Юрий Брайдер - Гражданин Преисподней. Дисбат

– Каким, например? – осведомился Кузьма.

– Например, волхвами.

– Волхвы, по-моему, это что-то совсем другое.

– Ничего подобного! – горячо возразил Венедим. – Люди, живущие за Гранью, не носят креста. Язычниками были и волхвы, явившиеся поклониться младенцу Иисусу. И те и другие отличались смуглостью кожи. Волхвы известны как звездочеты. Уверен, что наши вновь обретенные братья тоже имеют страсть к созерцанию неба. При желании можно найти и другие сходства. Главное вовсе не это. Главное – наши добрые чувства.

– Пусть будут волхвы, какая разница, – пожал плечами Кузьма. – Хотя обидно, если тебя загрызет не кто-нибудь, а добрый волхв.

– Об этом не беспокойся. – Юрок помахал пистолетом. – Мозги сразу вышибу. В следующий раз ошибки не будет.

– Вот-вот, – кивнул Кузьма. – На тебя только и уповаю. Если этот волхв окажется вполне созревшим здухачем, стреляй ему прямо в башку.

Чтобы довести начатое дело до конца, Кузьме пришлось вскарабкаться на ком «пемзы», образовавшийся возле основания колонны. Безопасности ради на этот раз он освободил только торс и лицо замурованного человека, оставив ноги ниже колен и руки в каменном плену.

Обитатель наземного мира ростом превосходил Кузьму и Юрка на две головы, а Венедима на все три. Был он хотя и худ, но, в отличие от соплеменницы, захлебнувшейся в туннеле, не истощен. И что особенно впечатлило выходцев из Шеола – имел удивительно здоровые зубы.

– Конечно, ему мох жрать не приходилось, – сказал Юрок с завистью. – Небось каждый день свежими фруктами баловался.

– И кильками в томате, – добавил Кузьма.

– А ведь глаза-то у него целы! – сказал Венедим. – С чего бы это?

– Наверное, их там, наверху, другие химеры ловят, не вертячки, – предположил Кузьма, сам удивленный этим обстоятельством.

Однако человек, с которым было связано столько внезапно вспыхнувших надежд, вел себя весьма пассивно, чтобы не сказать больше: мало того, что не реагировал на происходящую вокруг суету, так даже никаких признаков жизни не подавал. Только скалился, как покойник.

– Вот тебе и волхв! – скептически заметил Кузьма. – Те-то вроде бойкими были. Особенно на язык.

– Ничего, и этот заговорит… Эй, очнись! – Юрок похлопал незнакомца по плечу. – Хватит бревном прикидываться… Молчит. Может, ему водяры в глотку залить?

– Даже и думать не смейте! – всполошился Венедим. – А если он без привычки? Еще убьем ненароком.

– Водярой? Убьем? Мужика? – Удивление Юрка возрастало от слова к слову. – Ты еще скажи, что бабу можно членом напугать!

Неизвестно, как долго бы еще продолжалась это бесплодная дискуссия, но инициативу вновь взял на себя молчальник. Действовал он, как всегда, решительно и бесцеремонно.

Глухо хмыкнув, Божий человек плечом оттер Юрка в сторону (тот при этом едва удержался на ногах) и горящим концом факела ткнул новоиспеченному волхву в пах.

Само собой, столь невежливое обращение должно было вызвать ответную реакцию у любого мужчины, живого хотя бы на один процент. Так оно и случилось. Молчальник еще не успел убрать энергично затрещавший огонь, а волхв уже взвыл, но не как здухач – тупо и монотонно, а как любое одушевленное существо: «Ай-яй-яй!»

Дрогнули веки, почти не тронутые странным пухом, и в широко открывшихся глазах отразился такой ужас, такая боль, что стало окончательно ясно – неведомые силы, создавшие весь этот дьявольский инкубатор, еще не успели высосать из своей жертвы ее человеческую сущность.

– Не пугайся, родимый! – произнес Венедим голосом столь ласковым и проникновенным, что просветлело на душе даже у разуверившегося в удаче Кузьмы. – Мы не злодеи и не исчадья адовы. Мы такие же люди, как и ты.

От этих откровений волхв вновь впал в обморочное состояние. Когда Кузьма и Юрок совместными усилиями окончательно освободили его из цепких объятий колонны, за дело взялся Венедим, как и большинство светляков, имевший навыки врачевания. Массаж грудной клетки, искусственное дыхание ручным способом и несколько звонких оплеух в конце концов возымели свое благотворное действие. Волхв вновь открыл глаза, все еще хранившие безумное выражение, и едва слышно просипел:

– Пи-ить…

– По-нашему говорит! – обрадовался Юрок. – Хоть в чем-то подфартило.

– Пить, – повторил волхв.

– Рады бы, браток, угостить, да сами от жажды маемся. Уж больно здесь место сухое. – Поскольку Кузьме казалось, что смысл его слов не доходит до волхва, он склонился над беспомощно распростертым телом пониже. – Вот отдохни чуток, и вместе обмозгуем, как отсюда выбраться.

– А? – Волхв недоуменно уставился на своего чумазого спасителя, столь же похожего на обычного человека, как, скажем, крот на белку.

– Говорю, обмозговать надо, как из этой дыры наверх выбраться, – повысил голос Кузьма. – Или наше дело безнадежное?

– Нет… почему же… – Волхв зажмурился и чихнул так громко, что едва не погасил ближайший факел. – Как-нибудь выберемся…

– Вот и славненько!

Поначалу разговор у них не клеился.

Во-первых, волхв пребывал в состоянии, близком к прострации, что, учитывая все случившееся с ним недавно, было в общем-то объяснимо. Хватил мужик лиха. Можно сказать, в чреве хищной твари побывал. Едва-едва души не лишился.

Во-вторых, нелегко сразу найти общий язык с человеком, родившимся и выросшим совсем в другом мире и не имевшим никакого представления о Шеоле и его обитателях. Для него проблемы преисподней были такой же тайной, как для Кузьмы – ход небесных светил.

Хорошо еще, что предки у обоих народов были общими, о чем свидетельствовало бесспорное сходство обиходной речи.

Первый вопрос, на который волхв дал более или менее вразумительный ответ, был таков:

– Как тебя зовут?

– Серко, – после некоторого раздумья ответил он.

– Имя-то не христианское, – сразу пригорюнился Венедим. – Нет такого в святцах. Надо бы его о вероисповедании подробней расспросить.

– Отстань! – цыкнул на светляка Кузьма. – Не до того. Сейчас надо про главное разузнать. Как из этой сучьей берлоги на белый свет выбраться.

С этим, конечно, были согласны все, да что проку! С какого только боку они не заходили и какие только слова не подбирали, а ничего путного добиться не могли. Начали говорить про Грань – у волхва глаза округлились от удивления. Упомянули про Черную Субботу – то же самое. Не понял он и вопросов, касавшихся пресловутых смертоносных облаков, химер, здухачей и мха-костолома.

Вот где бы пригодился такой специалист по части допросов, как Герасим Иванович Змей! Эх, не повезло бедняге!.. В двух шагах от вожделенной цели принял мученическую смерть. Надо надеяться, что святой Петр найдет ему теплое местечко при своей небесной канцелярии. Или Вельзевул в своем аналогичном ведомстве.