— Все правильно, Анюта, — охотно подтвердила та. — Сколько уж я говорила ему!..
— Между тем, насколько мне также известно, — продолжала Анна — уже больше года Николай Арсентьевич работает исключительно напряженно. Образ жизни ведет неправильный, нездоровый. Спит мало. Вчера лег в три. Неудивительно, что началась бессонница. Если так будет продолжаться, то Николай Арсентьевич свалится и…
Это «и» с выразительным многоточием было адресовано прямо Ридану. Анна замолкла.
Николай улыбаясь ждал, что будет дальше.
Профессор внимательно поглядел на Николая и задумался. Слова Анны испугали его. В самом деле, это могло окончиться плохо. Ему стало страшно от этой мысли. Он сам работал с таким же увлечением, как Николай, так же нетерпеливо ждал наступления каждого следующего дня, но это не был безудержный азарт молодости, какой владел Николаем. Его увлечение держалось в рамках давно и крепко укоренившегося распорядка дня, отдыха и работы. Он привык к этому и не замечал переутомления своего молодого друга. К тому же Николай никогда не болел, никогда ни на что не жаловался; его крепкий организм, казалось, вообще не был способен поддаваться каким бы то ни было недугам.
Как-то, еще зимой, Анна и Виклинг, вернувшись с катка возобновили обычные попытки привлечь Николая к спорту.
— Мне спорт не нужен, — полушутя отбивался Николай. — Я здоров, как бык. Я уже лет двадцать пять ничем не болел. И знаете почему? Меня покойная мать «отучила» болеть. В детстве, когда я заболевал, она укладывала меня на печь, ставила рядом горячий горшок с только что запеченной кашей и накрывала всю эту комбинацию тулупом. Мне и сейчас, при одном воспоминании об этом зверском способе лечения, становится жарко. Я совершенно изнемогал, задыхался, истекал потом. Горшок обжигал меня до пузырей. Не знаю, почему я не умер. Наоборот, это помогало! Но я воспринимал это истязание не как метод лечения, а как страшное наказание за болезнь, а самое заболевание — как тяжкий грех, как какой-то недостойный поступок, которого нельзя допускать. Вот я и перестал болеть…
Все смеялись. Ридан, глядя на дочь, многозначительно поднимал палец.
— Хорошо, — снова наступал Виклинг. — Положим, спорт, как источник здоровья, вам не нужен. Но разве плохо обладать свежестью, физической силой, чувствовать свои мускулы! Неужели вы даже не делаете гимнастики по утрам?
— Нет, не делаю.
Виклинг пристально посмотрел на осунувшееся, бледное лицо Николая.
— Если нет упражнения для мышц, они становятся вялыми слабыми. Я каждое утро…
Николай начинал злиться.
— Значит, у вас плохие мышцы, если их каждое утро нужно… подбадривать…
Виклинг самодовольно улыбнулся.
— Давайте попробуем?
Они сели к углу стола друг против друга и упершись локтями правой руки в стол, соединили кисти, поднятые вверх. Каждый должен был стараться положить руку противника. Окружающие с интересом следили за поединком.
— Погодите, — остановила их Анна, — давайте условимся: если Николай Арсентьевич будет побежден, он завтра же отправляется с нами на каток.
— Идет! — согласился Николай. — А в противном случае?
— В противном случае Альфред завтра лишается этого права. Начинайте.
Медлительный в своих движениях, неискушенный в тактике состязаний, Николай не успел еще принять надлежащую позу, как Виклинг неожиданным рывком пригнул его руку к столу. Это произошло так быстро, победа казалась такой легкой и несомненной, что все весело рассмеялись.
Николай вспыхнул.
— Я думаю, что мы пробуем физическую силу, а не… проворство рук, — зло сказал он.
— Повторить, повторить! Не считается! — вмешалась Анна, видя, что положение обостряется.
Они снова соединили руки.
— Теперь вы готовы? — демонстративно спросил Виклинг. Очевидно, он хорошо знал, что значит в состязании вывести противника из равновесия. И опять стремительным усилием он нажал на руку Николая.
Рука эта чуть качнулась, но осталась на месте. Виклинг не ожидал встретить такое сопротивление. Он еще раз повторил маневр, удвоив нажим. Это было максимальное напряжение его мускулов. Теперь он ясно почувствовал, что с таким же успехом мог бы попытаться сдвинуть с места каменную стену. Мускулы Николая как бы налились свинцом, стали массивными и неподвижными. Он не нападал, только оборонялся, прощупывая силу противника.
Виклинг изменил тактику. Он прекратил атаки и, продолжая нажимать, решил дождаться, когда рука Николая устанет. Но было уже поздно, он сам потратил слишком много сил на свои агрессивные выпады. Он покраснел от напряжения, на лбу его вздулась жила.
— Сдаетесь? — спокойно спросил Николай.
— Вы сначала победите, а потом…
— Потом, собственно, не о чем будет спрашивать. Ну, держитесь, «иду на вы»…
Николай нажал. Секунды две продолжалось плавное и неотразимое движение вниз, до тех пор, пока рука Виклинга тыльной стороной кисти бессильно легла на скатерть…
Виклинг объяснил свое поражение так: он ошибся в тактике. Он слишком уверен был в слабости противника и растратил силы на первые, неверно рассчитанные нажимы.
— Тогда давайте попробуем еще. Измените вашу тактику, — предложил Николай.
Виклинг вынужден был согласиться.
Теперь они скрестили над столом левые руки.
— Считайте до трех, Анна Константиновна, — сказал Николай. И добавил: — с любой скоростью.
И когда Анна сказала «три», рука Виклинга покорно опустилась на стол…
После ухода Виклинга к Ридану пристали Анна и Наташа, которая особенно радовалась победе Николая: втайне она по-прежнему недолюбливала Виклинга; он был для нее все так же сложен и непонятен.
— Как же так? — недоумевали девушки. — Выходит, что спорт не нужен?
— Нет, вы не правы, — заговорил с жаром Ридан, обращаясь к Николаю. — Работа мышц нужна организму так же, как пища, как кислород. Без движения человек не может существовать: он погибнет, потому что работа мышц дает энергию тысячам других внутренних функций, необходимых для жизни, для того, что называется здоровьем. Это особенно ярко проявляется у животных. Вспомните, как мечутся из угла в угол волк, лиса — да почти все звери, заключенные в клетку, вспомните белку в колесе. Каждому животному нужно совершать определенное количество движений, чтобы поддерживать организм в порядке. Недостаток движения, как и недостаток пищи, приводит к медленно наступающим серьезным нарушениям в работе всего организма. Мускулы у человека в порядке, но работают они мало. И вот оказывается, что кишечник начинает пошаливать, человек становится раздражительным, появляются головные боли или начинается бессонница. Это уже плохо. Баланс нарушен, восстановить его не так просто. Вот почему человеку, лишенному необходимого количества движения, нужен спорт, нужна гимнастика. Иначе он рано или поздно станет инвалидом. Советую вам подумать об этом, Николай Арсентьевич. А что касается вашей победы над Виклингом, то она свидетельствует только о том, что вы обладаете от природы очень крепкой мускулатурой, а Виклинг, если бы не занимался своими упражнениями, был бы, очевидно, еще слабее…
