – задала новый вопрос Аника и на этот раз, требуя ответа, дернула Кийска за рукав.
– Не знаю, – сказал Кийск.
Он не испытывал сомнения в том, что, стараясь уничтожить мир локуса, поступает правильно. Ужасающая пародия на сообщество людей, где каждый человек был обречен на бесконечное скитание в мире призраков и бредовых видений, сходя с ума от невозможности найти верный ответ ни на один вопрос, не имела права на существование. К тому же, уничтожая этот псевдомир, Кийск тем самым спасал десятки реально существующих цивилизаций. Он все это прекрасно понимал и все же чувствовал в душе щемящую боль и горечь, зная, что никогда уже не сможет забыть о тех, кто навсегда остался в сети локуса. Он взвалил на себя право решать их судьбы, хотя был не бог, а всего лишь человек. Да, пожалуй, и ни один бог из тех, что напридумывали люди, не выдержал бы подобной пытки на протяжении миллионов лет. Подобная работа по силам разве что только Лабиринту. Вот кто поистине бог Вселенной.
– Ты сам-то успеешь уйти, когда все начнется? – спросила Кийска Аника.
– Попробую, – ответил он, не глядя на девушку.
– А мне с тобой нельзя?
Кийск с тоской в глазах посмотрел на Анику. Если бы он только мог, то, не раздумывая, поменялся бы с ней местами.
– Не бойся, – натянуто улыбнулась Аника. – Я вовсе не схожу с ума от страха. Просто неудачно пошутила.
Огонь в камине, на который они смотрели, приобрел необычный серебристый оттенок. Одна из прогоревших головешек взорвалась, выбросив сноп разно-цветных искр.
Кийск напряженно сдавил руками край стола.
В следующее мгновение пламя, загудев, взметнулось вверх по дымоходу. Упав вниз, столб огня выбросил из очага и разметал по полу горящие деревяшки. С нарастающим ревом мерцающее серебристое пламя, источником которого теперь уже были не горящие обломки стульев, а какая-то иная, чудовищная сила, вырвалось из камина, заполняя собой пространство зала.
Кийск столкнул Анику со стола, повалил на пол и придавил сверху своим телом.
Когда огненный смерч пронесся над ним, опалив волосы, Кийск приподнял голову.
В двух других каминах происходило то же самое. Поочередно они выплевывали в зал потоки растекающегося, словно жидкий металл, серебристого пламени.
Кийск вскочил на ноги, рывком поднял с пола Анику и толкнул ее к выходу из дома.
На том месте, где прежде находилась дверь, стояла глухая стена.
Аника в отчаянии стукнула кулаком по стене, словно только она отделяла людей от спасения.
Прижавшись спиной к дрожащей стене, Кийск обернулся назад.
По залу, закручиваясь в спираль, носился ослепительный огненный смерч.
Что-то рушилось наверху, сотрясая потолок, с которого сыпались куски штукатурки и бетонная крошка.
Одной рукой держа за руку Анику, другой – прикрывая лицо от пламени, Кийск бросился сквозь ураган огня на другой конец зала.
Огненная спираль взметнулась вверх и, распрямившись, как пружина, ударила в потолок. Перекрытие между этажами разлетелось в клочья. Сверху со страшным грохотом упала расколотая бетонная балка. Ударившись об нее, раскололся надвое упавший сверху легкий письменный стол с прозрачной пластиковой крышкой. От удара, сотрясшего стены, беззвучно вылетели стекла в окнах – звона бьющегося стекла не было слышно за ревом пламени и треском рвущихся, как картон, стенных панелей. Во всем зале только одни камины оставались пока еще целыми.
Добежав до окна, Кийск подхватил Анику на руки, перекинул ее через подоконник и следом выпрыгнул сам.
Они оказались вдвоем на узкой полоске земли между разрушающимся домом и пропастью, в которую он должен был упасть.
– Мы сделали все, как надо? – спросила Аника.
Голос девушки был ровным. Она почти не испытывала страха перед приближающимся концом. Отчаяние и тоска застилали ее взор.
– Да, – ответил Кийск. – Мы поступили правильно.
В багровом, сумрачном небе возникла черная точка. Стремительно увеличиваясь в размерах, она превратилась в диск с нечеткими, расплывающимися краями. Раскрутившись, диск принял форму воронки, жерло которой, вытянувшись вниз, уперлось в землю. Гигантский смерч, с каждой секундой становясь все больше, втягивал в свое чрево все, чего касалось его черное крыло. Темнота поглощала мир.
Кийск сунул руку в карман и сжал в кулаке холодный стержень матрицы.
– Аника, – сказал он. – Я могу попытаться забрать тебя отсюда.
– Только меня одну? – спросила девушка.
– Это все, что в моих силах.
Волна могильного холода, исходящая от приближающейся тьмы, накатилась на обрыв, у края которого стояли люди.
– Смогу ли я жить в другом мире после всего, что было здесь? – с сомнением покачала головой девушка.
– Я буду с тобой, – сказал Кийск. – Решайся, Аника.
Девушка нерешительно протянула ему руку.
И в этот момент пожирающий пространство черный смерч ударил в основание скалы. Безудержный поток небытия захлестнул людей, подхватил и понес их, затягивая в свою воронку.
– Аника! – закричал Кийск.
Он летел куда-то в холод и мрак, слепо размахивал руками.
– Аника, где ты?! – снова закричал он.
Он уже почти потерял надежду найти ее, когда в какой-то миг почувствовал в своей руке холодную ладонь девушки. Кийск стиснул пальцы Аники, сжимая в другой руке матрицу. Сознание Аники скользнуло через него, как сквозь проводник, и внедрилось в матрицу.
Кийск почувствовал, что другая его рука, в которой находилась ладонь девушки, уже пуста. Он засмеялся или просто что-то закричал от радости. В сознании его, находящемся на грани коллапса, оставалась только одна мысль: «Домой!»
Вейзель первым заметил, что стены локуса покрылись многочисленными прямыми вертикальными трещинами.
– Эй, что происходит? – удивленно и в то же время испуганно воскликнул он.
– Все к кубу! – приказал Голос. – Быстрее! Прижмитесь к нему плотнее!
Вейзель и Чжои подтащили к кубу Берга, все еще находившегося в забытьи.
Стены локуса распались. Множество треугольных призм с зеркальными гранями, зажатые между полом и потолком, выдвинулись из стен, заполнив собой зал. Громыхнув, отлетела в сторону валявшаяся на полу рука механика. Стремительно перемещаясь с места на место, меняясь местами, едва не сталкиваясь друг с другом, зеркальные призмы при этом еще и быстро вращались каждая вокруг своей вертикальной оси. Все происходило в полной тишине, что только усиливало впечатление нереальности и отсутствия какого-либо смысла в этой зеркальной круговерти.
