Мне повезло также еще и потому, что цель "чар-ли" не стала проверять, действительно ли я уничтожен, ни самолично, ни с помощью разведывательных зондов. И мне повезло в третий раз, когда она не заметила моего приближения... по-видимому, из-за того, что все ее внимание было приковано к кораблю беженцев.
Все-таки удача - это основной ингредиент сражения, более важный, чем согласованность действий, чем схема развертывания войск, даже чем сама огневая мощь. Я часто слышал, как люди выражают удивление по поводу того, что Боло может верить в такой неизмеряемый и неподтверждаемый элемент, как везение; но на самом деле никакая форма жизни, неважно, углеродная она или нет, не может участвовать в бою и при этом не верить в существование Госпожи Удачи.
В любом случае я вернулся и подоспел как раз вовремя для того, чтобы отвлечь Врага от нападения на транспорт с беженцами. Я чувствую состояние корабля, пульсацию его антигравитационных полей. Он готов подняться.
Теперь я знаю, что не смогу последовать за ними в их новый мир.
С расстояния в 223 километра я из всех орудий расстреливаю возвышающуюся надо мной громаду крепости. У меня осталось всего шесть рабочих 20-санти-метровок и, конечно, мой единственный 200-сантиметровый главный калибр. Однако на таком расстоянии я могу использовать все имеющееся в моем арсенале оружие - гаубицы, ракеты, минометы, ПВО и противопехотные орудия, - снова и снова стреляя из них в корму Врага. Его боевые экраны колеблются, с каждым ядерным разрядом моего 200-сантиметрового орудия приближаясь к точке отказа.
- Гектор! - снова доносится голос моего командира. В этот раз я могу ответить; прежде я тоже его слышал, но если бы я ответил, то выдал бы свое местоположение. - Гектор! Чем мы можем тебе помочь?
- Вы должны немедленно поднять корабль, мой командир, - отвечаю я. - Вы ничем не можете мне помочь. Если вы немедленно не взлетите, все, что я здесь делаю, пропадет даром.
- Гектор., - И он замолкает. Но в этом единственном слове я слышу его понимание того, что должно быть сделано. - То, что ты совершил, не пропадет даром. Вне зависимости от того, что произойдет.
Я чувствую, как антигравы корабля выходят на полную мощность. Крепость тоже их слышит и начинает поворачиваться. Я удваиваю свои усилия, и лиловые молнии моего плазменного огня заливают небо и землю колеблющимся, пульсирующим сиянием. Я запускаю шесть ракет, последние из оставшихся у меня с обычными боеголовками. Враг уничтожает две из них почти мгновенно, еще две, пока они кружат в небе, наводясь на цель. Я концентрирую огонь на башне, в которой, как мне кажется, находится большая часть его противоракетных установок. Когда спустя 12,5 секунды ракеты падают на цель с неба, огонь Врага уже подавлен достаточно для того, чтобы обе они прошли. Я использую дым и пыль, поднятые детонацией, для того чтобы еще ближе подобраться к крепости. Ствол моего "Хеллбора", выплевывающего разряд за разрядом в высящуюся передо мной металлическую стену, становится опасно горячим.
Я достигаю гребня холма на юго-западе от космодрома, разбрасывая вокруг камни каких-то древних руин. Отсюда я вижу весь космопорт. Корабль, названный - совершенно уместно - "Спартак", медленно поднимается из ремонтных доков; обломки крыши свисают с корпуса или валятся по сторонам гремящими каскадами бетона. Возможно, это первый раз в истории, когда звездолет взлетает изнутри ангара.
Я вижу, что Враг перераспределяет всю энергию своих щитов, чтобы прикрыть корму от моей атаки. Если в ближайшие несколько секунд я не смогу пробиться, мои усилия наверняка останутся втуне.
И на этот раз у меня совершенно нет новых идей...
Джефф Фоулер наблюдал.
Время от времени разум, называющий себя ДАВ 728, пытался выжать из него еще какую-нибудь информацию, и он отбивал атаку единственным доступным способом... намеренно позволял своему разуму тонуть в невнятных воплях и мольбах о смерти.
Он вовсе не был уверен в том, что это была только игра. Теперь, став свидетелем того, что случилось с другим человеком, захваченным несколько минут назад, он знал, что с ним произошло, и отчаянно хотел умереть.
Но только после того, как найдет способ отплатить своим мучителям.
Некоторое время назад ДАВ прекратил его допрашивать, и Джефф почувствовал появление между ними какого-то переключателя, чего-то вроде шлюза, отрезавшего его.
Но он также знал, что каким-то непостижимым способом является частью мозга этого существа. Никакой разумный организм не может совершенно отрезать себя от самых дальних и темных уголков собственного коллективного сознания и памяти... и оставалось множество каналов связи. Он видел Гектора - бедного Гектора, такого разбитого, такого искалеченного! - бьющегося под ударами энергетических плетей, ударявших в него из машины /*/*/, чувствовал, как эта машина переключает защитные экраны, чтобы защитить себя от яростной атаки Боло. И каким-то образом он одновременно видел и чувствовал, как корабль, захваченный грузовой звездолет йезотов, медленно поднимается из рассыпающегося ангара.
И в это мгновение он понял, что должен сделать.
"Корабль! Корабль! - мысленно завопил он, прежде чем успел обдумать то, что произносит, и выдать свою игру. - Корабль собирается нас таранить!"
Конечно, это была очевидная ложь. Но боевые рефлексы - это точно настроенные системы, а большинство разумных существ способны одновременно сосредоточиваться только на ограниченном количестве задач.
Джефф ощутил изменение внимания ДАВ; если бы корабль протаранил крепость, в то время как его щиты были сфокусированы в другом месте, результат оказался бы сокрушительным. Он ощутил перефокусировку экранов, мгновенное ослабление их мощности, которое длилось лишь несколько долей секунды.
Но этого хватило...
Я ощущаю очередную пульсацию экранов Врага, пытающихся прикрыть переднюю четверть. Она длится лишь 0,12 секунды, но этого достаточно, чтобы собрать все силы и выпустить последний залп, объединяя мощь противопехотных лазеров, рэйлганов, гаубичных снарядов и даже 40-сантиметровых минометных зарядов по низкой траектории со стрельбой в упор из всех шести 20-сантиметровых "Хеллборов" и, конечно, громовых ударов главного орудия. Кратчайшую долю секунды слабеющие экраны Врага еще держатся... но затем отказывают, подставляя напору всего моего арсенала беззащитный металл и керамику. За 0,045 секунды несколько тонн сплошного металла и керамических сплавов просто испаряются, оставляя в корме и борту крепости зияющую пещеру, наполненную адским пламенем. Его антигравы отказывают, и по всему корпусу прокатываются сокрушительные конвульсии. Грохочут и вспыхивают внутренние детонации. К небу взмывают крутящиеся фрагменты, вычерчивая в воздухе длинные дымные следы.
