– Одним словом, удачи, – сказал Джела. Руул Тайазан наклонил голову:
– Совершенно верно.
– И вы считаете – вы и ваши товарищи, – продолжал Джела, – что шериксов можно победить.
Миниатюрный мужчина посмотрел на него с укоризной.
– Нет, М. Джела. Драмлизы пришли к заключению, как и вы, что шериксов нельзя победить.
– Тогда для чего нужны союзники? Руул Тайазан улыбнулся.
– Потому что, хотя шериксов и нельзя победить, им можно сопротивляться, их можно привести в замешательство, от них можно убежать, – тихо ответил он. – Жизнь может продолжаться, а шериксы могут получить свою вечность – по отдельности одни от других.
– Как от них можно убежать? – спросила Кантра, и синие глаза снова царапнули по ее лицу.
– Есть несколько возможностей, леди, о которых нам определенно следует поговорить. Однако я попросил бы, чтобы мы отложили обсуждение возможностей и способов на ближайшее будущее, когда моя дама также сможет принять в нем участие.
Он замолчал, вежливо наклонив голову.
– Как скажешь, – отозвалась она демонстративно невежливо, но он только улыбнулся, словно она ответила ему нужными словами и интонациями, и снова перевел свое внимание на Джелу.
– Относительно вашего задания, М. Джела. Вы поняли, что объединенное командование потерпело поражение, не так ли? Их уничтожили почти на всех их базах и преследуют – с большим рвением, чем настоящих врагов! Или вы решили, что недавняя стычка в переулке – это простое совпадение?
Сидящий рядом Джела… словно стал уже в плечах. Он вздохнул.
– Я надеялся, что мой капитан… – пробормотал он, но не стал заканчивать фразу.
Руул Тайазан поднял голову, устремив взгляд… как решила Кантра – за пределы крыши такси.
– Ваш капитан находится на свободе, – проговорил он отчужденно. – Ей удалось уйти от тех, кого Главный штаб отправил за ней в погоню, и она командует небольшим отрядом специалистов. Сейчас она держит курс в сторону Внешнего Края, к району, где участились атаки шериксов.
Он моргнул и опустил взгляд на лицо Джелы.
– Я не вижу вероятности, возможности или хотя бы каких-то шансов на то, что она доживет до начала нового года по Общему календарю.
Тридцать дней, подсчитала про себя Кантра.
– Если это не оскорбительно, – негромко добавил Руул Тайазан, – мы с моей дамой выражаем вам наши соболезнования, М. Джела.
Молчание. Глаза Джелы были закрыты. Он сделал вдох. Потом – еще один. Вздохнул и открыл глаза.
– Я благодарен тебе и твоей даме, – негромко сказал он, и Кантра не ощутила в его голосе иронии. – Мой капитан хотела бы погибнуть в бою, исполняя свой долг.
– Так оно и будет, – заверил его драмлиз. – И то, что она продлит бои, послужит чудесной маскировкой событий. Ваши командиры могут потерпеть поражение, но ваша задача… будет выполняться.
Наступила еще одна короткая пауза, а потом Джела выпрямился – и видно было, как он сбрасывает с себя горе.
– Куда ты нас везешь? – спросил он у Руула Тайазана.
– А! На ваш корабль, где нас встретит моя дама.
– Что? – вопросила Кантра, но Джела только кивнул:
– Хорошо. Я хочу получить еще одно мнение о вас двоих.
Руул Тайазан улыбнулся.
– Мы будем счастливы пойти вам навстречу, сударь.
– Если вы еще раз меня извините, мое внимание необходимо не здесь, – объявил драмлиз Руул Тайазан.
Похоже, он не сомневался в их согласии, и как только произнес эти слова, так снова обмяк на своем откидном сиденье, погрузившись в такой глубокий транс, что даже дыхание его стало едва заметным.
Джела воспользовался этим мгновением для того, чтобы оценить чрезвычайную уязвимость положения этого человека, – но тут же отбросил эту мысль. Руул Тайазан действительно казался уязвимым, но было бы запредельной глупостью предположить, будто он позволил себе оказаться во власти своих врагов.
Или своих союзников.
Джела мысленно вздохнул – и отложил решение вопроса о членовредительстве до выяснения суждения дерева.
Он поднял взгляд и увидел, что Кантра наблюдает за ним. Ее пальцы пошевелились у нее на колене, стремительно сложив: «Условие? »
Да, вот уж вопрос так вопрос, подумал он. Так ведь? И конечно, Кантра не могла его не задать – и ему надо бы не ошибиться в своей оценке, потому что одной ей известно, какой курс она проложит в соответствии с этими данными.
«Условие, – медленно просигналил он, – удвоить обычные правила».
Она чуть заметно кивнула, показывая, что сообщение принято, и безмолвно устроилась в своем углу сиденья. Похоже, они оба не хотели начинать разговор, который их спутник способен будет задним числом перехватить, когда придет в себя.
Джела не знал, какие мысли занимали Кантру, но мог предположить, что они вертятся вокруг перспективы пребывания на корабле незнакомцев, обладающих странными талантами, и как добиться, чтобы они ничего не натворили.
Что до него – то впервые за всю жизнь универсала у него было слишком много материала для размышлений – и на темы, которые он предпочел бы не рассматривать вообще.
То, что объединенное командование было обнаружено и находится в процессе уничтожения… Он подозревал худшее, когда не смог установить обычные контакты.
Положение его командира – если верить сообщению Руула Тайазана, а, принимая во внимание его собственные мрачные опасения, у него не было причин в нем усомниться…
Сообщение о том, что капитан третьего ранга Ро Гэйда скоро погибнет в бою, причинило ему больше горя, чем он в состоянии был принять. Ему уже приходилось терять товарищей – бессчетное количество товарищей – и офицеров, которые были его командирами, тоже. Но эта смерть, пусть даже он знал, что капитан сама примет ее с яростной радостью воина, эта смерть ранила его так глубоко и болезненно, что он даже не понимал, что делать.
Если бы его рука попала в капкан, он мог бы отрубить ее и продолжать сражаться. Разбили бы оружие корабля – он мог бы таранить врага, чтобы погибать не напрасно.
Но это… Он не мог добраться до раны, не мог понять, какой именно уровень работы нарушен…
Он уловил краем глаза быстрое движение: пальцы Кантры спрашивали: «Состояние? »
Он вздохнул и стал смотреть, как его пальцы складывают знаки: «Старый солдат серьезно ранен». Это могло оказаться ближе к истине, чем ему хотелось бы, но пилот привыкает доверять своим пальцам – и потом, было уже поздно пытаться забрать свои слова обратно.
Кантра протянула руку и положила ладонь ему на колено, а потом откинула голову на спинку сиденья. Она больше ничего не сказала – и даже не смотрела на него, по-настоящему, но тяжесть ее руки немного ослабило кольцо, стиснувшее ему грудь. Пусть его командир погибла, а ее отряд уничтожен – у него есть долг, задание – и товарищ. Это немного – пусть так. Но когда солдату было нужно больше, чем ранец и приказ?
